Александр Холин - Царь и схимник

– Вот как? И что, познакомилась?

Девушка улыбнулась:

– Я нашла их в Интернете и рассказала свою историю, а они поделились со мной тем, с чем сталкивались сами. Оказывается в московской подземке много захватывающего ум, интересного, и даже ужасного.

– Например?

– Ты спрашиваешь так, как будто бы только что сам не видел, – укорила девушка собеседника. – Странно как-то.

– Да нет, наверное… – принялся оправдываться Давид. – Просто интересно.

– Так «да», «нет» или «наверное» интересно? – поддела его девушка.

– Тебе палец в рот не клади…

– Просто в следующий раз подумай, прежде чем над девушкой издеваться, – отрезала собеседница. – А если действительно интересно, все, что знаю, я тебе чуть позже расскажу.

Девушка прервала разговор потому, что за это время присутствующий в их команде офицер успел подняться наверх и привел с собой двух милиционеров-полицейских. Форму им пока никто не менял, хотя правительство нынешней России уже провело операцию смены вывески в проворовавшейся организации, дескать, новые «понты» закона нарушать не будут, потому как работают под другой вывеской.

Спустившийся в метро лейтенант и сопровождающий его сержант попросили троих молодых парней помочь им отнести окаменевшую дежурную в оперчасть. Военный увязался следом. На платформе остались только старушка и Давид с девушкой.

И вдруг черноту туннеля прорезал свет надвигающегося из шахты подходящего поезда. Последний поезд все-таки пришел! Он оказался обычным, редкие пассажиры в нем тоже не вызывали никакого подозрения.

Когда открылись двери, трое пассажиров, дожидавшихся на платформе этой «последней лошади», с опаской вошли в вагон. Ничего необыкновенного не произошло. Лишь бабушка еще раз подошла к Давиду и подняла на него старческие, но удивительно пронзительные глаза:

– Не забывай, сынок, что только любовь к людям поможет тебе разобраться в собственных проблемах. Привидения очень редко разговаривают с живыми, а если что-то произносят, то это надо запомнить навсегда.

– Вы тоже слышали, что сказал путевой обходчик?

– Я много чего слышу, сынок, – улыбнулась старушка. – Годы заставляют… Ладно, не буду вам мешать, – бабушка отошла и присела напротив.

А девушка поспешила сказать Давиду, что следующая станция – «Охотный ряд» и что ей надо выходить.

– Ага, – уточнил парень. – С «Охотного ряда» на «Театральную», оттуда на «Площадь революции» и дальше – на «Первомайскую»?

– Именно так, – подтвердила девушка.

– Хорошо, – согласился Давид. – На «Первомайскую», значит, на «Первомайскую». Но Щелковская линия самая длинная. Может, там последний поезд чуть позже пройдет.

– Именно так. Неужели ты со мной?

– Куда ж я тебя посреди ночи отпущу? – возразил Давид. – И вообще мы столько времени уже знакомы, столько успели испытать, а я до сих пор даже твоего имени не знаю! Меня, например, Давидом зовут.

– Ой, – хихикнула девушка. – Еврей, что ли?

– А ты вроде бы не похожа на антисемитку. Или я ошибся?

– Не ошибся, – не скрывала улыбки девушка. – Но твое имя настолько необычное! Если твои родители назвали тебя так в честь царя Давида, то они возложили на твои плечи такую ответственность, от которой обыкновенный человек сходит с ума, а гения отовсюду гонят и шарахаются от него, как от чумного.

– Да, ты угадала, – кивнул Давид. – Родители действительно выбрали мне имя в честь царя Давида-псалмопевца, потому что день памяти ему отмечают сразу после Рождества Христова, а меня угораздило на свет появиться под Новый год. Естественно, мои родители узрели в явлении ребенка на свет в необычный день отметину избранности, что ли.

«Избранность» мне довелось испытать еще в школе. Из-за еврейского имени мне привесили кличку «Пархатый» и возвращать настоящее имя пришлось с помощью кулаков. Это первая ступень обучения жизни. Вторая – это когда пришлось прятать от родителей стихи.

– Так ты к тому же и псалмы писать начал?

– Какие, к лешему, псалмы, – отмахнулся Давид. – Хотя есть некоторые духовные откровения.

– Ой, прочитай, пожалуйста!

В это время поезд остановился на станции «Охотный ряд», и, пока парочка переходила на «Площадь революции», Давид решил преподнести своей новой подружке философское стихотворение с допустимым в таких случаях ерничеством:

– Здорово, – отозвалась девушка. – Я бы так не смогла.

– Ага, – отметил парень. – Значит, мы тоже что-то пописываем? Впрочем, девчонки почти все через стихотворное словоблудье проходят.

– Не совсем так, – возразила новая знакомая. – Но я вполне понимаю тех, для кого стихотворный язык с детства был средством общения. Я, например, часто писала ни к чему не обязывающие стихотворные рисунки:

– Ух ты! – воскликнул Давид. – Просто удивительно! У пацанов ни времени, ни чувств на такое никогда не хватает. А когда рады бы что-то выразить необыкновенное, не как у всех, то восприятие тонких материй уже отставлено и невостребованное утрачено навсегда. Недаром же Христос говорил, что у имеющих прибавится, а у неимущих отнимется последнее, то есть не зарывай свой талант в землю, чтобы его совсем не потерять.

– «Всякое писание богодухновенно и полезно есть [17] Василий Великий (2 Тим. 3:16) », значит, тебе не зря такие мысли в голову приходят, – подытожила девушка. – Ведь нынешний патриарх Кирилл еще в 90-х годах прошлого столетия какими-то путями получил от государства лицензию на импорт табачных изделий Европы. По всем городам смутной советско-демократической России появились ларьки, где малолеткам продавали пиво, сигареты в любом количестве и паленый спирт «Ройял». То есть пастух травил ягнят своего стада, но получал за это благословение золотого тельца. Вот и выходит, что