Сергей Минутин - Странник и Шалопай

Вот Бог и создал Создателя. Создатель создаёт добро, другого он создавать не может, ведь Бог взирает на него, как в отражение своё. Но как самому Создателю понять, насколько хорошо его создание. Так был рождён Творец. В Иерархии Святой всё строго, задача есть и есть Родитель, который родит того, кто будет выполнять её. Здесь люди сильно отстали, родя детишек просто так и к месту и не к месту, и даже не всегда в удовольствие своё.

Творец к нам, людям, уже ближе. Мы сразу за Творцом шагаем бодро. По факту бытия, все мы Со — Творцы, но много нас, да и ленивы мы. Хотя нюансы есть, о них уже вверху писалось: «Себя познать, себя увидеть?».

В чём сути простота?

Вся мира широта идёт от Бога, но и мир весь можно свернуть в одно лишь слово — Бог. А значит, как можно увидеть Творца, Создателя и Бога, если при этом не стремиться даже себя увидеть? Вот задачка.

В решении этой задачи для человека и счастье главное, и трудность бытия, и смысл всей жизни. И здесь на нашу долю выпадает масса испытаний. Ведь творчество, вообще–то, труд. Большой труд, труд добровольный, свободный труд. А много ли нас, людей, готово трудиться добровольно? Таких людей можно пересчитать по пальцам, а что же делать Богу с остальными. Огромна масса. Теперь представьте себе груз ответственности, который давит на плечи Создателя и Творца. От этого груза они давно забыли о своих правах.

Огромна масса тунеядцев и изобретательна она до божьих слёз. Гордятся люди своей массой, называя её обществом, народом, нацией, этносом, и чтят особо тех, кто придумывает и развивает названия народа и «социально» защищает. Но есть среди людей те, кто не пытается скрывать название другие: толпа, стадо, быдло, электорат. Эти названия не любят, это людской «минус», хотя там, на верху, он может быть и «плюсом». Но, всё–таки, что делать с минусом? Вот в чём ещё один вопрос.

А в это время Бог смотрит на Создателя, как в отражение своё. Создатель смотрит на Творца, Творец на нас. И это надо понимать и всегда об этом помнить. А мы это понимаем?

А дальше напишу для тех, кто понимает больше того, что я пишу. Всюду господствует Любовь, хотя слово «господствует» не очень подходяще. Можно сказать и так: «Всюду любовь». И всё, что показывает Творец Создателю, а Создатель — Богу, сотворено и сделано с любовью. Халтура до верха, а уж тем более до Бога не доходит. Ответственность в Святой Иерархии не та, да и обязанности другие. Поэтому и люди должны «халтуры» сторониться и как огня бояться. Чем отличаются плохие люди от хороших, а добрые от злых? Одним лишь только — заданием себе стандартов, норм поведения, традиций, принципов и правил бытия.

Плохие люди задают сами себе такие же стандарты. Опасны эти люди тем, что пробиваясь во власть, они свои стандарты задают всему народу. И вот уже толпа вопит в восторге от призывов к стяжательству, воровству, лени. А общество, оно толпы помельче, безмолвствует, и только редкий человек содрогается и рыдает от печали.

Он грустно произносит в пустоту: «Так не бывает, чтоб барин был хорош, а слуги сплошь плохие. Рыбёшка всякая гниёт с головы». Никто его не слышит, но наступает пик, когда плохими стали все. Тогда Творец берёт толпу за вымя, яйца, за всё, что попадётся под руку, и начинает её доить. Толпа пытается сопротивляться, но увы, с опозданием большим.

На смену плохим приходят хорошие, хоть и чрезвычайно злые. Творец ведь без любви доить не может. Всё плохо без любви. Буквально всё. Но выбор у толпы ведь есть. Терпеть «халтуру» и уклоняться от творческого труда в угоду стандартам, заданным плохими, или копать каналы под присмотром хороших, хоть и злых.

Надеждин — русский человек. Он воплощение любви. Он корень всей Руси. Ещё большой он эконом.

Плохие ли Россию оседлают, хорошие ли её взнуздают, Надеждин всё стремится обратить в любовь, а не в свой собственный доход.

Надеждин постоянно потери уменьшает, которые могли бы быть. Он, к счастью, не один такой, все русские такие.

Мне неразумная душа готова возразить. Мол русский — это миф, мол Пушкин негром был, а Лермонтов — шотландцем, Куприн — татарином, и прочих всех происхожденье под вопросом. Возможно, русский — миф, но русский дух, как и любовь — не миф. И кто–то почему–то всё время из России мир спасает. И так выходит, что не только этот мир. А значит, русские подальше видят, а потому милы их сердцу все и все любимы ими, как и они любимы Творцом, Создателем и Богом.

Итак, виват, Надеждин!

1. Каждый человек, совершенствуясь, достигает «О» — Пространства. Вначале он изредка туда попадает, затем постоянно, и, покидая оболочку телесную, его Дух идёт или в Свет «+», или в «Свет «-». Его психическая энергия идёт по лезвию ножа.

Шалопай, он же Серж Надеждин, бежавший вместе со всем человечеством по заданию «Небесной канцелярии» от роддома и до кладбища, вдруг остановился, где–то посередине и задумался над тем, что он такое есть в этой оси координат. Кто он, Сергей, сын Анатолия и Нины, внук Василия и Константина, Марии и Анны — постоянная составляющая этого мира, или вечная переменная.

Кто «Я есмь»? Вопрос вопросов, без выяснения ответа на него не стоит даже начинать писать, тем более для Бога.

Целый год он изучал математику, рисовал графики и себя в них. Он скрупулезно фиксировал техногенные катастрофы, природные катаклизмы, уход из жизни соседей, родственников и вождей, смену погоды, новостройки и снос ветхого фонда. Всё менялось вокруг него, он только не видел изменений в самом себе. Себя он зафиксировал в нулевой отметке оси координат и чувствовал себя сторонним наблюдателем созидания и разрушения, света и тьмы. Он почти достиг осознания всей мировой системы координат и решил отдать своё знание людям.

Он рисовал таблицы и графики, где показывал, как совмещается Сущность с Кубом Творения. Он рисовал пирамиды и от них образовывал Шары Сознания.

Его стали считать сумасшедшим. Он мешал жить. Он нагонял тоску. Таких, как он, больше не было. Таких, как он, раньше называли юродивыми, пророками, мессиями. Иногда они получали собственные имена: Будда, Иисус Христос, Мухаммед, Василий Блаженный, Нострадамус. Но со временем их всех заменил телевизор. В миссий верить перестали, ибо всё показывали и предсказывали по телевизору, даже погоду.

Но Надеждин не успокаивался. Находясь в нулевой отметке координат, он достаточно изучил человечество и справа от себя и слева, и снизу и сверху, чтобы понять, что в математике, а особенно геометрии, оно не сильно. Он даже немного поругал себя за то, что своими графиками отбил у ближайшего к нему человечества охоту к познанию истины и вызвал скуку. Но его собственное место в земной оси координат не давало ему покоя. Из нулевой отметки ему видны были все, и он хотел всех научить жить.