Кристина Риччио - Начать всё сначала

Во мне немного проснулся соревновательный дух, но, кажется, нам всем было весело. Мы продолжали меняться командами. Моя команда всегда выигрывала, потому что я профессионал «Табу»/«Word Kinish». Мы с кузенами все время играли в эту игру летом, еще подростками.

Сэйра играла в «Word Kinish» хуже всех нас. Она быстро начинала волноваться, если не могла описать слово, которое ей нужно было объяснить своей команде, не используя незаконные словечки. Вместо того чтобы все объяснить, она издавала злобные звуки, пока не истекало время. Не знаю, что именно думать о Сэйре. Она вроде как милая, но также холодная. Она не улыбается, разговаривая со мной, и все время говорит короткими отрывистыми предложениями. Не знаю, дело в том, что я ей не нравлюсь, или это ее нормальное поведение.

Жаль, что я не привезла с собой колоду карт. Нужно бы добыть себе одну здесь. Есть что-то волшебное в хорошей игре в карты, которая всем нравится. Как правило, на каждом собрании Примавери мы играли в карты. В целом Примавери – громкие люди со своим мнением. Обычно я скорее наблюдаю, чем участвую в их обсуждениях, потому что лучше чтоб меня не заметили, чем осудили или отругали за неправильные слова. Но когда мы играем в карты, такой страх отпадает. Неловкость в компании кузенов исчезает. Я машинально становлюсь более уверенной, и внезапно у меня появляется что сказать.

Надеюсь, Пайлоту нравятся карты. Сегодня он был очень увлечен игрой. Не на моем уровне увлеченности, но так, что было весело. И Аттикус тоже.

Специализация Аттикуса – театр. С ним действительно легко разговаривать. У него есть некий глуповатый шарм, из-за чего я машинально чувствую себя менее одинокой. Он только что дочитал «Потерянный символ». Я точно должна обсудить с ним Дэна Брауна, когда выпадет такой шанс. Он в восторге от театра и хочет стажироваться в Вест-Энде, пока учится здесь. Аттикус недавно расстался со своим парнем из-за учебы за границей, но, кажется, не переживает по этому поводу. Он говорил о том, что в восторге от возможности пообщаться с британцами. Пока Сэйра и Пайлот играли в «Word Kinish», спокойно сидя за столом, мы с Аттикусом прыгали и кричали.

Я изо всех стараюсь сдерживать цунами восторга из-за Пайлота, нарастающего внутри с тех самых пор, как я впервые увидела его на кухне сегодня днем, но теперь, сидя здесь в темноте, перед тем как идти спать, я не могу помешать этим головокружительным мыслям затопить мою голову. Может ли у нас что-то получиться? Сегодня вечером было одно мгновение, когда, я уверена, мы почти поцеловались.

Пайлот такой… ну крутой. Он точно уже целовался. То, что раньше меня не целовали, кажется огромной ахиллесовой пятой. Ненавижу чувствовать себя неопытной. Мне не нравится, что этому я не могу научиться. Мне не нравится, что я потею, лишь только упоминают игру «Я никогда», потому что я очень боюсь тем сексуальных отношений. Как это мне двадцать лет, а я не держала парня за руку? Было бы нормально, если бы я не хотела держать парня за руку, но я хочу. А я никогда не была даже близка к этому.

Но теперь потенциальная возможность… ну, прямо передо мной.

Слово «бойфренд» уже кружится в моей голове. Моя семья допрашивала меня о существовании парня каждые несколько месяцев на протяжении последних семи лет. Как было не думать об этом? Мне было хорошо одной эти последние миллион лет, но мне хочется узнать, каково это, когда ты кому-то дорог. Каково это, когда тебя обнимают сзади. Я не хочу иметь эту ахиллесову пяту.

Я открываю глаза. Раздается высокий пищащий сигнал. Через мгновение события вчерашнего дня всплывают в моей голове. Я в Лондоне. Этот звук – мой новый пластиковый телефон. Должно быть, сейчас девять утра.

Один из четырех шкафчиков приставлен к моей кровати, и его верхушка на уровне с моей постелью, так что я превратила его в самодельный прикроватный столик в изножье. Там лежит мой телефон и сигналит. Я выключаю его, подползаю к лестнице и начинаю спускаться. Все участники программы отправляются на лодочный тур по Темзе в Гринвич.

Нам полагается быть наверху в 10:15. К 9:40 мы с Бейб уже одеты, так что вместе отправляемся на кухню завтракать. Сэйра отстает, но уверяет нас, что мы там встретимся.

На шее Бейб новый «Canon DSLR».

– Отличный фотоаппарат! – замечаю я, пока мы намазываем маслом свои рогалики у стойки. У меня в сумочке цифровой фотоаппарат «Casio», но «DSLR»… он делает фотки совсем другого уровня.

Когда мы доедаем завтрак, дверь кухни открывается, и заходят Пайлот с Аттикусом, уже готовые идти. Мое сердце бьется учащеннее. Я проверяю время на своем одноразовом телефоне: 10:05.

Пайлот улыбается нам, и его взгляд останавливается на мне:

– Ну что, готовы ехать в Гринвич?

Аттикус зевает.

– Конечно! – я молниеносно вскакиваю с места, чтобы убрать тарелку в раковину.

– У нас… – за моей спиной раздается невероятно громкий грохот. Я ахаю, подпрыгиваю на три фута в воздух, и понимаю, что это перевернулся мой стул. Жар пробегает по шее.

Рядом со мной смеется Бейб. Аттикус хихикает. Мой взгляд находит Пайлота. Он тоже смеется.

– Чертпобери! – широко улыбаюсь я, несмотря ни на что. Я раздосадована, но очень рада быть с людьми, которые смеются. Альтернатива смеху – раздраженный вздох. Моя семья научила меня ожидать раздраженный вздох.

Мы вчетвером присоединяемся к большой группе учеников в паломничестве на станцию метро. Пайлот с Аттикусом болтают, идя примерно в пяти футах впереди меня и Бейб.

На мне моя длинная, черная, пуховая зимняя куртка, потому что она моя единственная. Под ней на мне любимые черные джинсы и белый свитер с длинными рукавами. Через грудь висит новая сумочка. Существуют всякие страшные истории, что в Европе воры носят ножи и срезают женские сумочки – те падают с рук, и вор ловит их и убегает. Американское общество (в основном мои тети, дяди и родители) порекомендовали мне носить сумочку таким образом, чтобы срезать ее было сложнее. Уверена, что уровень такого страха в Америке немного преувеличен, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, и потому я также решила носить сумочку под курткой. Это не кажется слишком странным, потому что сумочка действительно маленькая, но немного странно это все-таки выглядит. Около моего бедра торчит похожая на еще одну ягодицу штука. Но попробуйте теперь срезать мою сумочку, воры. Сначала придется ее поискать!

– Так что ты делала вчера вечером? – спрашиваю я Бейб.

– Я гуляла с другом Чэдом. Он вместе с нами приехал на эту программу. Мы учимся вместе в Йельском университете, и все такое. Мы поели, а потом я поднялась в его квартиру и провела там время с ребятами. – На Бейб снова красивое зеленое пальто и изысканный берет. Сегодня ее губы покрыты яркой вишнево-красной помадой. Я чувствую себя недостаточно модной.