Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

Лундин сел на траву и совсем согнулся.

— А что я должен делать? Давайте экскаваторы, людей — будем выкручиваться. Вот всё ждал вашего приезда, а тут Ещё здоровье…

— Я уже говорил, — холодно перебил Его Краснов, — Отрабатывать полигоны участками и не заниматься этими дорогостоящими перевалками.

— Валить торфа на золотоносные пески? Да кто на это решится? У меня проект горных работ утверждён техническим отделом Дальстроя. А потом? — У Лундина было испуганное лицо.

— А потом перевалишь торфа на актированные, отработанные площади. Сократишь в несколько раз объёмы вскрышных работ и промоешь заваленные временно пески.

— Нет, я спрашиваю, что я отвечу следователю, когда он спросит, для кого я схоронил запасы под торфами? Ты же читаешь газеты. А Если я Ещё не успею промыть, так мне придётся сушить сухари. — Он снова застонал. — Зачем больному человеку искать казённую квартиру?

— Давай свои предложения, я подпишу.

— А почему я должен что-то писать? Пусть даст указание управление.

Краснов посмотрел на него пренебрежительно и покачал головой, понимая опасения Лундина.

— Боишься оставить подпись на документе? Ну хорошо, я напишу это сам.

Они прошли по забоям, поднялись на приборы, увешанные стлаником, заглянули в летнюю столовую. Просмотрели доску показателей выработки бригад. Всё ласкало взгляд внешней приглядностью и порядком. Краснов морщился, но молчал.

В одном из актированных забоев он остановился, попросил проволочную метлу для зачистки подошвы песков. Подмёл небольшой участок и, собрав всё в лоток, тут же промыл. Золота в лотке не оказалось.

— За хорошую отработку забоев — спасибо! А за это, — он кивнул в сторону горки непромытых песков, — отметим в приказе.

— Может, и ни к чему? Я уже распорядился. Завтра же промоем всё, — неуверенно прохрипел Лундин.

— Экономить, на торфах и дать золото быстрей, чем утверждено в плане, ты боишься, а обманывать государство — нет? — сурово говорил Краснов. — Понимаю. Этот хвостик всегда можно спрятать. Да ведь это не только обман, а неиспользование возможностей. Искажение среднего содержания, не говоря уже о другом. Зачем будет ломать голову горняк, когда добрый хозяин подбросит десяток тачек и план будет. Скажи спасибо, Если отделаешься приказом, и тобой не займётся партком…

Дымнов молчал и делал пометки в записной книжке…

Зашли в палатки. Краснов прошёл по рядам коек, отбрасывая, одеяла. Плохо набитые матрацы, грязные простыни, мусор под топчанами и в углах. Он сел к столу.

— Лицо моешь, а кальсоны тово. Одна показная сторона. Ну, теперь, я думаю, приказом не обойдёшься.

Лундин, казалось, совсем забыл про болезнь. Выпрямившись во весь рост, он прижался к стене и что-то соображал.

— Мне нужно что-нибудь Ещё сказать тебе? — спросил Краснов, вставая.

Рабочие перемигивались и осторожно посмеивались.

— Не здесь…

— Ну что же, пойдём в контору. Нам Есть о чем поговорить. — Краснов вышел из палатки.

С перевала было видно Оротуканскую долину и сбегающие к ней распадки. Чуть синеющий над тайгой дымок указывал на расположение горных участков.

Лошади шли по каменистому перевалу. На одной из вершин появились дикие олени.

— Спасаются от гнуса, — кивнул Краснов в их сторону.

Начался спуск. Лошади скользили по камням. Наконец тропа вывела их на сухой берег ключа. Стайка хариусов, Едва пошевеливая хвостами, уткнувшись носами в камни, стояла у берега. На песчаной отмели свежие следы медведей. Один большой с отпечатком острых когтей, второй маленький.

— Где-то близко, — оглядел кустарник Дымнов.

— А мы вот сейчас поддадим жару-пару. — Краснов вскинул ружьё и нажал на курки. Эхо заухало по распадку. На склоне сопки мелькнула тень оленя и скрылась. Захлопал крыльями глухарь, оглушительно закричали кедровки…

— Видал, как, зашевелились, — засмеялся Краснов…

— Хорошо.

Потянуло дымком. Скоро должен показаться прииск «Таёжник» — вотчина Шулина, как называл Его Краснов.

— Шулина знаю давно. У него и учился горному делу, — рассказывал Краснов. — Удивительная энергия и горячее сердце. Люблю старика за удаль, за решительность, за прямоту. Правдивый и преданный человек. А вот живёт и работает по старинке. Чувствую, придётся Его снимать, а жаль.

— Ты пристрастен до неосторожности.

— Что ты хочешь этим сказать? За старика ручаюсь.

— Не торопись, кое-что проверить надо.

— Проверить не сложно. Спроси — и прямо ответит. Но ты что-то недоговариваешь?

— Райотдел располагает сведениями о сестре Шулина. Она как будто арестована органами/ как участница троцкистско-шпионской группировки.

— Ну и что? Каждый отвечает за свои поступки. Да он не встречался с ней по крайней мере лет пятнадцать.

— Когда лес рубят, то и щепки летят. Тут не только одна бдительность…

Краснов засмеялся.

— Чепуха. Может быть, я отстал, но скажу тебе откровенно. Я смотрю на всё по-другому. Будь чист перед своей собственной совестью, тогда и нечего беспокоиться.

Дымнов промолчал. Лошадь почувствовала отпущенные поводья, потянулась к зелёной травке и, оступившись в болотце, чуть не уронила седока. Он схватился за поводья и, повернув на тропу, поехал рядом.

— Видишь как получается, — заметил Краснов. — И тут держать надо, а у вас Есть надёжная рука. Так что будь уверен…

К прииску подъехали, когда шум горных работ стихал, а дым печей и костров затянул постройки посёлка.

Въезд в «Таёжник» обрамляла, как и на большинстве приисков, увитая хвоей арка. А рядом на телеге, уставленной Ящиками, стоял Шулин и говорил что-то проходящим с работы. Краснов с Дымновым остановились.

Одни проходили, опустив головы. Другие, смеясь, останавливались. Тогда от группы отходил человек и брал Ящик. В стороне, рядом с чёрной доской, стояло несколько парней и, отвернувшись, смотрели по сторонам.

— Посмотрим, чего он тут митингует, — Предложил Краснов. Они слезли с лошадей и подошли вплотную к телеге. Шулин их не заметил и продолжал говорить:

— Бригада Пономаренко промыла за смену двести пятьдесят кубометров. Спасибо, орлы! Получайте подарок от руководства прииска! — он наклонился, поднял Ящик и передал бригадиру, — А это тебе, Корявый, и тебе, Воробей. — Он передал свёртки выскочившим из колонны парням, — Это вам за вашу отличную работу. Почёт передовикам производства!

Шулин, не останавливаясь, выкрикивал результаты работы каждой бригады. Называл то имена, то фамилии, а то и просто клички и передавал премии.

— Спасибо, дядя Володя! — отвечали рабочие.

Одного парня он подозвал к себе.

— А ну, сукин сын, выходи к доске. Пусть полюбуются твои дружки на твою губастую морду. Тебе будет особая посылка. Я тебе посплю за отвалами. Я тебе помылюсь в карты во время работы…