Джеймс Коззенс - Почетный караул

— Итак, — сказал капитан Дачмин, — мы со скоростью света перемещаемся в район цели. Лейтенантик вроде бы держится неплохо. Очень бойко поддерживает вступительную светскую беседу и взаимный обмен комплиментами. Я готовлю напитки, мы вырубаем лишний свет, чтобы не испортить зрение. — Он вытер лезвие и стал плескать себе водой в лицо, продолжая в промежутках рассказывать дальше: — Потом мы с малышкой Эмеральдой незаметно отчаливаем на веранду в роскошный широкий гамак с целью изучения небесных светил, которые, как на грех, упорно не светили, поскольку небо было сплошь покрыто тучами. Лейтенанта же мы оставили в добром здравии. — Дачмин вытер лицо, потом провел полотенцем по раковине и бросил его на пол. — Ой, что это! — вдруг вскрикнул он и показал пальцем на что-то за спиной Хикса; тот непроизвольно оглянулся. Капитан Дачмин молниеносным движением схватил с полки принадлежавший Хиксу лосьон и щедро плеснул себе в ладонь. — Я к нему не прикасался, — сказал он, ставя флакон на место и растирая щеки лосьоном. — И тут, — продолжал он, лучезарно улыбаясь, — разразилась катастрофа. Просто стыд и срам! Надеюсь, это не дойдет до начальника службы связи. Не что иное, как «поведение, недостойное офицера». Когда нежное сердечко Джун трепетало от страсти, когда она уже разомлела от милых глупостей, которые он ей нашептывал, лейтенант вдруг возьми да и засни на полуслове. Поймите, на него мне совершенно наплевать, но я-то в каком положении! Малышка Эмеральда, изучавшая звезды заочно — с радующим меня энтузиазмом и, я бы даже сказал, самозабвенно, уже почти завершила курс. Ее талантливый учитель готов был увенчать ее старания дипломом, как вдруг на веранду вылетает Джун, разгневанная, как любая женщина на ее месте. Лакомый кусочек уплывает от меня. Приходится реанимировать лейтенанта и искать такси! Какой плачевный конец так дивно начавшегося вечера!

— Слушай, давай наконец выметайся, — не выдержал Хикс.

— Пожалуй, надо сварить полный кофейник, — сказал капитан Эндрюс. — Мне почему-то кажется, что одной чашкой лейтенанту не обойтись.

— Сэл, — послышался сверху голос генерала Била. — Где брюки, которые ты обещала погладить? В комнате их нет.

— Как нет, когда они там, — крикнула снизу миссис Бил, еще сидевшая за завтраком на кухне, — в шкафу висят. Кстати, машина уже здесь. Норм и Ботти ждут. Да, Айра, мне сегодня нужно с утра в Красный Крест. Пришли машину, пожалуйста.

— И не подумаю, — сказал генерал. — Это нарушение устава, и ты об этом прекрасно знаешь. Если я пришлю, все начнут гонять казенные машины по своим делам. Ты что, хочешь меня под трибунал подвести? Если «бьюик» еще не починили, возьмешь такси. Договорились?

— Вот еще глупости! — крикнула в ответ миссис Бил. — Да у тебя в твоем дурацком автопарке двадцать машин, водители весь день сидят, штаны просиживают… — Глаза у нее сверкнули, она взглянула на полковника Росса и рассмеялась. — Это он вас боится, Норм, — сказала она, — прежде он таким не был, можете мне поверить. — Она тряхнула копной льняных волос, которые густыми крупными локонами упали ей на плечи, и обольстительно округлила глаза.

А ведь это не кокетство, подумал полковник Росс. Она и в самом деле похожа на маленькую девочку — кудри, глаза, кукольное личико. Это не маска. И не поза. Когда она играла — а такое случалось часто, — то играла роль взрослой, образцовой хозяйки или светской дамы; но долго выдержать она была не в состоянии и вскоре, забыв о взятой на себя роли, снова становилась сама собой. Все, что она делала, она делала без задней мысли.

Сейчас ее хрупкая девичья фигурка в утреннем пеньюаре из небесно-голубого шифона казалась еще более прелестной благодаря раскованности, с какой она двигалась. Пока она завтракала, наливала кофе, протягивала руки, чтобы взять тарелку у прислуги, или поворачивалась, чтобы крикнуть мужу, ее халатик то натягивался в одних местах, то распахивался в других, так что в конце концов старший уорент-офицер Ботвиник просто не знал, куда девать глаза. Ему достаточно было поднять голову, чтобы обозреть очаровательную маленькую грудь миссис Бил. Испытывая мучительную неловкость, стараясь не глядеть в ее сторону, он внимательно изучал чашку кофе, которую она ему подала. Вскоре миссис Бил обратила внимание на его странное поведение.

— Ботти, чем вам не нравится кофе? Что вы все время смотрите в чашку? Может, сливок добавить?

Он застенчиво поднял на нее глаза и, покраснев, выдавил из себя:

— Нет, мэм, большое спасибо.

Вдруг миссис Бил широко улыбнулась.

— Что это у вас там? — спросила она. — Ну-ка дайте взглянуть. — Молниеносным движением она схватила лежавший перед Ботвиником запечатанный красной восковой печатью конверт из плотной бурой бумаги, в каких отправляются все документы военного министерства. Она взяла со стола нож и сделала вид, что собирается его вскрыть.

Ботвиник вскочил.

— Я не имею права давать вам этот документ, мэм, — в полном смятении закричал он. — Это совершенно секретно. Я должен передать пакет лично генералу, мэм.

— Бах, бах — убита, — добродушно засмеялась миссис Бил и бросила конверт на прежнее место. — Не пугайтесь, Ботти. Я просто пошутила… Нет, не смей, — вдруг пронзительно закричала она.

Ее сын, который все это время находился здесь же, на кухне, подобрался к Ботвинику сзади. «Бах, бах», — подражая матери, крикнул он. Потом схватил двумя руками кобуру висящего на боку у Ботвиника автоматического пистолета сорок пятого калибра и попытался ее расстегнуть. Миссис Бил бросилась вперед, опрокинула со стола сахарницу и оттащила его в сторону.

— Господи, он мог нас всех перестрелять, — ахнула она. — Ведь эта штука заряжена?

— К сожалению, заряжена, мэм, — смущенно ответил Ботвиник. — Я обязан носить его из-за секретных документов. — Он повернул ремень так, чтобы кобура лежала на коленях, и для верности еще прикрыл ее ладонями.

Миссис Бил наклонилась к сыну.

— Никогда больше не трогай пистолет у дяди Ботти, мой золотой. — И она носом потерлась о носик сына.

Он запустил пальцы в свесившиеся локоны материнских волос.

— Хочу мармаладу, — прогудел он.

— Ты хотел сказать — мармеладу, — поправила миссис Бил. — Ну, так и быть, мой поросеночек. Вот, держи. — Она намазала мармеладом кусочек тоста и протянула сыну. — Черт побери, — воскликнула она, — опять телефон. — Она вскочила из-за стола и в развевающемся пеньюаре выбежала в холл. Вскоре оттуда послышался ее высокий звонкий голос, теперь она говорила высокомерным, подчеркнуто официальным тоном: — Миссис Бил слушает…

Некоторое время полковник Росс и Ботвиник сидели молча. Полковник раскрыл оканарскую «Морнинг сан» и с отвращением еще раз проглядывал статью Арта Буллена. Ботвиник, сложив руки на лежащем на коленях пистолете, с опаской посматривал на Айру-младшего. Впрочем, скоро малышу стало скучно, и он ушел в холл.