Мери Вейо - Рассказы

- На кудыкиной горе, по крайней мере, туда убежал ваш заяц, - лукаво улыбнулась сестра Сиско. - Кстати, Юсси приедет в отпуск?

- Не дали ему на сей раз отпуска, - мрачно заявил хозяин. Набедокурил, наверное.

- Скорее всего, задание получил важное, - обиделась за брата сестра.

Вошла Сиско, в одной руке у нее был кофейник, а в другой на деревянной подставке свежевыпеченная румяная булка. С одного конца она была нарезана на куски толщиной в два сантиметра. Мартти как бы со стороны внимательно следил за всеми движениями своей невесты. В деревне она заметно поправилась.

- Первый кусок полагается взять гостю, а потом уже всем остальным, вежливо сказал хозяин.

- Нет, нет, сначала вы, - смутился Мартти.

- Бери, пока теплая, - велела Сиско.

- Как рано стало темнеть, - заметил Мартти, поглядев в окно.

- Сиско, зажги свет! - велел отец.

Сиско послушно выполнила его просьбу. Резкий свет на мгновение как бы ослепил всех: перед глазами поплыли темные и светлые блики.

- Ешьте булку, не зря ведь женщины пекли, старались, - угощал хозяин.

- Спасибо, я уже съел, - промямлил Мартти.

- Грех отказываться, когда угощают, - настаивал тот. Мартти потянулся за вторым куском, но нарезанных больше не было. Он чуть было не взял себе всю оставшуюся булку.

- Извините, - с ужасом сказал он и торопливо попятился к своему ящику.

- Угостишься тут, как же, если булка не нарезана, - обернувшись в сторону кухни, громко сказал хозяин.

Сиско вошла с длинным ножом в руках и поспешно нарезала булку.

- Я пойду корову доить, а ты тут с гостем побеседуй, - сказала она сестре.

- Берите, берите еще, - угощал хозяин.

- Спасибо, - поблагодарил Мартти и взял первый кусок, потолще, отрезанный специально для него.

Сиско вернулась, на ней была старая юбка и большие резиновые сапоги.

- Ну, что слышно в Хельсинки? - завела светскую беседу хозяйка, которая освободилась от домашних дел и теперь примостилась у входа на стуле.

- Спасибо, все хорошо, - ответил Мартти.

- А как у тебя со здоровьем? - снова спросила она. Мартти отметил про себя, что она стала обращаться к нему на "ты":

- Спасибо, все в порядке.

И тут же вспыхнул, как кумач, потому что сестра невесты продолжила:

- Я болела ангиной. Собиралась приехать к вам на праздник всех святых, да не смогла.

- Да, ты писала, - кивнула хозяйка. - Мартти, вы работаете в Хельсинки?

- Совершенно верно, в рекламном бюро, - пробормотал тот.

- Да сними ты наконец свою шапку, отец, - неожиданно обратилась она к мужу.

Хозяин молча встал и вышел на улицу. Мартти немного посидел для приличия, неудобно было выходить сразу за ним.

Окошко хлева было освещено. Мартти проник туда через кухню коровника. Пахло навозом. В большой бидон сквозь цедилку лилось молоко. Сиско не видно было, она словно спряталась под корову.

- Как у вас много коров! - удивился Мартти.

- Хватает, как видишь.

- А я все-таки приехал.

- Правильно сделал.

- Что они думают по этому поводу?

- Они тоже очень рады, что ты приехал. Тем более что Юсси не смог приехать.

- Незаметно что-то, чтобы очень обрадовались, - вздохнул Мартти.Кстати, как зовут корову?

- Эмма.

Сиско понесла молоко, и Мартти схватил ее за руку повыше локтя и попытался задержать:

- Осень была такая тоскливая! Мне ужасно хотелось приехать к тебе.

- И мне. Тут скучища - мрак, дожди, коровы... Хорошо, что ты приехал.

- А у меня теперь в городе своя квартирка.

- Знаю, ты писал.

Хозяин принес дров в отведенную для гостя комнату на чердаке и зажег там свет, а Мартти притащил туда свою сумку.

- Не желает ли гость пойти сейчас в баню, попариться? - степенно спросил он.

- Спасибо, мне что-то не хочется. Я уже был вчера, - солгал Мартти, подумав про себя: стоит ли с этим сейчас связываться, опять что приключится.

- Какой же это сочельник без бани?! - до крайности удивился хозяин. Надо пойти. Вчера не считается.

- Ну хорошо, я пойду, - со вздохом согласился Мартти.

- Можно хоть сейчас, - оживился хозяин. - Воздух там свежий, никакого угара нет. Только после себя заслонку не забудьте закрыть. А женщины пойдут позже. Самым последним обычно хожу я - можно посидеть в тишине и вволю попариться. Баня у нас особая, не то что у других. Сердце заходится, до того жарко натоплено.

В бане тускло светила керосиновая лампа. Мартти разделся и вошел в парилку. И сразу же чуть не выскочил обратно, таким жаром его опалило. Тут только он понял, что подразумевал хозяин под словами "сердце заходится".

"Посижу лучше внизу, наверх лезть не стоит", - решил Мартти. Но, сидя на полке в полутьме и чувствуя, как тепло все сильнее проникает в продрогшее тело, он решил, что это вовсе не так уж и дурно. Когда дело дошло до березового веника, Мартти чуть было вовсе не размяк. Потом он наспех вымылся, оделся и вышел.

Сестра Сиско, уже в вечернем платье, была в комнате одна. Она наряжала елку.

- Боже! Как красиво! - сказал Мартти, не в силах скрыть восхищения.

- Неужели? - усмехнулась она.

"Да, с такой женщиной, мне, наверное, было бы совсем не просто, неожиданно для себя подумал Мартти и вдруг спохватился: - Заслонку забыл закрыть".

В девять часов вечера, когда хозяин вернулся из бани, начался рождественский ужин. Все чинно расселись: старик - во главе стола, Сиско рядом с Мартти, напротив нее - сестра, рядом с ней - мать. Сестры - друг против друга.

- Папа, может быть, лучше я сяду на ваше место, а вы рядом с мамой, как полагается, - предложила сестра Сиско.

Приступили к праздничной трапезе. Начали, как всегда, с ветчины, потом был рулет с картошкой, он оказался таким жидким, что еле держался на вилке и время от времени стекал в тарелку. Все молчали, и было слышно, как он стекал.

- Интересно, кому достанется миндалина? Миндалину на счастье положили? - спросила сестра, когда очередь дошла до рисовой каши, и в упор посмотрела на Сиско. Сиско смутилась.

- Ой, забыли! Совсем забыли, - расстроилась хозяйка. - Да у нас и нет миндаля. Может быть, изюм заменит? Я сейчас.

- Нет, теперь уже поздно, - вздохнула сестра, она демонстративно зачерпнула большой половник каши и вывалила все содержимое себе на тарелку.

После еды женщины все вместе убрали со стола и постелили чистую скатерть. Мартти поручили зажечь свечи на елке и в канделябрах. Все снова расселись вокруг стола и запели рождественские псалмы. Атмосфера царила торжественная, словно в церкви. Не решались даже посмотреть друг на друга. И когда хозяин встал, Мартти подумал, что он собирается прочесть проповедь, а он только пошел за сигаретами. У хозяйки и у Сиско в глазах стояли слезы. Глядя на них, Мартти сам невольно растрогался. Сестра от волнения мяла в руках салфетку.

- Таким должно быть настоящее рождество! - вырвалось у Мартти.