Светлана Бестужева-Лада - История России в лицах. Книга третья

Блуд, получивший помимо заверений в вечной дружбе еще и приличную денежную мзду, ответил на предложение согласием. После чего Владимир предоставил действовать ему самостоятельно, благоразумно оставаясь в стороне.

Первоначально Блуд хотел просто убить Ярополка, гл это было слишком опасно: киевляне любили своего князя. Тогда хитроумный воевода стал убеждать Ярополка в том, что в городе зреет заговор в пользу Владимира, и посему необходимо из Киева бежать и, собравшись с новыми силами, ударить на новгородского князя извне, чего он, конечно, не ожидает.

Ярополк, пошедший в своего отца Святослава не только жестокостью, но и простодушием, попался в приготовленную Блудом ловушку и «тайно», как он сам думал, вышел с дружиной из Киева и затворился в городке Родне.

Крайне довольный таким поворотом событий, Владимир без боя вошел в оставленный Киев, расплатился со своей дружиной и двинулся с нею дальше – к убежищу брата. Городок Родн, в отличие от Киева, был к осаде абсолютно не готов и вскоре его жители начали умирать от голода. Тогда воевода Блуд перещел к завершающей стадии своего плана и сказал Ярополку:

– Видишь, сколько воинов у брата твоего. Нам не победить их. Заключай мир с братом твоим.

Поскольку Ярополк и сам видел, что ситуация складывается не в его пользу, долго уговаривать его не пришлось. Воевода же послал к Владимиру гонца с известием:

«Сбылась мысль твоя, приведу к тебе Ярополка, приготовься убить его».

Разумеется, Владимир убил приехавшего на мирные переговоры не собственными руками: Ярополка зарубили его ближние дружинники, подкупленные все тем же Блудом. С этого времени Владимир стал княжить в Киеве единолично, а воевода Блуд в скором времени скончался от неведомой болезни. Впрочем, его судьба и тогда мало кого интересовала, и позже не вызывала особого интереса.

В ту пору – в 980 году – Владимиру было чуть больше двадцати лет. Но еще до своего воцарения на киевском столе он совершил поступок, вошедший не только в историю, но и в многочисленные легендах, романах и даже живописи. Имеется в виду прекрасная Рогнеда, дочь независимого полоцкого князя варяга Рогволта.

Добрыня, тогда еще находившийся в силе, стал сватать Владимиру Рогнеду. Ответ красавицы-княжны известен:

– Не хочу разуть робичича. За Ярополка хочу.

Хочу напомнить, что по обычаям того времени молодая супруга должна была перед первой брачной ночью снять обувь со своего мужа, демонстрируя тем самым свою покорность ему. Стаскивать сапоги с князя Ярополка, законного княжеского сына, Рогнеда была готова, но ползать на коленях перед сыном рабыни…

Знай она, чем обернется ее отказ, наверняка согласилась бы разувать Владимира всю оставшуюся жизнь. Смертельно оскорбленный, юный Владимир при поддержке Добрыни собрал воинов, пошел на Полоцк, взял город приступом, а князя с княгиней и дерзкой дочерью привели в шатер к Владимиру.

Дальше все было очень неромантично. Владимир приказал привязать князя и княгиню к столбу и на глазах у них изнасиловал Рогнеду прямо на земляном полу, предварительно объявив ее рабыней. После чего на ее глазах по его приказу были убиты родители, а сама Рогнеда стала… одной из жен Владимира, причем нельзя сказать, чтобы любимой. Хотя и родила ему старшего сына Изяслава.

Да, я не оговорилась: одной из жен. Язычник Владимир имел самый настоящий гарем, в то время, правда, не слишком многочисленный. Зато, утвердившись у власти в Киеве, Владимир поставил на холме за теремным двором кумиров языческих богов, в том числе деревянного Перуна с серебряной головой и золотым усом. Идолам на холме киевляне приносили человеческие жертвы.

Добрыня остался княжить в Новгороде, а Владимир несколько лет провел в самом неприглядном распутстве. У него было несколько жен, в том числе, и вдова его брата Ярополка, некая гречанка, бывшая прежде монахиней. Она родила Владимиру сына Святополка, но существует стойкая гипотеза о том, что этот ребенок (получивший впоследствии красноречивое прозвище «Окаянный») был сыном Ярополка.

Кроме Рогнеды и гречанки Владимир имел еще трех законных жен и 800 наложниц: 300 было у него в Вышгороде, 300 – в Белгороде и 200 – в селе Берестове. Так что времени собственно на княжение у Владимира оставалось не так уж и много. Да и вообще впору пойти по пути академика Фоменко и объявить, что Владимира на самом деле звали Соломоном.

Впрочем, возможно, что летописцы сознательно рисовали Владимира-язычника только черными красками, чтобы ярче показать чудотворное воздействие на него христианской веры. Не исключено, что Владимир был не бОльшим грешником, чем все остальные князья его времени, а количество его наложниц завышено в разы: для пущей убедительности. Ибо 800 наложниц не нужны даже османскому султану.

Тем более что, говоря словами Н. М. Карамзина, он «изъявил отменное усердие к богам языческим. Отвоевав в 981 Червенские города (Перемышль и др.), ранее захваченные Польшей, совершив успешные походы против вятичей (981—982), ятвягов (983), радимичей (984) и камских болгар (985), князь возжелал воздать почести благосклонным „богам“, покровительствовавшим его дружине в деле объединения страны».

«И постави кумиры на холме вне двора теремного, – говорит летописец, – и приносил им жертвы. И привождали люди сынов своих и дщерей и служили бесам и оскверняли землю требами своими».

Однажды жребий быть принесенным в жертву идолам пал на юного Иоанна, сына православного варяга Феодора. Отец отказался выдать его язычникам, сказав:

– Если ваши боги всемогущи, пусть сами придут и попробуют взять сына у меня! У вас не боги, а дерево: нынче есть, а завтра сгниют; не едят, не пьют, не говорят… не дам сына своего бесам!

Разъяренная толпа растерзала и отца, и сына в их собственном доме. Эти люди стали первыми и последними мучениками христианства в языческом Киеве. Церковь наша чтит их под святыми именами Феодора и Иоанна, а сам князь Владимир после своего обращения в христианство воздвиг на месте их гибели первую из созданных им церквей – во имя Успения Пресвятой Богородицы (она получила название Десятинной, так как благочестивый князь давал на ее содержание десятую часть своих доходов).

Впрочем, фанатичным язычником Владимир оставался не так уж и долго. Собрав «под свою руку» немалые земли, двадцатипятилетний князь задумался о единой религии для всех своих подданных. И потянулись на Русь посольства от разных народов, призывавшие Русь обратиться в их веру.

Сперва пришли волжские болгары мусульманской веры и хвалили своего Магомета; потом иноземцы из Рима от папы проповедовали католическую веру, а хазарские евреи – иудейство. Последним прибыл проповедник, присланный из Византии. Он стал рассказывать Владимиру о православии, и слушал его Владимир со всем вниманием. Но и только… пока.