Мирча Элиаде - Змей

Г-жа Соломон пожала плечами, ленивой походкой отошла от зеркала и села на край кровати.

— Но и обед кончился, слава Богу, — проронила она со скукой в голосе.

— Однако все прошло превосходно, — заметил г-н Соломон. — И стол ломился. Ты говорила, цыплят не хватит, а сколько еще осталось… Кстати, ты велела прислуге положить их на холод? При такой жаре… А они вечером понадобятся.

Он тоже закурил и подсел к жене.

— Так как решено — мы едем в монастырь вместе с гостями?

— Как скажешь, — отвечала г-жа Соломон. — Но имей в виду, я там не сплю. С клопами-то и с комарами…

— Никого, кроме комаров, — улыбнулся г-н Соломон.

— Да когда ты что чувствовал!

Они помолчали, пуская дым в потолок.

— Что ты думаешь о капитане? — спросил г-н Соломон.

— Думаю — где вы такого откопали…

— А между тем он неглуп, — заметил г-н Соломон. — После того как ты вышла, он сам завел весьма серьезный разговор… Малый стеснительный, верно. Но, может быть, это вина Стере, слишком уж круто он взял его в оборот…

— А второй кто? — поинтересовалась г-жа Соломон, поднимаясь.

— Приятель капитана, Стамате, дипломированный агроном, сколько я понял…

Г-н Соломон прислушался, сведя брови, пытаясь определить, что происходит за стеной, потом деловито сказал:

— Кофе, кажется, подают.

За дверью раздались тяжелые шаги, и, под голоса и смех из гостиной, вошла старая г-жа Соломон.

— Вот вы где, — сказала она без выражения.

Медленно, стараясь не шаркать, доковыляла до кровати, со вздохом на нее опустилась, спросила:

— Какого вы о нем мнения?

— Лишь бы решился, — ответил г-н Соломон.

— Вот и я то же говорю.

Г-н Соломон обернулся к жене.

— Аглая, золотко, тебе бы лучше все же вернуться в гостиную. Может, они захотят перейти в сад. Жара уже спала…

Г-жа Соломон мимоходом снова взглянула в зеркало, снова поправила прическу.

— А ты что скажешь? — спросила ей в спину свекровь.

Г-жа Соломон пожала плечами.

— Ах, да кто его разберет…

Когда за ней закрылась дверь, старуха посетовала:

— Он ей не приглянулся…

— Да у нее семь пятниц на неделе, разве ты не знаешь? Когда мы сидим тут одни, она вздыхает по гостям. Наедут гости — они ее утомляют… А мне капитан понравился. К тому же образованный человек…

— И другой тоже очень мил, — добавила старая г-жа Соломон.

Из-за двери донесся шум отодвигаемых стульев, смешки: гости вставали из-за стола, благодаря за угощение. Г-н Соломон заторопился из спальни.

— Будь добра, мама, — бросил он уже с порога, — распорядись насчет ужина нам в дорогу, с этим монастырем знаешь как, надо все продумать.

В саду было еще довольно жарко. Стере снял пиджак и повесил его на дерево, оставшись в одной рубашке, из ворота которой выступала полная, гладкая, белая шея. Рири как раз шла мимо с целым подносом запотевших стаканов. Стере остановил ее.

— Мне без варенья. Благодарю, — сказал он, беря в обе руки по стакану.

Прислонясь к стволу вишни, Лиза смотрела, как он запрокинул голову, будто хотел влить воду прямо в глотку, и пьет не переводя дух. Лиза смотрела, и ей было уже все равно. Что ж, жизнь загублена, отвели ей глаза, одурачили, не дав опомниться.

В эту минуту ей хотелось одного: найти родственную душу, излиться перед кем-нибудь, пусть это будет совершенно незнакомый человек, рассказать ему всю свою жизнь, год за годом.

Она оглянулась. Неподалеку, на траве, расположился Владимир, брат Рири, с двумя новыми гостями. Владимира было не узнать: в его манере говорить появилось что-то веское, солидное. Лиза пригляделась и заметила сигарету, которую юноша важно держал между пальцами. Дым дрожал в теплом воздухе — редкой голубоватой струйкой, быстро исчезающей на свету.

— У тебя что, голова болит?

Стере подцепил ее под руку, ублаготворенный.

— Вовсе нет. — Лиза постаралась попасть ему в тон.

— Ну да, будто я не вижу! — Стере повысил голос. — Это все из-за романса. Ты какой была, такой осталась: плакса, капризунья!..

Стамате услышал и покраснел. Стере обласкал его дружеским, благосклонным взглядом.

— Вы не споете нам, сударь, чего-нибудь повеселее? — крикнул он и потянул Лизу за собой, к сидящим на траве.

Стамате хотел встать, но Стере опустил руку ему на плечо.

— Без церемоний, прошу вас. Тут все свои.

— Но, может быть, даме это вовсе… — забормотал Стамате.

— Дама у нас натура сентиментальная, романтическая, — с улыбкой перебил его Стере, — поэтому я и спрашиваю, не споете ли вы нам чего-нибудь повеселее…

Стамате предпринял еще одну попытку встать, чувствуя себя в высшей степени неудобно: он сидел, обхватив руками колени, и смотрел на собеседника снизу вверх, натужной улыбкой и преувеличенной мимикой пытаясь скрыть неловкость и недостаток энтузиазма.

— Сидите, сидите, милейший. — Стере еще раз налег ему на плечо. — Или стоя вам лучше поется?

— Не думаю, что в саду вообще можно петь, — сказала Лиза. — Не то место…

Владимир раздраженно швырнул сигарету через забор. Только дискуссия пошла на лад, только он справился со своей несчастной робостью, сковывавшей его за обедом, — и нате вам, перебивают.

— Кто же поет в такую жару? — с иронией воскликнул он. — Лучше подсаживайтесь к нам, скоротаем время до сумерек. Господин капитан знает массу интересных вещей. Он только что рассказывал нам об одной книге…

— О, не надо! — робко запротестовал капитан.

— Да вы, я вижу, кладезь премудрости! — деланно восхитился Стере.

— …Представь, Лиза, книга о существовании Иисуса Христа! — договорил Владимир.

Лиза изобразила на лице живейший интерес.

— Кто же может знать что-нибудь наверняка об Иисусе Христе? — беспечно обронил Стере.

— Но есть документы, — осмелился заметить капитан Мануила.

— Документы! А документы не те же самые попы намарали? — с сарказмом возразил Стере. — Я всегда утверждал и позволю себе повториться: религия хороша для крестьян, для черни, чтобы не допускать анархии… Конечно, вы скажете, что Христос был идеалом нравственности, самоотречения и так далее. Перед идеалом я немею. Тут, конечно, мы все должны брать его в подражание…

— О чем это у вас такой жаркий спор? — спросила вдруг подошедшая Дорина.

Капитан почтительно вскочил, Стамате наконец тоже. На этот раз Стере не успел его удержать.

— О том, был Христос или нет, — сказала Лиза. — Господин капитан недавно читал одну книгу…

— Это не «Сын человеческий» Эмиля Людвига? — перебила ее Дорина.

— Которого Людвига? — вмешался в свою очередь Стере. — Не того, что про Наполеона? Лиза, дружок, у нас ведь она есть, по-моему, эта книга…

Капитан Мануила, деликатно склонясь к Дорине, сказал вполголоса, как бы только для нее: