Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Ну, это вопрос частный. Я ведь всё это знаю.

— А чего молчишь?

— Полагаю, вам тоже известно. Зачем говорить? Надеюсь, посмотрите, когда встанет вопрос. Положение моё такое, что по известным вам обстоятельствам ссылаться на бывшие авторитеты не могу. Всё закрутилось вокруг заявления Гайдукевйча, написанного с провокационными целями…

Он тут же коротко рассказал эту историю и мотивы других обвинений.

Павлов внимательно выслушал. Потом вызвал начальника областного управления НКВД.

— У тебя там дело Краснова, полковник. Пошли мне Его в кабинет. Я постараюсь сам разобраться. А пока всё прекрати, — Он положил трубку и посмотрел на Краснова.

— Ну, теперь ты спокоен?

— Мне кажется, вы понимаете, что работать и оглядываться приятного мало.

— Но ты не особенно терялся. Я ведь всё это время внимательно присматривался к тебе.

— Я просто не приучился смешивать частное с государственным. Что делать, так нас приучила жизнь.

— Вот за это ценю. Ну, поехали, кажется, скоро взойдёт солнце.

…Машина петляла по серпантину перевала. За сопками разгорался восход. Впереди на дороге в зелени кустарника мелькал грузовик. Слышался рёв перегруженного мотора. Павлов продолжал молча глядеть вперёд, задумчиво пощипывая одну бровь. «Паккард» шёл быстро, покачиваясь на виражах.

Вдруг из-за поворота навстречу им выскочила машина. Она мчалась вперед кузовом, как-то странно виляя. Из-за борта чернела голова водителя. Он стоял на подножке и выруливал.

Заметив грузовик, водитель «паккарда» заметался по дороге и, свернув на обочину, распахнул дверку…

— Скорей, — крикнул он, стараясь вытолкнуть под насыпь начальника Дальстроя. Машина теперь неслась прямо в лоб. Краснов выскочил, Павлов не шелохнулся.

Грузовик со свистом промчался почти вплотную, и его закрыла туча поднятой пыли.

— Карп Александрович! Да разве так можно? — говорил водитель, бледный от испуга. — Как он не врезался в нас? Ведь в самую притирку, задом Ехать не просто…

— Что это стряслось, с ним? — спокойно спросил Павлов.

— Как видно, полетел кардан да побил тормозные тяги, Если они у него были. Вон как набороздил. Убьётся парень. В таких случаях машину надо бросать. Разве на таких виражах и скорости можно управиться…

Туча пыли понемногу рассеялась. Автомобиль стоял на колёсах, но далеко в кустарнике. Водитель сидел на подножке и вытирал пятернёй лицо. На повороте, как раз где проскочила машина, виднелся, съезд в забои. Оттуда дорожники брали грунт для подсыпки. Водитель, как видно, это знал. Всё получилось хорошо. Он проскочил забой, проехал по склону сопки и, вывернув на подъём, остановился.

Краснов узнал водителя. Это был Прохоров.

— Вы не находите, Карп Александрович, что судьбой этого шофёра следовало бы заинтересоваться? Рискуя жизнью, он спас машину и груз, — Немного подумав, он добавил — А Если бы грузовик врезался в «паккард»?

— Это что, ваш? Ты Его знаешь?

— Это тот самый водитель, о котором просил Колосов. Он осуждён по вашему распоряжению, а по существу ни за что.

— Помню. Нет, Краснов, любой вор — злейший враг государства. К таким ни малейшего сострадания. А то, что не наехал, вопрос частного порядка, — резко ответил Павлов и, повернувшись, медленно направился к своей машине.

На перевале было тепло и тихо. Слышались капли росы, падающие на Ягель с листьев кустарника. Снизу из распадка доносилось несмелое дыхание ключей. Солнце Ещё не взошло, но вершины сопок уже румянились отблеском восхода. Теперь в распадках казалось Ещё темней.

Но вот сопки отпрянули назад от вспыхнувшего зарева.

Радостно метнулся бурундук на ствол дерева. Захлопотал, затрещал, защёлкал, как птичка, радуясь наступающему дню. На груду камней вылез суслик. Он поднял передние лапки, вымыл мордочку и, поворачивая головкой, пронзительно засвистел. Засветились капли росы, вспыхнули искринки на хвое стланика.

Павлов постоял, посмотрел и вдруг улыбнулся. Краснов впервые увидел улыбку на Его лице.

— Сколько живу здесь, и не обращал внимания. А ведь красота какая? — удивился он, сел в машину и тут же перешёл к делу — Берелёх становится самым перспективным золотоносным районом. — Павлов говорил тихо. — Прииска огромные, а опытных руководителей нет. Нужен на прииск «Ударник» крепкий начальник. На «Мальдяке» главный инженер шляпа, не тянет. А там объемы. Сегодня Дальстрой уже громада, а завтра будет гигант. Создаём угольное горнопромышленное управление. Тенька выросла в самостоятельный хозяйственный комплекс. Дойдём до Индигирки — тоже будет управление. А тут рыба, сельское хозяйство, воздушный флот. Открыли богатейшее месторождение олова на Иультине. С осени начнём строительство дороги от Охотского побережья на Чукотку. А там Яна… — Павлов вздохнул. — Везде нужны опытные руководители, а их нет.

— Как же нет? Да вы загляните в хозяйство НКВД, сколько там натолкано в камерах работников, А обвинение-то, может быть, не стоит и доброго слова. Трошин, бывший начальник прииска «Разведчик», — отличный руководитель. Первым на Юге закончил годовой план, по вашему разрешению поехал в отпуск. Во время посадки подошёл человек, отозвал на минутку, и всё. А для «Мальдяка» лучшего главного инженера нежели Сараханов я бы и не искал… — заметил Краснов.

— Как говоришь, Трошин, Сараханов? Да-да, помню. А разве они сидят?

— Да.

— Хорошо, разберусь. — Павлов посмотрел на Краснова. — Не ладится на Западе. Хозяйство огромное, а руководители слабы. Там значительная часть запасов золота Дальстроя. Нужна сильная рука, думаю послать тебя. Как ты?..

— Опять ругаться придётся, — уклончиво ответил Краснов.

— По делу — только польза. Пригляделся к тебе — повезёшь. А ведь сначала на тебя чёрт знает что наплели…

— А вы и к другим присмотритесь. Может, тоже что-нибудь разглядите, — посоветовал Краснов.

Павлов не ответил. Он долго глядел в окно, а потом нетерпеливо спросил:

— Ну, как порешим?

— Конечно, поеду. Но попрошу дать кое-кого с Юга. Надо для начала иметь надёжных людей.

— Бери кого хочешь. — Павлов усмехнулся. — Значит, тоже не сразу доверяешь? Ну берись, раскручивай, поддержу…

Женя убрала в квартире, поставила на стол ужин, открыла окно. Ветер ворвался в комнату, тронул занавески. Пахнуло вечерней прохладой. Она придвинула стул, села и, положив руки на подоконник, улыбнулась: теперь она больше не сомневалась. Придётся подумать о перестановке в квартире. Вот Если в кухне устроить детскую…

— Женечка! Принимай рапорт!

Она оглянулась. Юра стоял у двери, вытянувшись и приложив к фуражке руку. Вот так всегда. Влетит и докладывает то о своих делах, то о работе управления. Она улыбнулась, глядя в Его смеющиеся, весёлые глаза.