Бертольд Брехт - Трехгрошовая опера

Полли в слезах проходит вдоль клетки и становится справа.

Мак. Какое на тебе красивое платье!

Маттиас и Джекоб проходят вдоль клетки и становятся справа.

Маттиас. Мы не могли пробиться из-за толчеи. Мы так бежали, что я боялся, как бы Джекоба не хватил удар. Если ты нам не веришь...

Мак. Что говорят мои люди? Они на хороших местах?

Маттиас. Видите, капитан, мы так и знали, что вы нас поймете. Ведь коронация случается не каждый день. Людям нужно подработать. Они просили передать вам привет.

Джекоб. Самый сердечный!

Госпожа Пичем (проходит вдоль клетки, становится справа). Господин Макхит, кто бы мог представить себе это неделю назад, когда мы с вами танцевали в "Каракатице"?

Мак. Да, танцевали в "Каракатице".

Господин Пичем. Жестока судьба человеческая.

Браун (в глубине сцены, священнику). И с этим-то человеком мы плечом к плечу сражались в Азербайджане.

Дженни (проходит мимо клетки). Мы все в Друри-Лейн просто вне себя. Ни одна душа не пошла на коронацию. Все хотят тебя видеть. (Становится справа.)

Мак. Меня видеть.

Смит. Ну, пошли. Шесть часов. (Выпускает Мэкки из клетки.)

Мак. Мы не заставим посетителей ждать. Дамы и господа! Перед вами гибнущий представитель гибнущего сословия. Нас, мелких кустарей, взламывающих честным ломом убогие кассы мелких лавчонок, поглощают крупные предприниматели, за которыми стоят банки. Что такое "фомка" по сравнению с акцией? Что такое налет на банк по сравнению с основанием банка? Что такое убийство человека по сравнению с использованием его в своих интересах? Я прощаюсь с вами, сограждане. Благодарю вас за то, что вы пришли. Некоторые из вас были мне очень близки. Меня очень удивляет, что Дженни меня выдала. Впрочем, это лишнее доказательство того, что мир остается прежним. Меня погубило роковое стечение обстоятельств. Ну что ж, я гибну.

Золотистый свет. Орган освещен. Сверху на шесте спускается трехламповый

светильник. На щитах надпись:

БАЛЛАДА, В КОТОРОЙ МАКХИТ ПРОСИТ У ВСЕХ ПРОЩЕНИЯ

О братья, вы переживете нас.

Мы смертники. Не будьте строги с нами

И у помоста в наш последний час

Не смейтесь, потрясая бородами.

И не кляните нас, хоть нас казнили,

Не гневайтесь, в отличье от судей!

Ведь кто не легкомыслен из людей!

Ах, если б все благоразумней были!

О люди, вот урок вам. Кто грешил,,

Молите бога, чтоб меня простил.

Нас дождь окатит, он омоет нас,

Омоет плоть, что мы кормили впрок,

И воронье не пощадит, дай срок,

Видавших виды, жадных наших глаз.

Мы занеслись поистине безбожно,

Не в меру высоко. И вот висим мы тут,

Словно кичась. И птицы нас клюют,

Как лошадиное дерьмо в пыли дорожной.

Вот вам наука, братья. Кто грешил,

Молите бога, чтоб меня простил.

Девчонок, продающих ласки,

Всегда готовых оголиться,

Котов, что строят девкам глазки,

Чтоб их деньгами поживиться.

Клятвопреступников, колодниц,

Бродяг, способных и убить,

Гулящих, тунеядцев, сводниц

Я их прошу меня простить.

На полицейских зол, - не скрою,

Которые меня кормили

Одной древесною корою

И много бед мне причинили.

Я мог бы и проклясть их ныне,

Но буду кроток, так и быть!

Чтобы не связываться с ними,

Я их прошу меня простить.

Взять молоток бы потяжеле

Да в полицейских запустить!

Не стоит, впрочем. В самом деле,

Я их прошу меня простить.

Смит. Пожалуйте, господин Макхит.

Госпожа Пичем. Полли и Люси, не покидайте вашего мужа в его последний час.

Мак. Сударыни, что бы ни было между нами...

Смит (уводит его). Марш!

Путь к эшафоту. Все выходят через левую дверь. Обе двери - в плоскости кулис. Затем все с фонариками в руках появляются с другой стороны сцены. Как только Макхит

всходит на эшафот, Пичем обращается к публике.

Пичем.

Почтеннейшая публика! Итак,

Макхита наконец должны казнить.

Так уж устроен божий мир. Дурак,

Кто хочет даром что-то получить.

Но, чтобы не считали нас

Глашатаями истины такой,

Макхита не казнят, поскольку мы сейчас

Придумали конец совершенно другой.

Пускай хотя бы в опере случится,

Что право перед милостью смирится.

И потому, благой конец суля,

Сюда сейчас примчится вестник короля.

Появление королевского вестника.

На щитах надпись:

ТРЕТИЙ ТРЕХГРОШОВЫЙ ФИНАЛ

Хор.

Тише! Кто скачет к нам?

Королевский вестник скачет к нам!

Верхом на коне появляется Браун - королевский вестник.

Браун. По случаю коронации королева повелевает немедленно освободить капитана Макхита.

Всеобщее ликование.

Одновременно он получает звание потомственного дворянина...

Ликование.

...замок Мармарел и пожизненную ренту в десять тысяч фунтов. Присутствующим здесь новобрачным королева шлет королевский привет и наилучшие пожелания.

Мак. Спасен, спасен! Да-да, где нужда велика, там и помощь близка.

Полли. Спасен, мой дорогой Мэкки, спасен! Я так счастлива.

Госпожа Пичем. Итак, все пришло к благополучному концу. Как легко и мирно жилось бы на свете, если бы всегда появлялись королевские вестники.

Пичем. Поэтому останьтесь все на местах и спойте хорал беднейших из бедных, чью трудную жизнь вы сейчас представили. Ибо в действительности печален бывает именно их конец. Когда побитые дают сдачи, королевские вестники появляются чрезвычайно редко. Поэтому нужно быть терпимее к злу.

Все (поют под орган, подходя к рампе).

Терпимей будьте к злу. Оно к тому же

Само замерзнет. Ведь тепла в нем нет.

Не забывайте о великой стуже

Земной юдоли, стонущей от бед!

ПРИЛОЖЕНИЕ

НОВАЯ СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ

1

Фриц был штурмовик, и Карл был фашист,

А карьеру сделал Курт, как ни странно.

Но все это кончилось, и начались

Походы в различные страны.

Шмидту-вестфальцу

Нужна Украина,

А Краузе - Париж, и скорей!

И если б, как намечено,

Все было онемечено

И вражеская сила

Препятствий не чинила,

Берлинец Майер бы назвал

Болгарию своей.

2

В пустыне от зноя Шмидт изнывал,

На севере Краузе мерз многократно.

Но хуже всего было то, что не знал

Ни один человек, как вернуться обратно

В Вестфалию

Из степей Украины,

Из Африки - в Шпесский лес?

Не было, как намечено,

Все онемечено,

И вражеская сила

Препятствия чинила,

А тот, кто сбил их с толку,

Куда-то исчез.

3

И Шмидт не вернулся, и немцам капут,

И трупы смердят, и крысиные норы.

Но в Берлине разрушенном люди ведут

О т_р_е_т_ь_е_й войне мировой разговоры.

Кельн - щебня груда,

В Гамбурге худо,

А Дрезден - скопище дыр.

Но вдруг Америка

Русским не поверит, а?

И вдруг между собой еще

Они начнут побоище,

И Майер, снова в каске,

Захватит весь мир!