Джанет Винтерсон - Письмена на теле

Я начинаю спрашивать себя, не одна ли это из тех секретарей, о которых говорила Инге?

"Можно мне поговорить с Миссис Розенталь?" (как я ненавижу это произносить).

"Миссис Розенталь здесь больше нет".

Тогда можно мне поговорить с доктором?"

"Мистера Розенталя" (она подчеркивает мою невежливость) "здесь тоже нет"

"Вы ожидаете его?"

Она не может сказать. Я швыряю трубку и сажусь на пол.

Хорошо. Ничего не поделаешь. Остается еще мать Луизы.

Мать Луизы и ее бабушка жили вместе в Челси. Они считали себя австралийскими аристократами, что означало, что они являлись потомками каторжников. У них был маленький дом, перестроенный из конюшни, с верхнего этажа которого был виден флагшток на Букингемском дворце.

Бабушка все свое время проводила на верхнем этаже, наблюдая, когда Королева есть и когда ее нет в своей резиденции. (по заведенной традиции когда флаг спущен - королевы нет в резиденции и наоборот, прим. переводчика) Время от времени она прерывалась на то, чтобы сплюнуть еду на пол перед собой. У нее были крепкие руки, но она любила плевать. Это создавало работу для ее дочери.

Луизе очень нравилась ее бабушка. С легкой ссылкой на Дикенса, она называла ее Старая Горошина, (Aged P у Диккенса) поскольку горохом она плевалась больше всего. Ее единственным комментарием по поводу развода Луизы с Элгином был - "Возьми деньги".

Мать была более сложной натурой и в очень неаристократичной манере заботилась о том, что скажут люди.

Когда я звоню в домофон и называю свое имя, она отказывается меня впустить.

"Я не знаю где она и это не твое дело".

"Миссис Фокс, пожалуйста, откройте дверь".

Наступило молчание. Дом англичанина - это его крепость, но австралийские конюшенные дома - это вольные пастбища. Я стучу кулаками в дверь и выкрикиваю как можно громче имя миссис Фокс. Немедленно из противоположных окон выпрыгивают головы - как Панч и Джуди из своего сундука. Входная дверь открывается. Это не миссис Фокс а Сарая Горошина собственной персоной.

"Ты думаешь, здесь сафари на кенгуру или что?"

"Я ищу Луизу".

"Не вздумай перешагнуть порог этого дома" - появляется миссис Фокс.

"Китти, если мы не впустим этот экскаватор, люди подумают, что у нас в доме либо насекомые, либо судебные приставы." Горошина подозрительно меня рассматривает. "У тебя такой вид, как будто ты из Санэпидемнадзора".

"Мама, у нас в Англии нет Санэпидемнадзора.

"Нет? Тогда понятно почему вокруг столько вони"

"Пожалуйста, миссис Фокс, я не задержусь надолго".

"Неохотно, она отступает назад, а я становлюсь на коврик перед дверью.

Когда я на сантиметр переступаю порог, миссис Фокс закрывает ее за мной и не пускает пройти дальше. Своей спиной я ощущаю пластиковую крышку от почтового ящика .

"Ну, говори, что тебе надо"

"Я ищу Луизу. Когда вы в последний раз видели ее?"

"Хо, хо" - говорит Горошина, ударяя своей палкой, "Не разыгрывай Вальсирующую Матильду передо мной (Вальсирующая Матильда - национальная австралийская песня, прим. переводчика). Какая тебе забота? Сначала ты от нее сбегаешь, потом теряешь ее".

Миссис Фокс говорит, "Я рада что теперь ты не имеешь ничего общего с моей дочерью. Из-за тебя распалась ее семья".

"Против чего я не возражаю" - говорит бабушка

"Мама, ты можешь помолчать? Элгин - прекрасный мужчина".

"С каких пор? Ты всегда говорила, что он крысенок".

"Я не говорила, что он крысенок. Я говорила, что он довольно маленький и к сожаленью похож на... ну в общем я сказала на..."

"Крысу" - выкрикивает Горошина ударив своей палкой по двери, точно на уровне моей головы. Ей нужно было работать метательницей ножей в цирке.

"Миссис Фокс. Это было ошибкой с моей стороны. Мне никогда бы не пришло в голову оставить Луизу. Мне казалось, что это для ее же собственного блага. Мне казалось, что Элгин сможет ее вылечить. Я хочу найти ее и позаботиться о ней".

"Слишком поздно," - говорит миссис Фокс. "Она мне сказала, что больше никогда не желает видеть тебя снова".

"Да, ей пришлось хуже, чем жабе на взлетной полосе", - говорит Горошина.

"Мама, иди садись, ты устала", - говорит миссис Фокс, поддерживая себя за перила. "Я сама здесь разберусь".

"Самая хорошенькая куколка на этой стороне Брисбайна, и посмотри как с ней обращаются. Знаешь ли - Луиза вылитая я в молодости. У меня была точно такая фигура в то время".

Было трудно представить Горошину с какой-либо фигурой вообще. Ее фигура была похожа на фигуру снежной бабы, которую рисуют дети - два круга, налепленные друг на друга. И только теперь я обращаю внимание на ее волосы: змееобразные непослушные завитки, живая колышущаяся масса, которая выбивается из узла на затылке, точно так же как у Луизы. Луиза говорила мне, что она была неоспоримой Королевой Красоты Западной Австралии. Она получила больше сотни предложений в 1920-х годах от банкиров, преуспевающих золотодобытчиков, горожан, разворачивающих перед ней карту новой Австралии, которую они собирались построить и говоривших: "Милая, это все будет твоим, когда ты будешь моей". Горошина вышла замуж за фермера, который держал овец, и родила шестерых детей. До ее ближайших соседей нужно было целый день ехать верхом. Внезапно я вижу ее - платье до пола, руки уперты в бока, тропа исчезающая на горизонте. Нет ничего, кроме плоской земли и неба, чтобы измерить расстояние.

"На что ты так таращишься, экскаватор?"

Я трясу головой. "Миссис Фокс, у вас есть хоть какое-нибудь представление, где может быть Луиза?"

"Я только знаю, что она не в Лондоне. Может быть она за границей".

"Получила денежки после развода. Оставила своего доктора бедным, как мокрицу на пластмассовой фабрике. Хе, хе, хе."

"Мама, ты прекратишь это, наконец?", миссис Фокс поворачивается о мне, "Я думаю тебе лучше уйти сейчас. Я ничем не могу тебе помочь".

В то время когда миссис Фокс открывает свою дверь, ее соседи закрывают свои.

"Что я вам говорила?" - говорит Горошина. "Наша репутация испорчена".

Она отворачивается с отвращением и швыряет свою палку на пол".

"Ты ведь знаешь, что Элгин должен был в этом году попасть в почетный список? Луиза лишила его этой возможности.

"Не смешите", говорю я. "Счастливый брак не имеет с этим ничего общего".

"Тогда почему он не попал в него?". Она хлопает дверью, и я слышу как она плачет в коридоре. Из-за утраченной связи с сильными мира сего или из-за своей дочери?

Вечер. пары выходят на потеющие улицы, рука об руку. В верхнем окне играет какая-то группа в стиле реггей, которой еще работать и работать над собой. Рестораны продвигают стиль альфреско, но плетенный стул на пыльной улице с проходящими мимо автобусами - это не Венеция. Я смотрю как ветер носит мусор между пиццами и плетенными графинами.