Оскар Уайлд - Флорентийская трагедия

Луну не дразнят звуками рожков.

Останьтесь. Я боюсь, что снова мы

Вас не увидим у себя, и это

Меня печалит.

Гвидо

Страх напрасен твой:

Я постоянен в дружбе. Но сегодня

Уйти я должен, и притом немедля.

До завтра, Бьянка.

Симоне

Что ж, пусть будет так.

Хотел продолжить я беседу с вами,

Мой новый друг, мой благородный гость.

Но это невозможно.

И к тому же

Вас, несомненно, ждет родитель ваш.

Единственный вы сын, других детей

Нет у него, и вы опора дома,

Цветок в саду, что полон сорняками;

Не любят герцога племянники его

И, если верить слухам городским,

Завидуют, что вы его наследник:

Они глядят на виноградник ваш,

Как царь Ахав, что поле Навуфея

Хотел прибрать к рукам. Но надо думать,

Все это только пересуды женщин,

Их выдумки.

Спокойной ночи, принц.

Дай факел, Бьянка. Лестница у нас

Стара и ненадежна. А луна

Скупа на свет - она подобна скряге,

И как блудница в поисках добычи,

Лицо свое под полумаской скрыла.

Позвольте вам подать ваш плащ и шпагу,

Я рад вам услужить, синьор мой добрый.

Большая честь, что в бедный дом купца

Пришли вы и вино мое здесь пили,

И преломили хлеб со мной, и просто

Себя держали с нами. Вспоминать

С женой мы будем часто этот вечер

И что принес он нам.

Какая шпага!

В Ферраре сделана. Ее клинок

Способен извиваться, как змея,

А жалит и сильней. С такою сталью

Любая передряга не страшна.

И у меня есть шпага, но покрылась

Немного ржавчиной. Таких, как я,

Не воевать - быть смирными учили,

Учили бремя на спине таскать,

И не роптать на мир несправедливый,

И оскорбления сносить без шуму,

И, словно терпеливый иудей,

Из бед своих доходы извлекать.

Но вот что мне пришло сейчас на память:

Когда однажды на меня напал

Грабитель, чтоб забрать мои товары,

Ему я глотку перерезал. Я могу

Стерпеть бесчестье, стыд и оскорбленья,

Но тот, кто хочет у меня украсть

Мое добро, пусть даже это мелочь,

Тому пощады нет, и вор умрет,

Платя за грех свой, как бы мал он ни был.

Из странной глины вылеплены люди!

Гвидо

К чему ты говоришь так?

Симоне

Я хочу

Сравнить, синьор мой Гвидо, наши шпаги,

Узнать, чья лучше сталь закалена.

Устроим испытанье им? Иль родом

Я слишком низок, чтобы вы могли

Всерьез или шутя скрестить клинок свой

С моим клинком?

Гвидо

Я буду очень рад

Всерьез или шутя с тобой сразиться.

Подай мне шпагу. И возьми свою.

Сегодня ночью разрешится спор,

Чья сталь имеет лучшую закалку,

Сталь принца иль купца. Неси же шпагу!

Что медлишь ты? Скрестим скорей клинки.

Симоне

Ну, эта милость кажется мне выше

Всех милостей, которые сегодня

Вы расточали в скромном нашем доме.

Подай мне шпагу, Бьянка. Отодвинь

Скамью и стол: нам нужно больше места

Для состязанья нашего. И факел

Неси сюда, чтобы не стала шутка

Серьезной вдруг.

Бьянка (обращаясь к Гвидо)

Убей, убей его!

Симоне

Свети же, Бьянка!

Начинают фехтовать.

Симоне

Ха! Ну как? Попал?

Гвидо ранит его.

Пустяк, царапина! Свет бьет в глаза мне.

Не огорчайся, Бьянка. Эта рана

Ничтожная. Дай лучше полотенце

И обвяжи мне руку... Нет, не так.

Пожалуйста, немного осторожней.

И не печалься, Бьянка, я прошу.

Нет! Прочь повязку! Разве это важно,

Что кровь идет?

(Срывает повязку.)

Продолжим бой, синьор.

Выбивает шпагу из рук Гвидо.

Как видите, я оказался прав:

Клинок мой лучше закален. Теперь

Попробуем сравнить кинжалы наши.

Бьянка (обращаясь к Гвидо)

Убей его!

Симоне

Не нужен больше факел.

Бьянка убирает факел.

Теперь, синьор мой благородный, речь

Пойдет о жизни одного из нас

Или обоих... или всех троих.

Вступают в схватку.

А, дьявол! Наконец-то ты попался!

(Схватив Гвидо, опрокидывает его на стол.)

Гвидо

Дурак! Не смей душить меня! Пусти!

Я сын единственный. У государства

Один наследник. Прекращенья рода

Отцовского ждет Франция коварно,

Чтобы напасть на город наш.

Симоне

Молчи!

Бездетным твой отец счастливей был бы,

А что до государства, то ему

Такой развратный кормчий у руля

Не нужен.

Гвидо

Говорю тебе, пусти,

Пусти меня, О! Руки прочь, проклятый!

Симоне

Нет! На таком грехе попался ты,

Что ничего тебе уж не поможет.

Вся жизнь твоя - позор, но вместе с жизнью

Позорною придет конец позору.

Гвидо

О дай мне, прежде чем умру бесславно,

Священника увидеть!

Симоне

Разве нужен

Тебе священник? О своих грехах

Сегодня же поведаешь ты богу,

Расскажешь о грехах своих тому,

Кто, жалости не зная, справедлив

И полон снисходительности в силу

Великой справедливости своей.

Что до меня...

Гвидо

О Бьянка, помоги мне!

Ведь знаешь ты, что невиновен я.

Симоне

Как? Не отсох еще язык твой лживый?

Ты жив еще? Умри же, как собака,

И пусть река немая труп твой скроет

И в море унесет его.

Гвидо

Христос,

Прими мою погубленную душу.

Симоне

Аминь.

Гвидо умирает. Симоне поднимается и смотрит на Бьянку. Потрясенная, она

идет к нему с протянутыми руками.

Теперь - она.

Бьянка

О, почему

Ты мне не говорил, что наделен

Такой великой силой?

Симоне

Почему

Молчала ты о красоте своей?

(Целует ее в губы.)

Занавес

ПРИМЕЧАНИЯ

"ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ"

("The Florentine Tragedy")

О существовании этого произведения знали друзья Уальда, и в их числе Р. Росс, но рукопись пропала в 1895 году, когда имущество Уайльда подверглось описи. Уже после смерти писателя Р. Росс нашел в его бумагах наброски этой трагедии. Первые пять страниц рукописи, однако, отсутствовали. 18 июня 1906 года в лондонском Литературном клубе была осуществлена постановка "Флорентийской трагедии". Восполняя пробел в рукописи, поэт Томас Стердж Мор (1870-1944), пользуясь указаниями друзей Уайльда, ранее читавших пьесу в полном виде, написал начальную часть трагедии, с тех пор обычно печатаемую в изданиях произведений Уайльда вместе с текстом драмы Уайльда.

Стр. 479. Фьезоле - город в Тоскане, расположенный в чрезвычайно живописной местности. С ним связано древнее предание, послужившее источником сюжета для поэмы Джованни Боккаччо (1313-1375) "Фьезоланские нимфы".

Стр. 484. Медея - героиня античного мифа, убившая своих двоих детей от Язона, когда она узнала о его измене.

Челлини Бенвенуто (1500-1571) - итальянский скульптор и золотых дел мастер, славившийся красотой и тонкостью своих изделий из золота.

Стр. 487. Так Тарквиний Лукрецию увидел. - Древнеримское предание гласит, что царский сын Секст Тарквиний увидел вечером за прядением жену Коллатина Лукрецию, влюбился в нее, проник в ее дом и, не сумев добиться благосклонности добродетельной красавицы, овладел ею насильно. Лукреция покончила жизнь самоубийством, а бесчестное поведение Тарквиния побудило римлян восстать и изгнать его из города.