Джеймс Коззенс - Почетный караул

— В конце концов, застрелиться — возможно, и не худший выход для человека, который, как Вудман, терпит на службе одну неудачу за другой и сам сознает это. А что еще ему оставалось? Мы не принимаем оправданий. Даже в тех случаях, когда оправдания возможны. Я знаю несколько подобных случаев. Порой Старик готов на все, лишь бы не вмешиваться, пощадить самолюбие и простить человека, если тот многое сделал для ВВС. Но даже Старик здесь бессилен и вынужден принять меры. Слишком многое поставлено сегодня на карту. — Генерал Николс широко улыбнулся, однако голос его по-прежнему звучал строго. — Кое-кто думает, что опасность уже миновала, — сказал он. — Будто наша победа — лишь дело времени. — Он покачал головой. — Но еще всякое может случиться. Завтра ситуация может измениться, и, возможно, не в нашу пользу. Я не призываю трубить об этом на каждом углу; но слишком много лучших наших людей уже погибло в этой войне, и еще больше может погибнуть. — Он помолчал. — Я все это говорю не потому, что вы этого не знаете, Дед; и не потому, что считаю, будто вы думаете иначе. Просто чтобы вы поняли: там, наверху, ко всему этому относятся как никогда серьезно.

— А вы убедитесь, что и здесь, внизу, все относятся к этому не менее серьезно, — ответил полковник Моубри.

— Я вам сейчас кое-что расскажу, только учтите, что это совершенно секретная информация, по-прежнему улыбаясь, сказал генерал Николс. — Месяц назад я был на совещании в Квебеке. Одна разведывательная служба, порасторопнее нашей, представила там интереснейший документ. Ни много ни мало как протокол, в котором излагались условия, на которых одни наши весьма важные союзники соглашались в сороковом году присоединиться к державам «Оси Берлин — Рим»; а в этом году они согласны на тех же условиях заключить с немцами сепаратный мир. В обоих случаях немцы эти предложения отклонили, посчитав условия чрезмерными…

Они подъехали к воротам КПП. Военная полиция остановила все другие автомобили и заставила прижаться к обочине. Часовой около караульного помещения вытянулся по стойке «смирно». Генерал Николс рассеянно поднес руку к козырьку фуражки, и машина въехала в ворота.

— Мы не знаем, остается ли в силе этот документ — в прежнем или в измененном виде; но ясно одно: было бы неразумно слишком уж доверять нашим друзьям и всерьез на них рассчитывать, — сказал он. — Если немцы передумают, нам не останется ничего другого, как выбросить на свалку все оперативные планы на будущий год. — Он негромко рассмеялся.

— Ясно, — сказал полковник Моубри. С минуту он сидел молча, приоткрыв рот, пытаясь постичь смысл услышанного. — Да, все это может очень скверно для нас обернуться.

— Это чем-то напомнило мне один случай, происшедший на базе Кислер несколько недель назад, — важно сказал генерал Николс. — Я как раз тогда там был. Так вот, в нескольких милях от берега есть пара островков. Один из них необитаем, и его используют в качестве артиллерийского полигона для истребителей. А другой остров принадлежит какой-то полоумной старухе, она там живет в полном одиночестве, копается на огороде, держит кур и корову. У нее дом, сарай, но совсем развалюхи. — Генерал Николс прочистил горло. — Так вот, с воздуха оба острова очень похожи — примерно одинакового размера и формы, да и расположены совсем радом один от другого. Я уже говорил, что и дом, и сарай совсем ветхие; и на другом острове тоже стояла пара лачуг, видимо, когда-то рыбаки построили. И летчики обычно использовали эти лачуги в качестве мишени. Ну, и случилось то, что неизбежно должно было случиться: короче говоря, в один прекрасный вечер пилот, который еще плохо знал полигон, поднялся на пэ-тридцать девятом пристрелять новое орудие. Он сделал заход на остров, поймал в перекрестье прицела одну из лачуг и нажал на гашетку. Оказалось, что это не тот остров, и он стрелял не по пустой лачуге, а по сараю, где в это время старуха доила корову. — Генерал Николс покачал головой. — Пилот был отличным стрелком. Влепил четыре или пять тридцатисемимиллиметровых, разнес в щепки крышу сарая, и два снаряда попали прямо в корову, так что от нее только мокрое место осталось!

— А старуха? — спросил полковник Моубри.

— Старуха? — сказал генерал Николс. — У старухи осталось в руках коровье вымя [9] В английском языке здесь игра слов. Выражение «То leave smb. holding the bag» имеет еще значение «бросить кого-то в беде». Намек на вероломство союзников. .

Без четверти шесть Натаниел Хикс подъехал вместе с капитаном Уайли на автомобильную стоянку за низкими белыми строениями офицерского клуба. До этого они заезжали в гостиницу, получили комнату для Уайли и оставили там его вещи. Потом заскочили в здание отдела нестандартных проектов; нужно было успеть застать майора Боудри из чертежной секции и попросить его дать указание приготовить завтра с утра схемы боевых порядков.

То, что капитан Уайли успел увидеть на территории АБДИПа, явно произвело на него впечатление, потому что, вылезая из машины, он сказал:

— Ничего себе тут у вас всего понастроено, Нат! Здорово, ничего не скажешь!

Хикс напустил на себя вид бывалого фронтовика.

— Да какой от всего этого толк — чушь собачья, сказал он небрежным тоном.

— Конечно, чушь, — согласился капитан Уайли. — Но знаете, я люблю, когда всего в избытке. И того, и этого. Вам приходилось иметь дело с частями Учебного командования? Что вы, у них чертова пропасть аэродромов, тьма-тьмущая самолетов и людей видимо-невидимо. Призадумаешься, ей-Богу! — Он прищурил глаза, словно и вправду решил поразмышлять над этим обстоятельством. — Знаете, в Англии, в сорок первом, они нас делали, как хотели, честное слово. А на Мальте я выходил на перехват с полупустым баком. Бензина не хватало. Сделаешь один заход, и уже надо назад; а если они не торопятся, так и одного захода сделать не успеешь. Приходилось приземляться, затаскивать машину в какую-нибудь щель в скалах и смотреть, как эти поганцы спокойненько бомбят. — И, пытаясь скопировать британский акцент, он прогнусавил: — Чертовски действует на нервы. Ужасно! — Они подошли к дверям клуба. — Слушайте, у них тут что, облава? — спросил Уайли.

На дорожке, ведущей к зданию клуба, стояли два джипа, битком набитые военной полицией. Краснолицый коренастый лейтенант с кобурой на портупее и повязкой с буквами «ВП» на рукаве встал по стойке «смирно» и отдал честь.

— Бог его знает, — сказал Хикс. — Пока вас ждал на командно-диспетчерском пункте, слышал разговор, будто к нам прилетают какие-то шишки. Может, это эскорт? Надеюсь, генерала Била тут нет. А то я уже должен был улететь по его заданию.

— Кстати, как вам Бил? — спросил капитан Уайли. — Хороший парень?