Констан Бюрньо - Бельгийская новелла
- Название:Бельгийская новелла
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Известия
- Год:1986
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Констан Бюрньо - Бельгийская новелла краткое содержание
В сборник вошли рассказы ведущих франкоязычных и фламандских писателей: несмотря на разнообразие творческой манеры, они все верны «фламандскому духу» — прославлению земной плоти, любви к фольклору, истории народа. Доминирующая особенность бельгийской прозы — притчевость, интерес к народным легендам, фантастике.
Бельгийская новелла - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Он сразу заметил, что среди неярких газет и конвертов не видно вызывающей, режущей глаз голубизны. От Дезире, ничего не было. Да это и неудивительно: рейсы почтовых самолетов в Примексиканской низменности могли быть нерегулярными. Значит, завтра придут две открытки, ведь позавчера он тоже получил сразу две. Г-н Кош по натуре был оптимистом, если случалась неудача, быстро утешался, зная, что потом повезет, и вот так, думая о двойной порции голубых открыток, которые получит завтра утром, он в очередной раз, торопливо семеня, проделал свой обычный, четырежды в день повторяющийся путь: обогнул сад и решетку, прошел вдоль аллеи рододендронов, подошел к крылу здания, где расположены были еще безлюдные конторы, и прошел через них. Приятно пахло от протертых полов: Огюстина только что закончила утреннюю уборку. Это были обычные конторские помещения с выстроившимися в ряд, покрытыми чехлами или крышками пишущими и счетными машинками, со стандартной металлической мебелью. Но его кабинет за обитой дверью, в которую он только что вошел, казалось, перенесен из другого века. Копировальный пресс с широким медным катком-балансиром, начищенным до блеска Огюстиной, с массивным зажимным винтом, напоминающим печатный станок эпохи Гутенберга или камеру пыток. Уже добрых пятьдесят лет, то есть с тех пор, как стали использовать копирку, пресс не работал, но все же оставался здесь как свидетельство уважения к традиции наряду с гигантской — для двух цветов — чернильницей из никеля и хрусталя и массивным резным бюваром, украшающим большой, обитый зеленым сукном стол. Фирма шла в ногу со временем, коммивояжеры катили по дорогам на своих мотороллерах, главные агенты — на «ситроенах», с филиалами в других провинциях связывались по телексу. Но г-н Амбер упрямо работал по старинке: по утрам читал отчеты, которые иногда в присутствии мадемуазель Ариадны ему комментировал г-н Кош, после обеда рылся в льежских архивах, изучая подробные планы местности 1468 года; и, отдавая дань символике консерватизма, г-н Кош пользовался ручкой без баллончика и как знак отличия носил ее за ухом, дефилируя между электрическими счетными машинками и размалеванными машинистками.
— Войдите!
Огюстина, в платье с засученными рукавами, приоткрыла обитую дверь. Г-н Амбер просил предупредить г-на Коша, как только тот придет, что он ждет его. Доверенное лицо ответило улыбкой, от которой слегка дрогнули его усы; г-н Амбер, очень далекий от вполне прилично налаженных дел, передал руководство ими своей дочери, возложившей эту обязанность на г-на Коша, но любил тем не менее напомнить, что глаз хозяина не дремлет. Повод для этого возникал чаще всего тогда, когда перед началом рабочего дня поступала какая-нибудь неприятная телеграмма, аннулирующая заказ или закрывающая поставки. Тогда он вызывал своего директора к завтраку и принимал его по-домашнему, сидя за столом рядом с мадемуазель Ариадной в пеньюаре.
Столовая была с высоким потолком, вся коричневая — из-за деревянной обшивки и нескольких застекленных буфетов. Даже если занятия некромантией и археологические чтения затягивались допоздна, отец и дочь, привыкшие одинаково рано вставать, всегда встречались около восьми утра перед пирамидой гренок и атласным колпаком на толстой подкладке, покрывавшим серебряный кофейник. Как он и предвидел, на белой скатерти, рядом с прибором мадемуазель Ариадны и ее лекарствами — флаконом с каплями и коробочкой таблеток, — лежала распечатанная телеграмма синего цвета. Тучная оккультистка считала, что у нее не все в порядке с сердцем, и заставила врача признать это. Не менее властно она приписала ту же коронарную недостаточность г-ну Кошу, назначила и капли, и пилюли, которые ему, привыкшему подчиняться, случалось проглатывать, но чаще всего он их все же потихоньку выбрасывал.
— Садитесь, господин Кош.
О телеграмме заговорили не сразу, что несколько удивило директора. Должно быть, в ней была какая-то новость, значение которой г-н Амбер преувеличивал, как это довольно часто случалось; он будет подходить к сути издалека, напоминать о необходимости быть осторожным, об опасности плохого знания рынка, о пропасти, в которую толкают какие-то неизвестные кредиторы, и, наконец, о призраке банкротства только потому, что некий клиент потребовал обновления кредита или на каком-то судне забастовали. Г-н Кош предчувствовал, что сегодня заход будет и впрямь далеким, потому что старик в шелковой шапочке — тихим голосом, делая паузы и поглаживая пергаментной рукой свою красивую седую бородку под Эдуарда VII, известного затворника, — начал разговор с Дезире.
— Вы получаете от нее письма в последнее время?
— Только открытки, как было условлено. И это уже много, не правда ли? Для молодой новобрачной… Весточка из каждого пункта — вот о чем я ее просил, и она это исправно выполняет.
Мадемуазель Амбер отсчитывала капли в стакан с водой; от каждой получалось маленькое, сначала направленное вниз, затем поднимавшееся вверх извержение красивого красно-бурого цвета, которым машинально любовался г-н Кош, издалека улыбавшийся своей Дезире.
— Если не ошибаюсь, вчера вечером она должна была прибыть в Калифорнию? — после паузы произнесла дочь хозяина, не отрывая взгляда от своей манипуляции.
— Да, вчера вечером, в Санта-Барбару…
Этот вопрос, эти паузы…
Вдруг его охватила паника, он взглянул на развернутую телеграмму с длинным, в семь-восемь строк, недопустимо длинным для деловой телеграммы текстом. Удар был нанесен, когда г-н Амбер, откашлявшись, чтобы говорить твердым голосом, произнес то, что звучало уже как настоящий приговор:
— У нас тоже есть новости, господин Кош.
Мадемуазель Ариадна выпустила все капли из пипетки, стеклянная трубочка звякнула о хрусталь; затем звон стих.
— Ранена? — спросил отец.
Толстая и уж очень бледная мадемуазель, с плохо выкрашенными светло-рыжими волосами, в широком шелковом пеньюаре смородинового цвета, поднялась, обошла стол и направилась к нему, поднося стакан с побуревшей водой, а телеграмма продолжала лежать на столе на самом видном месте.
— Выпейте вот это, господин Кош, — сказала она властно.
Он выпил, не вставая и не отрывая глаз от синей бумаги.
Питье было кисло-горьким и на вкус ни на что не похожим, но ему надо было что-то выпить. И все же он хотел оттолкнуть наполовину опорожненный стакан.
Пейте.
Допив до конца, г-н Кош попытался произнести: «Умерла?» — но слово застряло в горле. Да и зачем спрашивать? Он уже знал. Телеграмма, отосланная 2-го в 7 часов 20 минут вечера, была подписана Гарри Джорджем Мэном. Что соответствует 2 часам 20 минутам утра по льежскому времени. Г-н Кош автоматически сделал пересчет, хотел сказать об этом своим хозяевам, но голос все еще не подчинялся ему. Они протянули ему бумажный прямоугольник который задрожал в его руках. Несчастный случай произошел в десяти милях от Санта-Барбары, куда Дезире привезли на «скорой помощи»; она умерла уже в клинике, в четыре часа, что соответствовало одиннадцати часам вечера. Травма черепа. Гарри Джордж просил сообщить отцу и ждал его распоряжений относительно похорон: приедет ли он? Далее следовало несколько слов, выражавших его отчаяние, как будто такое надо выражать в словах. Затем был указан его длинный адрес и номер телефона: номер клиники, а не отеля, в котором, судя по прежним открыткам, они должны были поселиться; наверное, и он пострадал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: