Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Чего спрашивать — голосуй, и всё, — поддержал Юра. — А Если у кого возникнет необходимость, будем рассматривать персонально на комитете.

— Правильно! Давай дальше!

— Единогласно. Ещё одно предложение, — Татьяна бросила взгляд на Игорька.

Тот подтолкнул Колосова в бок и шепнул:

— Это следовало сделать значительно раньше. Мы обеспечили бы себе замену.

Татьяна продолжала:

— Предлагаю обратиться с открытым письмом/ к демобилизующимся красноармейцам-дальневосточникам и к молодёжи страны/ через газету «Комсомольская правда» и пригласить их к нам для освоения Крайнего Севера.

Предложение было принято. Татьяна закрыла собрание, И ребята тут же разошлись.

Морозная ночь пепельным туманом заволокла посёлок. Чувствовались признаки недалёкой весны. Небо было голубым и звездным. Красиво.

Ребята уже вернулись в общежитие, последний из них закрыл дверь на крючок. Стало тихо, только продолжали потрескивать в печи сырые дрова. Но Татьяне не спалось.

В окно тихо постучали. Татьяна вздрогнула, вскочила и прижалась к окну. Глаза Её встретились с расширенными зрачками Лёнчика. Он поднял руку, делая знаки и шевеля губами.

Что могло это значить? Лёнчик уже стоял в тамбуре, переступая с ноги на ногу. Было слышно, как он тяжело дышит.

Открыть? А что Если?.. Нет-нет, этого не может быть. Он не позволит. Она набросила на себя шубу. Прислушалась.

— Таня, не бойся, отопри. Только тихо. Мне надо срочно тебе кое-что передать, — услышала она срывающийся шёпот и, уже не задумываясь, открыла дверь.

Лёнчик неслышно вошёл.

— Что случилось, Лёнчик?

Он стоял бледный и смотрел на носки заснеженных валенок. Наконец поднял глаза, в них стояли слёзы.

— Я только что взял большой куш. Целый мешок денег, и пришёл тебе сказать… — проговорил он, заикаясь.

— Деньги? Мешок? Где? Когда? Да ты что, Лёнчик. Неужели ты мог? — Татьяна волновалась. Она схватила его за плечи и заглянула в глаза. — Нет, нет, Ленчик. Ты не мог этого сделать, не мог?! Это после того как тебя почти освободили? Нет-нет, не могу поверить…

— Вот потому-то я и пришёл. И сказать тебе по правде, не сразу… — Лёнчик расстегнул шубу. На нём Ещё был белый халат и скрученный через ремень фартук.

— Сработано чисто, как в цирке. Следов нема, можно гужеваться, но не хочу. Всё думал, пойти или нет? Потом решил. Но куда? К уполномоченному нельзя: это чалка. Значит, только к тебе. Свою работу я сделал, не придерёшься. А ты теперь возьми и сделай за них. Звонить нельзя: допрут. Надо послать кого-нибудь на Спорный. В тамбуре столовой стоит большой пищевой котёл. Пусть разобьют сверху лёд. Но так, чтобы случайно. Деньги гам. Ты меня понимаешь? Днём их увезут, следует торопиться и не вызвать шухера. Я верю тебе. Больше чем верю, — добавил он и, повернувшись, быстро вышел.

Татьяна обрадовалась до слёз. Прожжённый вор совершил невероятное. Он сам отдавал, что дерзко и удачно украл и чем мог безнаказанно пользоваться. Она хотела сказать Ему что-то, сердечное и выскочила за дверь, но Его уже не было.

— А ведь наш, наш Лёнчик! Отвоевали, кажется, и навсегда… — Татьяна вытерла навернувшиеся слёзы, засмеялась счастливо.

На следующее утро проснулась Маландина с каким-то светлым чувством и сразу вспомнила вчерашний день. Всё получилось хорошо. Она позвонила Игорю и рассказала о Лёнчике! Игорёк поехал на Спорный просить для Прииска неиспользуемый котёл и забрал Его вместе с мешком. Вечером встретился Лёнчик. Они заговорщицки переглянулись и расхохотались.

Таня улыбнулась и открыла глаза. В комнате было светло. В Окно заглянул первый луч солнца. Серебристый налёт на стенке потускнел и стал мокрым серым пятном. Значит, тепло. Она сладко потянулась и встала. Мимо окон проскрипели санки. За стенкой на кухне разговаривали ребята и громко смеялись. Кто-то, умываясь, громко колотил по умывальнику.

День начинался удивительно хорошо. Татьяна чувствовала, что, у неё как бы выросли крылья. Она посмотрела на календарь и тут только вспомнила, что первого марта должна быть на Оротукане. Стала собираться. Потом схватилась за телефон И позвонила Игорьку.

— Уезжаю. Да-да, совсем было забыла. Я же ответственная за проведение женского дня, Заодно решу наши приисковые дела. Помню, помню: железо листовое, доски, лес, передвижную библиотеку и подарки для девушек… Машину? Ну зачем же? Выйду на трассу, подниму руку — и с первой попавшей. Да что, в первый раз, что ли? — Она зарделась и, понизив голос, наклонилась к самой трубке. — Не беспокойся, родной мой. Вот такая уж Есть. Ну хорошо, зайди на минутку, жду. — Она повесила трубку и села на стул…

Как ни спешила Татьяна, а пришлось ожидать Женю. Она тоже собиралась на Оротукан. Девушки попали в управление только вечером.

Следующий день промелькнул в хлопотах. Полдня провертелась в снабжении, потом зашла в клуб. Вернулась Татьяна домой поздно. Дверь открыл новый дневальный. Она Его видела впервые. Геологи в других комнатах, видно, спали. В квартире было тихо, и горела маленькая лампочка только на кухне. Татьяна сразу прошла к себе, разделась и легла.

Разбудил Её телефонный звонок. Она вскочила и вышла. Дневального не было. За дверью стучали топоры. Звонила Нина и спрашивала, сколько времени она намерена задержаться в посёлке.

— Завтра закончу подбор книг, осталась Ещё кое-какая мелочь у снабженцев — и сразу на «Пятилетку». А как Иванов, выписался? — вспомнила она.

— Да. Пару месяцев лёгкой работы, и можешь забирать на прииск. Значит, на празднике встретимся? — кричала Матвеева в трубку. Кто-то прервал разговор.

Татьяна наскоро оделась и побежала в столовую. Было уже около девяти. К управлению шли служащие. У двери в столовую толпились ребята и что-то обсуждали.

— Что собрались? — поинтересовалась она.

— Договариваемся, как послушать доклад товарища Сталина на Пленуме ЦК. По местному времени это будет поздно, а доклад важный. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников.

Послушать бы тоже, подумала Татьяна, А когда? И действительно, она не заметила, как пролетел день. Вечером Её по телефону разыскал Колосов.

— Тебе что, на завтра машина не нужна? Ты чего не звонишь?

— Ну как же, как же, — спохватилась она. — Спасибо, Юра, что напомнил. Если можешь, прямо с утра. Сегодня во что бы то ни стало подготовлю всё.

— Спасибо-то не за что, — засмеялся он весело. — Не думай, что я такой уж заботливый. Мне нужен шестой том Ленина.

— Ты сможешь зайти ко мне домой ровно в восемь или лучше встретимся у клуба.

— Договорились.

Юра положил трубку, Татьяна сразу пошла в столовую. Ровно в восемь они встретились у клуба и пошли к ней. Дверь открыл высокий, худой человек, со странно выпученными главами. Он как будто что-то проглотил и теперь, улыбаясь, вытягивал шею: