Марина Островская - По краю реальности

– А Крис дома? – с надеждой на отрицательный ответ спросил Ник

– Ну да.

– А вечером тоже собирается домоседствовать?

Оказаться вечером в компании Крис в его планы не входило. Она ему казалась слишком правильной, слишком занудной. О чём с ней вообще можно говорить, особенно с трезвой? Некоторые люди просто обязаны хотя бы пить (при нём она всегда говорила, что не пьёт и осуждающе смотрела на него). Должно же быть в них хоть что-то непорядочное, иначе они становятся слишком скучны. И не тем, что не пьют, сам по себе алкоголь тут не при чём, а тем, что отгораживаются ото всех своей демонстративной правильностью. Крис знала об этом его мнении, но разубеждать не собиралась. Ей нравилось собирать заблуждения о себе.

– Не знаю, скорее всего, а что?

– Да я тут с такими девушками познакомился. Влюбился в ту же секунду, как их увидел. Правда, пока не определился с выбором и люблю всех трёх. Мы могли бы к тебе вечером завалиться с виски, посидеть, выпить, поиграть на гитаре и снова выпить.

– Ещё раз повторюсь, Крис скорее всего, будет дома.

– Ну, так придумай что-нибудь, отправь к подружке, мол, что-то вы давно не виделись.

– У неё нет друзей.

– Нда… И где ты такое милое создание откопал… Ну ладно, час тебе на разработку плана по избавлению от твоей милой подруги, а потом мы с любимыми будем искать другое пристанище.

– Ну всё, на связи.

Антон положил трубку, задумчиво глядя на Крис.

Она сидела, поджав ноги, в кресле и читала. И ведь в принципе-то неплохая, действительно неплохая девушка, умная, с чувством юмора, но какая-то глубоко укоренившаяся в ней тяга жить по принципу «чем хуже, тем лучше», лёгкая безысходность во взгляде притягивает к ней людей, с которыми она гарантированно будет несчастной. И принимать она это будет как всегда спокойно, лишь слегка улыбаясь, словно говоря «да ни на что другое я и не рассчитывала».

Заметив выжидательный взгляд, она оторвалась от книги.

– Скажи, ты бы хотела сегодня встретиться с Ником?

– Разумеется, нет.

– А мы с ним так давно не виделись… Конечно, можно было бы куда-нибудь пойти, но вот только денег ни черта нет, так что можно было бы пригласить его в гости, но ты ведь будешь против?

– Да ну что ты, совсем нет – это я его видеть не хочу, но с чего бы мне вашим встречам-то препятствовать, в принципе, там неплохая погода, я могу и прогуляться, пойти в кино… А до скольки вы планируете тут сидеть?

– Даже не знаю, но если бы ты сумела себя занять часов до 11 вечера, то было бы здорово.

– Ничего себе, так долго… Ну ладно, что-нибудь придумаю.

Натянув джинсы, она пошла умываться. Сквозь плеск воды было слышно, как Антон говорил Нику: всё отлично, можете приходить, у нас есть время до 11.

«Можете приходить, то есть, он не один заявится, а ещё с кем-то… Впрочем, какая мне разница», – Выйдя во двор, Крис невольно улыбнулась. С разных сторон на неё внимательно смотрели пуговками-глазами множество снеговиков. Они были ещё совсем юны, датой их рождения значились сегодняшнее утро и вчерашний вечер: снег как раз слегка подтаял, благосклонно позволяя радостным детям лепить из него всё, что только заблагорассудится. В этом случае целую армию практически одинаковых, но довольно милых, приветливо улыбающихся снеговиков.

Скрип снега под ногами, заглушаемый звонким смехом детей и серьёзными, увесистыми фразами родителей, которыми они перебрасывались друг с другом, не позволил ей включить музыку в плеере. Это было бы просто преступлением против всех маленьких радостей, скрашивающих ничем не примечательные дни, вызывающие улыбку или воспоминания о чём-то добром и светлом.

Она старалась наступать на ещё не тронутый снег и внутренне улыбалась, слушая, как он тихонько похрустывает под её красными ботинками. Казалось бы, ничего особенно хорошего не происходило. Антон вот предпочёл провести время в обществе друга и ещё кого-то, хотя они собирались побыть вместе в этот день. Зная Ника, можно с уверенностью сказать, что он с собой приведёт, как минимум, нескольких девушек довольно легкомысленного поведения. Пойти в общем-то некуда…

Но, несмотря на это, сейчас она была счастлива. Детское ощущение, что вот-вот произойдёт что-то чудесное и почти волшебное, впереди ждёт ещё много сюрпризов, а жизнь легка и прекрасна. А как иначе, когда снежинки так сверкают на солнце, а вокруг с интересом поглядывают по сторонам снеговики, такие разные. Среди них даже есть кот. Скрип-скрип, ботинок разрушил очередное бесчисленное множество снежинок – так же легко и непринуждённо, как жизнь рушит мечты, мгновения восторга и минуты счастья, гораздо быстрее, чем разрушает печаль, горечь утраты и тоску о несбыточном. Сверкающий прекрасный замок почему-то гораздо проще уничтожается, чем неказистый мрачный старый дом из тусклого камня.

Мимо прошёл важный карапуз в зелёном комбинезоне, рядом с ним неспешно вышагивала мама, подстраиваясь под его шаг.

– А мы пойдём в парк?

– Нет, мы только дойдём до магазина и домой.

– Но я хочу в парк.

– Я же сказала, нет.

– А почему?

– Потому что я так сказала, не задавай глупых вопросов.

Крис негодующе покосилась на маму малыша. Не то, чтобы она любила детей и сочувствовала ребёнку, которому сегодня прогулку на свежем воздухе заменит блуждание между продуктовых рядов. Но вполне возможно, что таким безапелляционным запретом на любопытство, на озвучивание интересующих вопросов да и, в конце концов, на нежелание подчиняться без видимых на то справедливых причин эта женщина средних лет с не по годам ярким макияжем, облаченная в необъятных размеров пуховик поставит крест на развитии независимой личности в этом карапузе.

С детства его, как и многих других счастливых обладателей родителей с авторитарными замашками, приучают к молчаливой покорности, к подчинению без лишних вопросов и согласию без долгих размышлений. Спустя десятилетия эти самые родители будут недоумевать, почему их повзрослевшие дети так и не стали харизматичными лидерами, занимающими ключевые должности в компаниях, а грустно и безропотно выполняют свои обязанности. Главная ценность работы для них – «чтобы никто не трогал».

Почему так случилось? Да просто когда-то, очень давно, они не хотели огорчать своих родителей и поддались им. Научились подчиняться, но, к сожалению, не только родителям. Это стало чертой их характера, глубоко укоренившейся в детстве, тогда, когда в один прекрасный день они усвоили, что проще и правда послушаться, не задавая лишних вопросов, а потом больше особо не задумывались над этим, соглашаясь просто по привычке.

Никто не знает, что ждёт этого ребёнка, напоминающего в своём комбинезончике космонавта в миниатюре, но уже сейчас можно предположить, глядя на его решительную физиономию, что так просто он не поддастся решениям других людей, даже маминым.