Бен Шервуд - Человек, который съел «Боинг-747»

Он вновь чувствовал себя безнадежно глупым, косноязычным и черствым. Больше всего на свете ему хотелось достучаться до сердца Виллы, докричаться до нее… Но как, как это сделать?

Они остановились на краю вмятины в поверхности поля. Ночной ветер шелестел листьями в кронах деревьев, росших вокруг фермы. Джей-Джей вдруг понял, что никогда и нигде не чувствовал себя дома. Пожалуй, с самого детства. И вот теперь ему захотелось остаться здесь, рядом с этой женщиной, навсегда.

Он совсем уже было собрался сказать Вилле самые важные слова, как вдруг голос Блейка сбил его с мысли:

— Джей-Джей! — кричал младший брат Виллы. — Ты где? Тебе звонят! Какой-то человек со странным акцентом. Говорит, дело срочное. Пойдем скорее!

— Черт, — не сдержавшись, выругался Джей-Джей.

Меньше всего на свете ему сейчас хотелось говорить с человеком, у которого странный акцент.

Джей-Джей мысленно приготовился к порке. Да, он действительно покинул место регистрации очередного достижения, и именно из-за него Митросу Пападаполусу не удалось официально установить мировой рекорд. Джей-Джей действительно оскорбил Книгу, нарушив все писаные и неписаные правила. Теперь Найджел Писли, несомненно, звонит для того, чтобы поиздеваться над ним в свое удовольствие — так, как это умеют делать британцы: садистски, с изуверской жестокостью и вместе с тем внешне корректно и бесстрастно.

На крыльце дома Уолли Джей-Джею протянули телефонную трубку.

— Какого хрена, что вы себе позволяете? — Против ожидания, голос Писли и его слова были чужды напускного спокойствия. Даже наоборот: казалось, начальник вот-вот сорвется на визг от негодования. — Я же сказал, никакого рекорда у вас там не будет! Посмотрите, что вы наделали! Это же катастрофа. Весь мир из-за вас снова смотрит…

— Но, сэр… — виновато произнес Джей-Джей.

«Сэр»? Это был, может быть, не инстинкт, это уж точно наработанный годами рефлекс — кланяться перед начальством и с готовностью принимать любые приказания и понукания. Неожиданно Джей-Джей почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. Оглянувшись, он увидел у себя за спиной Виллу.

— Я пойду, — проговорила она. — У тебя работа, да и мне есть чем заняться: по такому поводу неплохо бы и специальный выпуск газеты издать.

— Нет! — воскликнул Джей-Джей. — Я прошу! Я все объясню…

— Что? Что вы мне объясните? — кричал в трубку Писли. — Какое оправдание вы себе придумали?

Джей-Джей вышел из дома с трубкой в руках. Стоя на крыльце, он посмотрел на Виллу, а затем обвел взглядом всех собравшихся на лужайке жителей Супериора. На мгновение его глаза задержались на Блейке. Этот мальчишка, так мечтавший установить мировой рекорд, чем-то похож был на самого Джей-Джея. Примерно в этом возрасте он решил для себя, что Книга рекордов станет для него судьбой и делом всей жизни. Четырнадцать лет, четырнадцать ежегодных изданий. От Австралии до Занзибара — поездки по всему миру, одна за другой, за несколько секунд промелькнули перед глазами Джей-Джея. Бесконечные прыжки, ходули, скакалки, домино… Нужные слова пришли сами собой. Джей-Джей произнес их, почти не задумываясь:

— Я увольняюсь.

На другом конце провода воцарилось молчание.

— Нам не нужен ваш мировой рекорд, — заявил Джей-Джей в трубку. А затем, вспомнив слова Виллы, которые она произнесла во время их встречи в баре, он добавил: — Не нужны нам ни слава ваша, ни известность. Мы и так неплохо живем.

— Чушь какая-то! — Писли явно не верил своим ушам. — Что вы мелете? Вы не можете вот так просто взять и уволиться. У нас на носу следующее издание, и вы должны…

Джей-Джей выпустил телефон из рук. Трубка проскакала по ступенькам и приземлилась на траве перед крыльцом. Джей-Джей протянул руку Вилле, и она приняла ее. Он чувствовал себя легко и свободно: казалось, еще мгновение — и он сможет взлететь. Вот так, взявшись за руки, бок о бок, они с Виллой пересекли лужайку перед домом Уолли и направились в сторону города.

Ближе к рассвету мир и покой вновь воцарились в долине Республиканской реки. Все стихло, и лишь писклявый, искаженный телефоном голос редактора еще долго доносился из лежавшей в траве трубки. Но, кроме ночного ветра, его никто не слушал.

Они сидели на поваленном дереве и болтали босыми ногами в воде. Взошла луна. Сбивчивые мысли роем вились в голове у Виллы. Ей даже захотелось искупаться в реке, окунуться в эту прохладную воду, чтобы чуточку успокоиться и чуть более здраво обдумать то, что ее волновало.

Слишком уж много вопросов возникало у нее в связи с последними событиями. Зачем Джей-Джей вернулся в Супериор с другого конца света? Неужели действительно для того, чтобы закончить дело, начатое Уолли? Или же ему было нужно что-то другое? Он ведь, черт возьми, прямо у нее на глазах уволился с работы, а это поступок, который дорогого стоит. И вот теперь он не отходит от нее ни на шаг и довольно неуклюже говорит о любви — да что там, не просто ведь говорит, а фактически признается, что любит ее. Что случилось с этим человеком там, в Греции? Неужели он и в самом деле настолько изменился? Или просто выпил слишком много узо? Во всем этом Вилле нужно было разобраться.

— Ну ладно, — задумчиво произнесла она. — Ты лучше мне вот что скажи: смог бы ты съесть самолет ради человека, которого любишь?

— Ну, знаешь… — отозвался Джей-Джей. — Спроси что-нибудь полегче. — Затем он наклонился поближе к Вилле и доверительным тоном сказал: — Конечно, я готов съесть ради тебя все что угодно, даже самолет. Знать бы только, что ты любишь меня.

Вилла не понимала этого человека, не могла раскусить его, сомневалась, можно ли ему верить.

Ветер волнами набегал на ивы, росшие по берегам речки, и те шуршали листьями в ответ. В голове у Виллы зазвучала старая, с детства любимая песня Арти Шоу:

— Это просто безумие, — сказала она после долгой паузы. — Я про нас с тобой. Мы ведь… мы ведь даже толком не знаем друг друга.

— В этом-то все и дело, — поспешил согласиться Джей-Джей. — Полное безумие и абсолютная бессмыслица. Давай ты еще и приговор вынесешь: ничего хорошего, мол, из этого не выйдет.

— Почему ты с такой уверенностью говоришь о своих чувствах? Откуда ты знаешь, что это и есть настоящая любовь?

— Знаю, и все, — заявил Джей-Джей. — Сначала я собирал о любви все фактические сведения, пытался вывести ее формулу, а в итоге понял, что это просто чувство — то чувство, которое…

Она слушала его голос и ощущала, что вновь проникается доверием к этому человеку.