Джеймс Коззенс - Почетный караул

Убедившись, что слезы тщетны, она понемногу затихла, а потом легким, выразительным и печальным движением попыталась высвободиться.

Слушая ее дыхание и пение внизу, Натаниел Хикс думал, что надо бы что-то сказать, но все казалось неуместным. Не зная, что делать, он протянул руку, нашел в темноте и погладил ее мокрую щеку. Потом провел рукой по волосам, тоже мокрым. С чувством странного сострадания он принялся было гладить их, но едва сделал первое движение, как в темноте на ночном столике пронзительно зазвонил телефон.

— Ох! — Лейтенант Турк всем телом вздрогнула.

Натаниел Хикс, хоть и сам испугался, успокаивающе потрепал ее по плечу. Потом повернулся, нащупал телефон и ответил:

— Капитан Хикс.

— Полковник Росс, капитан. — Голос в трубке звучал очень громко.

— Слушаю вас, полковник.

— Не был уверен, что застану вас, Хикс. Что ж, меньше хлопот. Надеюсь, не разбудил?

— Нет, сэр.

Полковник Росс прокашлялся:

— Хорошо. Спать вам сегодня не придется. Думаю, вы будете рады услышать, что генерал Бил отправляет вас на Север с этим проектом. Прямо сейчас. Генерал Николс подбросит вас до Вашингтона. Через полчаса за вами заедет штабная машина.

— Слушаюсь, сэр. Приказа ждать? Я хочу сказать…

— Не беспокойтесь, мы все сделаем. Увидимся у самолета. Генерал Бил даст вам кое-какие указания, но в основном мы предоставляем вам полную свободу действий. Ждем от вас хороших вестей.

— Да, сэр, — ответил Хикс.

— Вот и отлично. Вылетайте. Соберите вещи. В вашем распоряжении две недели. Если понадобится, сможете остаться еще. Будет лучше, если к приходу машины вы уже спуститесь.

— Слушаюсь, сэр.

Положив трубку, Натаниел Хикс сказал:

— Черт меня побери, это был полковник Росс. Он говорит…

— Я слышала, — перебила лейтенант Турк. В темноте она поднялась и села. — Похоже, придется включить свет. В темноте я не найду свою одежду.

Ночью стеклянную кабинку диспетчерской вышки заливал мягкий голубоватый свет — предполагалось, что достаточно яркий для работы и в то же время не слепящий диспетчера, которому надлежало наблюдать за темным полем аэродрома.

Сейчас, впрочем, в голубоватое освещение кабинки неестественно вплетались яркие блики, падающие на стекло снаружи, — мощные прожекторы заливали лучами асфальтированную площадку перед зданием оперативного отдела. Теплая ночная тьма будто отступила, позволив вырезать в своей толще призрачную пещеру света. Техник третьего класса Андерсон и техник пятого класса Мерфи смотрели из кабинки вниз, как зритель с балкона на сцену.

На краю освещенной площадки ждал, притихнув и поблескивая, двухмоторный моноплан со средним расположением крыла и двойным рулевым оперением: его длинный заостренный нос выдавался далеко вперед. Со шлангами углекислотных огнетушителей на изготовку у самолета стояли несколько механиков в толстых комбинезонах и матерчатых фуражках, лихо сдвинутых набекрень. К моноплану подкатили передвижной генератор. Сидя на цыпочках, в какие-то его детали внимательно вглядывались два сержанта: командир подразделения наземной службы и сержант Пеллерино, механик генерала Била.

В пятидесяти футах от самолета, залитые светом прожекторов, стояли две машины — штабной автомобиль генерала Била с маленьким флажком на капоте и двухместный автомобильчик с откинутым верхом. В последнем сидела женщина — по мнению техника Андерсон, миссис Росс; рядом с машиной сбились в кучку генерал Бил, генерал Николс, полковник Росс и миссис Бил.

— Не обращайте на них внимания, милочка, — сказала Андерсон, так наставник с легкой укоризной поправляет и в то же время поощряет способного ученика. — Смотрите лучше на самолет. Вы ведь хотите разбираться в самолетах? Это си-шестьдесят, видите? Он почти неотличим от си-пятьдесят шесть. У многих моделей все различие заключается лишь в оборудовании и оснащении.

Техник Мерфи с трудом перевела взгляд.

— Вот, посмотрите на крылья, — продолжала Андерсон. — Так называемые конические или трапециевидные, их концы не закруглены, но нет и прямых углов, следовательно…

В прохладном воздухе диспетчерской стоял постоянный гул, бубнение далеких бестелесных голосов: тише — громче, тише — громче… Внезапно выделился голос более резкий и требовательный:

— Привет, Хирам-двенадцать, это Лазарь. Направление два-шесть-ноль, на Зеленую Пчелку. Ангелы десять с половиной. Прием.

Техник Мерфи, озадаченная ахинеей, повернулась в полутьме, но Андерсон объяснила:

— К нам это отношения не имеет. Я специально настроилась на волну истребителей ПВО из Орландо, чтобы вы послушали, если они сегодня летают. Их диспетчер дает указания…

— О Боже! — воскликнула Мерфи. — Столько знать! По-моему, я никогда…

— Не бойтесь, милочка, освоитесь, — не без удовольствия сказала Андерсон. — Я все вам покажу. Вы впервые дежурите в ночь; не мудрено, что многое смущает…

Из треска и хрипа пробился другой голос:

— Ноль пятый диспетчеру. Прошу проверку. Пожалуйста… — Остальное потонуло в шуме.

— А вот это ваш, — сказала Андерсон. — Пилот си-шестидесятого. Проверяет связь. Рация работает, но идут помехи. Слышите? При таком шуме надо, чтобы он повторил. Ну, давайте!

Мерфи поднесла микрофон ко рту и неуверенно произнесла:

— Ноль пятый, говорит Оканара. Пожалуйста, повторите…

Раздался другой голос, спокойный, даже с ленцой:

— Диспетчер! Руководитель тактических занятий Орион, звенья Белое и Синее. Программа выполнена. Приближаемся с юга на высоте три тысячи. Дадите разрешение на посадку?

Первый голос монотонно бубнил:

— …семь, восемь, девять, десять, девять, восемь, семь…

— Скажите ноль пятому, что у него все в порядке, — кивнула Андерсон, — и выходите из связи. Так, теперь Орион. Вы знаете, что это такое — эр-семьдесят или, вернее, а-двадцать — ночные полеты наших. Вы еще с ними познакомитесь, они в воздухе почти каждую ночь. Только командир у них сменился, какой-то новый…

В микрофон Андерсон сказала:

— Орион, Орион, говорит Оканара. Подождите. При первой возможности освобожу для вас полосу. У нас тут готовится к взлету самолет. — Она отвела микрофон: — Милочка, спросите у ноль пятого, когда они полетят. Боевые вылеты принимают, конечно, в первую очередь. И все же учтите: никогда не заставляйте ждать генералов. Генералы этого не любят.

Техник пятого класса Мерфи возбужденно затараторила в микрофон.

— Кто бы мне самому сказал! — откликнулся пилот. — Откуда я знаю, сколько они собираются там торчать! Вроде ждут кого-то…

Андерсон поднесла микрофон к губам:

— Орион, Орион, разрешение на посадку. Два звена, шесть самолетов. Прошу сделать круг над полосой семь, чтобы я сориентировалась. Первый приземлившийся, пожалуйста, дайте мне знать. Маркеры горят, повторяю: маркеры горят. Ветер слабый, коррекция ноль. Прием.