Екатерина Кариди - Бывшая любовница

А по новостям показывали репортаж с Московского Инвестиционного форума. Смотрел, потягивал пиво. И вдруг дернулся, словно его раскаленным штырем проткнули. Подскочил, выронив бутылку, пиво разлилось на дорогущий диван, потекло на ковер.

- Андрей! Ну ты что?! - вскрикнула Аня, увидев это безобразие.

Но он не слышал, он не отрываясь смотрел экран. Там... молодая женщина в строгом белом костюме стояла в окружении каких-то солидных дядек и пожимала руку ЕГО отцу.

И улыбалась!

ЕГО отцу, бл***, улыбалась!!!

Он просто отодвинул отодвинул жену в сторону и вышел.

Через четыре часа он уже летел в Москву.

В ночном самолете тишина и пустота. Обычно. Люди сидят рядом на соседних креслах, спят или читают, касаясь друг друга коленями и локтями, но каждый из них безумно далеко, в своей галактике. Если ничего не привлечет их внимания.

Это было странно, почему один пассажиров, молодой мужчина, все ходит и ходит по салону туда и обратно с самого момента, когда разрешили отстегнуть ремни. Раздражало, вызывало интерес.

Наверное, потому что за ним осязаемым шлейфом тянулась какая-то темная энергетика, напряжение, словно он внутри весь как пружина сжат. Молчаливый, мрачный, замкнутый, холодный. Лишь иногда во взгляде мелькнет, странное выражение, как кипящая лава, запертая внутри - вулкан.

Красивый мужчина, жгучий. Какая-то звериная самцовая сила, властная, злая, агрессивная. Кажется, чуть тронь его, и зверь сорвется. Для женщин такой типаж невероятно притягателен, потому что он обещает страсть. Хочется прибрать к рукам, окольцевать зверя, сделать податливым, заставить урчать. Никто не думает, что зверя не удержать.

На самом деле неприятный тип, на общение с таким лучше не нарываться. Пройдется танком и не заметит. И все же разные женщины нет-нет, да и провожали липучим взглядом его движущуюся по салону фигуру, пытались заглянуть в глаза.

***

Андрей ничего вокруг не видел. Не интересно, плевать. В душе кипело совсем другое. Выжигало изнутри, жрало. Она улыбалась его отцу. ЕГО отцу, бл***. Улыбалась! Диким хохотом отдавалось в душе.

Все эти годы он жил, закрывая глаза на очевидное, лелея дурацкую надежду. Потому что Машка до мозга костей ЕГО, где бы она ни была. Он же видел это в ее глазах, когда та пришла на его свадьбу.

Она же для него надела это проклятое красное платье!

Он же в глубине души как идиот надеялся, что она будет хранить ему верность. Хотел верить в это. Хотел!

Хоть и не мог не понимать умом, что она далеко и теперь может раздвигать ноги перед кем угодно. Но не перед его отцом, БЛ***! Они не смели этого с ним делать.

Она не смела!

Что творилось в его сердце сейчас... Оно словно спало черным сном много лет, а теперь проснулось и гоняло по венам страшный яд, разъедавший его изнутри. А в мозгу пело на разные голоса:

«Куда луна с небес ушла?

Ушла сиять в чужой постели.

И крови требует душа,

А разум возразить не смеет.

И эта боль дает мне власть,

И я парю на черных крыльях,

Как будто сердце из стекла

Дракона кровью вдруг налилось.

Я так хочу спасти тебя,

Но защищаю неумело.

В мозгу пульсируют слова:

Как ты могла?

Как ты посмела??

Поселилась и пригрелась

В моем сердце крыса-ревность.

Гложет сердце крыса-ревность.

Я могу убить ее,

Но вместе с ней убью и сердце я.

Запущен дом, в пыли мозги.

Я, как лимон на рыбу, выжат.

Я пью водяру от тоски,

И наяву чертей я вижу.

Себе не в силах отказать

В слюнявой, слабенькой надежде,

Что ты придешь в мою кровать

Так нежно, нежно -

Все, как прежде.

И эта боль дает мне власть,

Рука сильна и поступь смела,

Но сердце не дает понять:

"Как ты могла? Как ты посмела?"

(Из песни Григория Лепса)

***

Отец был отдельной темой, вечной обидой, непрощенной с детства.

Мать не дала мальчику забыть, что он предал ее. Оставил их, ушел. Развелся. Общения мать не допускала, а выросши, Андрей и сам избегал его, не желая принять ничего от отца. Вся его жизнь была направлена на то, чтобы сравняться с отцом силой, превзойти, а потом с улыбкой сожрать. Пусть знает, кого предал, от кого отказался.

Ради этого получал образование одно, другое, третье. И параллельно учился делать деньги. И делал, наверное, у него это было в крови. Но небольшие, те, которые труднее всего поднять, особенно, когда начинаешь практически с нуля.

А ради того, чтобы поднять большие, настоящие бабки, Андрей готов был землю жрать. И жрал дерьмо, бл***! Весь его брак вышел сплошным пожиранием дерьма. Деньги он поднял, но что за это пришлось отдать! Цена уже была слишком высока, стояла ему поперек горла. А сегодня он просто послал все к чертям.

Вчерашнее знакомство с нужными людьми прошло так неожиданно, Маша была под впечатлением до самого вечера, да и потом, когда улеглась спать, все не оставляло ее. Во-первых, уровень. Конечно, с президентами ее Отто Маркович не знакомил. Но...

Крупные бизнесмены, банкиры, топ менеджеры высшего звена, всех он прекрасно знал, общался на дружеской ноге. Так и подумалось, что драгоценный шеф магистр какого-нибудь тайного ордена, присутствующий на Инвестиционном форуме инкогнито. Ну или, как минимум, серый кардинал. Взглянула на его каменную арийскую физиономию... Вот как не прыснуть с хохоту? Еле удержала серьезное выражение лица.

Но смех смехом, а вокруг были умные и энергичные мужчины, знающие свое дело и умеющие работать. С несколькими из них Отто Маркович ее и познакомил.

Представил ее как коллегу. Коллегу! Вот так, на равных?! Маша чуть со своих десятисантиметровых шпилек не упала. Это было... Черт, это было так неожиданно! И надо было соответствовать.

В основном, конечно, те, с кем шеф ее знакомил, были ровесники Отто Марковича и люди постарше, но были и довольно молодые бизнесмены, мужчины, лет тридцати пяти. Может быть, и не красавцы, но сквозивший фоном оттенок специфической хваткой интеллектуальности, присутствовавший во всем, уверенность, ауру внутренней силы, не уловить было невозможно.

Все это невольно захватило Машу, вызывая внутренний подъем. Обстановка была деловой, и держалась она сугубо официально со всеми, но неуловимая искра интереса и особая доброжелательность, загоравшаяся в глазах каждого невольно льстили ее самолюбию. А как они по-особенному пожимали ей руку...

Она сама казалась себе плотвичкой в окружении акул, принявших ее в свою стаю. Стало быть, она тоже акула, но пока очень маленькая?

- Это что, снобизм? О-О??? - ей хотелось спросить у себя, заставить устыдиться глупой восторженности.

- Нет, - эхом отвечал внутренний голос, - Повышение профессионального уровня.

Ибо, если шеф назвал ее коллегой(!) и велел пленных не брать, значит, она все-таки не праздно болталась тут, а работала.