Джеймс Коззенс - Почетный караул

Тут уж полковник Росс не смог скрыть своего удивления. Как Вуди, кадровый офицер, не понимает, что начальник управления боевой подготовкой — если он, конечно, в своем уме — не станет говорить ничего подобного ни своему начальнику штаба, ни кому бы то ни было! Если учебный центр в Селлерсе «пойдет ко дну», отвечать придется в первую очередь самому генералу Юнту.

Насчет прочих бед, реальных или мнимых, обрушившихся на голову Вудмана, полковник Росс не мог ничего сказать, но вот историю с АТ-7 он знал хорошо — во всяком случае, лучше, чем предполагал Вудман. Собственно, тут и знать-то особенно нечего. Из Вашингтона в Форт-Уэрт, а потом из Форт-Уэрта в Селлерс поступил приказ: передать один из имевшихся у полковника Вудмана АТ-7 в распоряжение генерала Била. Понятно, какому командиру понравится отдавать самолеты, но любому нормальному человеку, не страдающему манией преследования, достаточно было бы взглянуть на карту, чтобы понять, в чем дело: выбор пал на Селлерс лишь потому, что это ближайшая база к Оканаре, где имеются АТ-7. Кроме того, Вуди сам во всеуслышание заявлял, что база еще не готова — и вряд ли в скором времени будет готова — использовать все имеющиеся самолеты. Однако по негласным армейским законам каждый командир пытается первым делом оспорить такой приказ. В Форт-Уэрте не хуже полковника Вудмана усвоили нехитрый армейский принцип: запас пить-есть не просит. И точно так же, как полковник Вудман не раздумывая стал оспаривать приказ Форт-Уэрта, Форт-Уэрт в свою очередь пытался опротестовать приказ Вашингтона.

Вуди не замедлил разразиться рапортом начальнику штаба ВВС. Стоит ли говорить, что они с начальником штаба сто лет знакомы и Вуди летал с ним еще в те годы, когда его считали «комическим типом». В рапорте полковник Вудман сообщал, что все имеющиеся АТ-7 ему совершенно необходимы для выполнения учебной программы, и о том, чтобы отдать хотя бы один из них генералу Билу, не может быть и речи. В несколько туманной форме он изложил свои домыслы о происках командования в Форт-Уэрте. В заключение он прозрачно намекнул, что, если начальник штаба ВВС будет и впредь во всем потакать такой привилегированной, непонятно чем занимающейся организации, как АБДИП, это неизбежно приведет к дублированию в работе и напрасной трате сил и средств.

В то лето — второе лето с начала войны — обстановка в штабе армейской авиации была накалена до предела. Повсюду висели лозунги, призывающие к скорейшему выполнению самых сложных заданий и к еще более быстрому выполнению заданий явно невыполнимых. Каждый день приходилось срочно решать сотни неотложных вопросов. Работники штаба держали в голове тысячи самолетов, сотни тысяч солдат и офицеров и миллиарды долларов. Заботы об этой гигантской военной машине, которая, как они сами не уставали повторять, должна работать уже в процессе ее создания, не давали ни минуты покоя весь день и нередко заставляли ворочаться в постели ночью.

И вот в конце изнурительного рабочего дня приходит длиннейший идиотский рапорт, который в любом случае следовало направлять не к ним, а в Форт-Уэрт. Нет, вы подумайте: обращаться в штаб ВВС из-за одного учебного самолета! Да еще поучать, сколько самолетов держать в Селлерсе! У них этих аэродромов — замучаешься считать. А тут какой-то полковник выговаривает, что боевая подготовка ведется из рук юн плохо, и распекает за создание управления в Оканаре!

Если бы враги полковника Вудмана — пресловутая «клика» — и вправду захотели бы его извести, достаточно было сделать так, чтобы его взгляды и настроения стали известны в штабе ВВС. Вуди избавил их от хлопот — он сам изложил все черным по белому и скрепил своей подписью. Дальнейшее развитие событий, невольно подумал полковник Росс, свидетельствует скорее о том, что «определенные круги» в штабе ВВС попытались по старой дружбе покрыть Вуди и уберечь его от неприятностей. В штабе могли бы возмутиться (так этот Вудман вообразил, что у нас тут все решают личные связи?), положить рапорт на стол командующего армейскими ВВС, и уж тогда бы Вуди не поздоровилось. Могли бы назло послать копию рапорта в Форт-Уэрт и предоставить возможность самому Вудману оправдываться перед непосредственным начальством. Вместо этого ему прислали ответ прямо в Селлерс. Полковнику Вудману было категорически приказано немедленно, подчеркивалось — немедленно, отдать генералу Билу одну из находящихся в его распоряжении боевых единиц. Ему в самой резкой форме напоминали, что прямое обращение штаба авиабазы Селлерс в штаб армейской авиации недопустимо ни при каких, подчеркивалось — ни при каких, обстоятельствах.

Если у полковника Вудмана и были прежде какие-то шансы на повышение или назначение на ответственный пост, то теперь он их окончательно потерял. Впрочем, Вуди оставалось последнее утешение: твердо зная, что на карьере он может поставить крест, целиком посвятить себя бескорыстной службе на благо ВВС.

Генерал Бил снова повернулся к полковнику Россу.

— Ладно, черт с ним. И чего он так расстроился из-за этого самолета? Ужасно неприятно, но он должен меня понять. Мне позарез нужен самолет для ближних полетов. Я потому и просил. Какой смысл гонять «Сэл», скажем, в Орландо или в Тампу? Жрет уйму горючки. И для пассажиров никаких удобств, нужно все переделывать. А здесь даже трогать ничего не придется. — Генерал оглядел салон. — Нет, вы только посмотрите на Дэнни, — засмеялся он и показал на сержанта Пеллерино. — Ну и здоров спать — пушками не разбудишь. Вот бы мне так. Да, паршиво как-то вышло с Вуди — еще подумает, что я строю из себя большое начальство. Вы как насчет перекусить? Я бы чего-нибудь пожевал. — Потом, повернувшись к подполковнику Каррикеру, добавил: — Что, если автопилот включить, а, Бенни? А мы пока глянем, что вон в том пакете.

— Вас понял, — сказал Каррикер и положил на штурвал широкую крепкую руку; кожа на тыльной стороне ладони — гладкая и лоснящаяся — была пересажена с бедра после сильных ожогов. На месте ногтей, которые восстанавливаются не так быстро и, возможно, до конца никогда не восстановятся, остались лишь участки ороговевшей ткани. Выровняв штурвал, Бенни опустил изуродованную руку и взглянул на приборы. — Опять летим задрав нос, — сказал он. — Может, у нас еще один пассажир, в баке? — Он повернул голову и посмотрел в конец салона, туда, где техник пятого класса Макинтайр восседал на крышке химической уборной, словно петушок на насесте. — Поправь немного триммером руля высоты, командир, — попросил Бенни.

Генерал Бил передвинул рычаг на перегородке сзади.

— Нормально, — сказал Каррикер.

— Вуди, наверное, думает, я воспользовался тем, что старше по званию, и оттяпал у него самолет, — печально продолжал генерал Бил, обращаясь к Россу. — Да пока Вуди раскачается, ему новый дадут. Господи, ведь у него же осталось девять машин. — Он рассеянно взглянул на Каррикера, включавшего управление автопилотом. — Так ты не сможешь совместить диски, — сказал он.