Светлана Бестужева-Лада - История России в лицах. Книга третья

© Светлана Бестужева-Лада, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первый православный князь на Руси, он одновременно был первым и почти единственным князем, образ которого запечатлен в былинах о русских богатырях. Сам далеко не богатырь, он, тем не менее, вершит судьбы и витязей, и бояр, и простолюдинов. Но былины, при всей их занимательности и красочности, не дают почти никакого представления о том, каким же был Владимир Первый Святославович, Святой Владимир Равноапостольный, Владимир Красное Солнышко. Потому что этот человек прожил, кажется, несколько жизней, каждая из которых была логическим продолжением предыдущей.

Ибо действительно слишком долгий и трудный путь прошел сын рабыни, робич, до всесильного князя, крестившего Русь, и, тем самым, положившим начало ее объединению.

Единственный сын княгини Ольги, Святослав, был воином – и только воином. Государственные дела его интересовали мало, да и правила за него мать, что ни для кого не было секретом. Столь же мало занимали его и женщины, так что Ольге пришлось лично озаботиться поисками для своего сына достойной невесты. Но пока такую девицу искали, Святослав нашел в княжеском тереме девку красоты необыкновенной – Малушу. И, как тогда говорили, слюбился с нею.

Позже будут утверждать, что Малуша приходилась дочерью древлянскому князю Малу, с которым так жестоко расправилась Ольга, мстившая за убитого супруга, князя Игоря. Но никаких доказательств высокого происхождения матери Владимира нет. Да тогда они и нужны-то не были: положение княжеской наложницы не считалось зазорным и даже было почетным.

В наше время, правда, спохватились, что важный исторический момент на Руси каким-то чудесным образом обошелся без пагубного влияния иудеев, поэтому некоторые «историки» объявили Малушу пленницей-иудейкой, не потрудившись, правда, уточнить, в каком из походов княжеская дружина могла захватить такую экзотическую пленницу. Да, в те времена существовала еще достаточно сильная держава – хазарский каганат, правители и подданные которой исповедовали иудаизм. Но по крови мало чем отличались от своих соседей – кочевников-печенегов. Ни в одной летописи нет даже намека на то, что Игорь или Святослав привел хоть какой-нибудь «полон» из Хазарии. Да и Малуша была не пленницей, а обычной рабыней.

Кроме того, совершенно игнорируется тот факт, что у Малуши был старший брат, Добрыня, выбившийся из рабов в княжеские дружинники и даже не подозревавший о том, что есть такая штука, как иудаизм, ибо был обычным славянином-язычником. Но поскольку это неинтересно и буднично, то Добрыню просто вынесли за скобки жизни его племянника и истории вообще.

Малуша родила сына, которого княгиня Ольга, мечтавшая о внуках, тут же взяла под свою опеку вместе с его матерью. Точная дата неизвестна, но большинство историков сходятся на 960-м году. Как было принято в те времена, к младенцу – пусть и незаконному, но княжескому сыну, приставили «дядьку» – его же родного дядю, Добрыню. А поскольку именно в это время Ольга сосватала Святославу угрскую княжну, христианку Марию, то пожаловала матери своего первого внука село под Псковом «для кормления», куда и отправились Малуша с новорожденным Владимиром и братом Добрыней.

Дальнейшая судьба Малуши никого не интересовала, потому и сведений о ней нет. Зато летописи сообщают, что малолетний Владимир с дядькой вернулся в Киев, под опеку княгини Ольги, и воспитывался там вместе со своими сводными братьями, сыновьями Святослава от угрской княжны Ярополком и Олегом. При этом двое законных княжичей были крещены втайне от отца матерью и бабкой, принявшей к тому времени христианство, а Владимир до поры до времени так и оставался язычником.

Ольга умерла, еще раньше скончалась ее невестка, а Святослав все время проводил в походах. Посему заблаговременно разделил свои владения между сыновьями: Ярополку достался княжеский стол в Киеве, Олегу – древлянское княжество. Владимиру при таком раскладе на Руси было, в общем-то, нечего делать и скорее всего он отправился бы завоевывать себе состояние и положение в иных странах, но…

Но как раз в это время к Святополку явилась делегация из Новгорода, где, в очередной раз устав от боярских склок, захотели иметь князя. Они требовали либо Ярослава, либо Олега, но те благоразумно отказались. Узнав о том, новгородцы пригрозили:

– Если не пойдете к нам, то сами добудем себе князя!

Перспектива иметь под боком какого-нибудь варяжского конунга Святославу не понравилась, но как решить проблему, он не знал. И тут на помощь ему пришел Добрыня, который посоветовал новгородцам просить себе в князья Владимира. Этот вариант устроил всех: в 969 году Владимир вместе с Добрыней отправился в Новгород, а Святослав отплыл в Переяславец на Дунай. Из этого похода он уже не вернулся, так как в 972 году погиб у днепровских порогов.

Несмотря на то, что сыновьям Святослава достались собственные богатые уделы, согласия между ними не было. Не прошло и нескольких лет, как взаимные претензии между Ярополком и Олегом переросли в открытую вражду, а потом дело дошло и до братоубийственной войны – в прямом смысле этого слова. Во время одного из сражений Олег погиб, причем обстоятельства его гибели так и остались весьма смутными и противоречивыми, а древлянские земли вновь перешли под руку киевского князя, то есть Ярополка.

Произошло это в 970 году. Владимир, никогда не отличавшийся большой личной храбростью, предпочел скрыться из Новгорода за морем у варягов. Там, собрав достаточно сильную дружину, вернулся и послал выборных новгородских людей объявить киевскому князю и сводному брату:

Владимир идет на тебя, готовься с ним биться.

Пока все происходило почти благопристойно, но дальше события стали развиваться так, что светлый образ князя Владимира изрядно потускнел. Дойдя до Киева с большим – наемным! – войском, Владимир осадил город, в котором Ярополк заперся со своей дружиной и доверенным воеводой Блудом.

Осада затянулась, а Владимиру нужно было платить своим дружинникам за каждый день, воевали они, или просто глазели на неприступные киевские стены. Поэтому молодой князь почел за лучшее вступить в тайный сговор с воеводой своего брата. А уговаривать Владимир умел, явно унаследовав дипломатические таланты от своей бабки, княгини Ольги.

– Будь мне другом, – предложил он Блуду. – Если убью брата моего, то буду почитать тебя как отца, и честь большую получишь от меня; не я ведь начал убивать братьев, но он. Я же, убоявшись этого, выступил против него.