Эйлин Гудж - Две сестры

— Хорошо, — согласилась она. — Но только один раз.

В субботу Керри-Энн поднялась с утра пораньше, едва только солнце выглянуло из-за горизонта. Сегодня она должна была забрать дочь к себе на выходные. Она так ждала этого дня, и вот наконец он настал! Она металась по спальне, как полоумная, и радовалась тому, что за рулем будет Иеремия. В ее нынешнем состоянии она бы представляла собой явную угрозу жизни и здоровью всех водителей и пассажиров на дороге.

— Где Снаффи? Я должна найти Снаффи! — в панике вскричала она, опускаясь на колени и заглядывая под кровать, а потом бегом устремляясь к шкафу.

Снаффи был любимой плюшевой игрушкой ее дочери еще с тех пор, когда она была совсем маленькой, и Керри-Энн хотела, чтобы он ждал Беллу, когда она приедет домой. Это была единственная игрушка Беллы, которую она сохранила, и вот теперь она пропала.

— Я поищу Снаффи, а ты пока одевайся, — сказала Линдсей, подталкивая сестру в ванную.

— Хорошо, хорошо. Это ты здорово придумала. Спасибо. — Керри-Энн напомнили о том, что она все еще мечется по дому в халате и с мокрыми волосами. Если она не поспешит, то будет не готова к тому времени, когда за ней заедет Иеремия.

Она красилась перед зеркалом, как вдруг вспомнила еще кое о чем. Арахисовое масло! Она забыла купить «Скиппи» — единственный сорт, который нравился Белле. Дома у них была лишь комковатая органическая дрянь из магазина здорового питания. Что же она за мать, если забыла о таких важных вещах! Керри-Энн застонала. Рука ее дрожала так сильно, что она едва не выколола себе глаз щеточкой, нанося тушь на ресницы.

Накрасившись и высушив волосы, она вернулась в спальню и обнаружила Линдсей стоящей на коленях перед картонной коробкой, которую она вытащила из шкафа.

— Что еще? — спросила сестра, заметив паническое выражение лица Керри-Энн.

— Я забыла купить «Скиппи».

— А я думала, что мы ищем Снаффи.

— «Скиппи» — это арахисовое масло, — пояснила Керри-Энн. — Это единственный сорт, который она ест.

— Ну и что за беда? Куплю я вам это масло. Я все равно собиралась в магазин.

Но Керри-Энн не двинулась с места, она лишь качала головой и жевала нижнюю губу.

— Спасибо, но дело не в этом. Хорошая мать никогда бы не забыла о таких вещах. — А что, если это лишь первый из многочисленных промахов, которые, в конце концов, приведут к тому, что ей придется расстаться с дочерью навсегда?

Линдсей поднялась с колен и подошла к сестре. Положив ей руки на плечи, она ласково заговорила с ней:

— Ты — хорошая мать. Но даже хорошие матери не безгрешны. Кроме того, она будет так рада видеть тебя, что забудет обо всем остальном.

— Но я хочу, чтобы все было безупречно, понимаешь? — Прошлой ночью Керри-Энн почти не сомкнула глаз. Этот визит дочери обязательно должен был пройти без сучка и задоринки. Все их будущее зависело от этого.

— Все так и будет, — уверила сестру Линдсей.

Она тоже выглядела усталой. Прошло уже две недели, но она так и не сумела прийти в себя после предательства Рэндалла. Если, конечно, его поведение можно было счесть таковым. Вот Керри-Энн, например, совсем не была уверена в том, что он намеренно обманул ее. На лице у Линдсей появилось то же выражение загнанности, что было у Керри-Энн, когда она вышла из ворот реабилитационного центра. Керри-Энн вспомнила, что проблем хватает не у нее одной, и легонько коснулась руки сестры, пробормотав:

— Спасибо. Знаешь, а из тебя получилась классная сестра!

На губах Линдсей появилась неуверенная улыбка — впервые за много дней.

— Ступай. Я приготовлю завтрак, пока ты переоденешься. — Линдсей развернула сестру и легонько подтолкнула ее в спину.

Когда Керри-Энн переоделась, времени на завтрак уже не оставалось — Иеремия должен был появиться с минуты на минуту. Но сестра это предвидела, поэтому она сложила завтрак в пакет, чтобы они перекусили в дороге. Она сунула пакет в руки Керри-Энн со словами:

— Здесь только фрукты и булочки, но до обеда вы дотянете, еды хватит и на Иеремию. Да, кстати, я нашла Снаффи — на подстилке Честера. К вашему возвращению я его почищу, не беспокойся.

У Керри-Энн от благодарности перехватило дыхание.

— Спасибо, — хрипло проговорила она, вспомнив о прежних временах, когда заставить ее расплакаться могла лишь острая боль. Жизнь тогда была суровой и совсем несладкой, но ей, по крайней мере, не грозила опасность внезапно расчувствоваться. — Скажи мисс Хони, когда она проснется, чтобы смахнула пыль со своей коллекции ангелов. Я рассказала о ней Белле, и девочка ждет не дождется, когда же увидит ее сама.

Линдсей улыбнулась.

— У меня такое чувство, что предупреждать об этом мисс Хони не нужно.

На подъездной дорожке прозвучал гудок автомобильного клаксона, и Керри-Энн выскочила из дома.

Всю дорогу Иеремия болтал без умолку, расписывая, чем они будут заниматься с Беллой в эти выходные и в дальнейшем.

— Мы можем поехать с ней в зоопарк Сан-Франциско, — сказал он. — Держу пари, что она никогда не видела живого жирафа.

— Разумеется, она видела живого жирафа, — ответила Керри-Энн. — Она уже была в зоопарке. — Неужели Иеремия до сих пор считает Беллу грудным ребенком или думает, что все это время ее держали взаперти?

— Ладно, а как насчет аквапарка?

— Ты выбрал неподходящее время года. — Было довольно прохладно, и ей не хотелось, чтобы Белла простудилась.

Он пожал плечами.

— В таком случае, думаю, придется ограничиться кино и попкорном. Во всяком случае, на сегодняшний вечер. Что идет в «Риальто»? — «Риальто» был единственным кинотеатром в Лагуне Голубой Луны.

— По-моему, какой-то диснеевский фильм.

— Ну, и что ты на это скажешь? — Иеремия выглядел страшно довольным, предложив нечто приемлемое.

— Я уверена, что она будет в восторге. — Хотя откуда ей знать, может быть, Белла уже видела этот фильм? Эта мысль больно ранила ее — когда-то она знала обо всем, что происходило в жизни дочери.

Часы показывали пятнадцать минут двенадцатого, когда они прибыли в Оуквью. Когда они въезжали в город, Керри-Энн позвонила социальной работнице, и сейчас сердце ее дрогнуло и радостно забилось при виде Беллы, ожидающей ее вместе с миссис Сильвестр у входа в стоматологическую клинику.

— Мамочка! Папочка! — раскинув ручонки, Белла побежала к ним, широко улыбаясь и демонстрируя дырку во рту в том месте, где выпал очередной молочный зуб.

Иеремия среагировал быстрее, чем Керри-Энн, — он подхватил Беллу на руки и подбросил в воздух с такой легкостью, как если бы она была годовалым ребенком. Белла завизжала от восторга, а Керри-Энн смотрела на происходящее со смешанными чувствами. Ей представлялось несправедливым, что Иеремия, который практически отсутствовал в жизни Беллы, моментально завоевал расположение девочки. Но она была очень рада, что он опять с ними, и поражалась тому, что маленькие дети, похоже, обладают таким запасом всепрощения. Глядя на то, как увивается вокруг него Белла, можно было подумать, что он не расставался с девочкой с первого дня ее жизни. Стоило ей увидеть его, ее сердечко было покорено. Она уже звала его «папочка».