Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

Можно было бы по-настоящему гордиться за народ, за страну, Если бы…

Эх, Юрка, на фоне этих успехов — и на тебе! Всюду измена, враги, предатели. Ну кто бы мог подумать?

После процесса над группой военных в Москве/ забрали моего близкого родственника. Странно. Старый большевик, с первого дня революции в армии. Начал с рядового красноармейца. Я часто задумываюсь: мог ли он изменить, и Если так, то почему?»

Расманов поднял голову и облокотился на подушку.

— Кто это пишет?

— Ты не знаешь, — не совсем дружелюбно отрезал Юра, продолжая читать.

— «…Взялисъ за коммунистов имевших в прошлом колебания, и участников оппозиции, (Ты меня можешь поздравить, я уже кандидат.) Как ни странно я почему-то не вникал в глубину всех теоретических разногласий. Теперь Есть свободное время, я раздобыл кое-какую литературу и решил хорошо разобраться.

Порой как болезнь/ мучает потребность поделиться своими размышлениями. А с кем? Да и не так это просто…»

Юра запнулся, понизил голос и прекратил читать вслух.

— Чего это ты замолчал? Или твой друг тухлятинки попробовал и тебя приучает? Смотри, Юрка, не испорть желудок, — засмеялся Расманов.

— А ты дубина, Олег, В каждой пепельнице чего-то разглядываешь. Белоглазов тебе не чета, это голова. Любой вопрос он всегда рассматривает как учёный — со всех сторон, — вмешался Самсонов.

Юра читал и морщился. Толька описывал своего консультанта, какого-то крупного геолога, оказавшегося двурушником. Тут Белоглазов не только высказывал своё сочувствие, но и возмущался формальным разбирательством дела. Юра не удержался от возгласа:

— А Толька так и остался шляпой. Нет у него твёрдой принципиальности и непримиримости. Так сейчас, конечно, нельзя…

К столу подошёл Расманов и наклонился над Его плечом, стараясь заглянуть в письмо. Юра свернул листки и сунул в карман.

— Разве нельзя?

— Не тебе. Юра поднялся.

Женя побежала на кухню ставить чайник.

— Что ты суешь свой нос, куда тебя не просят? — возмутился Валерка и они заспорили с Олегом.

Юра не стал вмешиваться в их разговор. Он снял пиджак, повесил Его на гвоздь и пошёл умываться. Настроение от письма и разговора было испорчено у всех.

Он зашёл к Жене, напился чаю и стал одеваться. Ребята уже спали.

В Оротукане он Ещё раз хотел прочитать письмо. Сунулся в карманы — нет. Он хорошо помнил, что положил Его во внутренний правый.

Где бы он мог Его обронить? — Наверное, когда меняли баллон, решил он и успокоился…

…На середине, реки лошадь остановилась и потянулась к воде. Краснов дёрнул за поводья, выехал на берег и подождал Дымнова.

— И хорошо же в тайге, — вдохнул он полной грудью и поехал рядом с секретарём парткома. — Ты знакомился с разведанными запасами на Дусканье? — спросил Краснов, продолжая прерванный разговор. — Придётся открывать нам прииск уже в районе Теньки.

— Знакомился. Пожалуй, Ещё один росточек нового месторождения.

— Тут, брат, не ростками пахнет… С этого начинался Юг, Север, Запад…

Дымнов улыбнулся. Спокойный и немногословный армейский работник, он больше любил послушать других, а Краснова в особенности. Тот захватывал Его своей неиссякаемой энергией, юношеским задором.

С первого дня совместной работы они быстро поняли друг друга, и Краснов часто увлекался новыми планами. Дымнов незаметно, но умело регулировал величину пламени. Михаил Степанович научился понимать Его с полуслова и был признателен за тактичность. Служебные отношения перерастали в дружбу.

Летняя тропа повернула от речки. Скоро показались стрелы экскаваторов, а потом выглянули эстакады промприборов. Засыпанные отвалами, они напоминали мамонтов с боевыми башнями на спине.

Но вот сквозь шум работ стали доноситься голоса людей.

— Механик! Водички!..

— Забой!.. Комки, комки разбивать!..

— Подавай пески!.. Стоим!..

— Работают хорошо, — заметил Краснов и, свернув с тропы, спустился с седла. — Зайдём с тыла, посмотрим, как они тут.

Он приурочил время приезда к концу смены и хотел захватить съём золота с приборов.

Забой прямоугольником начинался от высокого берега и врезался в склон сопки. Они остановились в кустарнике, привязали лошадей и решили понаблюдать.

— Первый прибор на пересмену! — прокричал зычный голос из забоя. Рабочие, вывалив в бункер пески, сбежали вниз и, выстроившись на трапах, остановились. На эстакаду поднялся высокий и худой как жердь начальник прииска Лундин. Он заглянул в головку прибора, пустил воду, а потом свистнул.

Люди с тачками перебросили трапы к небольшому бугорку из промытых песков с подрытыми краями. Рабочие нагрузили тачки и откатили их на прибор. Тем временем начальник прииска поднялся на следующую эстакаду и проделал то же самое.

Дымнов непонимающе пожал плечами и пОсмотрел на Краснова, как бы спрашивая, что это значит?

— Опять мудрит Лёва. Это у него заначка с богатым содержанием, и он регулирует выполнение плана приборами. Ну же и устрою я Ему качку. Пошли.

Лундин, заметив руководителей, махнул рукой. Сразу остановились остальные приборы, и как ветром сдуло выстроившуюся очередь с тачками.

— Боже мой, гости?! Здравствуйте, — всплеснул руками Лундин. — Как это мы вас проглЯдели? Ай-я-яй. Может, устали, а? Неплохо по стаканчику чаю с дороги, а потом и за дело. — Он повёл большим носом и вдруг схватился за живот.

— Ты что это, Лев Абрамович, опять согнулся? Язва или уж так плохо с золотом? — насмешливо спросил Краснов.

Лундин сморщился, схватился за бок, осторожно посматривая в забой.

— Всё она, проклятая, мучает. А золото? Так откуда Ему быть?

— Значит, рановато приехали и помешали выполнить план? — Едко усмехнулся Краснов и сразу же вспыхнул — Кого ты обманываешь? Меня, себя или государство?

Лундин слушал Его, согнувшись в вопросительный знак, и делал такое страдальческое лицо, словно отрывал приросший к позвоночнику Язвенный желудок. Вообще работал он неплохо. Но когда не клеилось дело, как правило, сказывался больным, стонал, охал и ложился в постель.

— Так вам нужно золото и объёмы, а где мне их взять? Основные пески промыты, а новые площади Ещё не вскрыты: там такие объёмы работ. Надо же как-то жить. Вот и тянусь, — оправдывался он, охая и пряча хитроватые глаза.

— Пойдём на место и разберёмся. — Краснов направился к работающим экскаваторам.

Его теперь больше всего занимала подготовка песков. Важно иметь вскрытые полигоны, а промывку можно всегда наверстать. Он посмотрел на горы наваленных торфов, перебрасываемых ковшами за пределы контуров вперевалку, и рассердился.

— Ты чего же молчал? Если будешь вскрывать весь контур, золото получишь к зиме. А чем будет заниматься прииск летом?