Александр Чиненков - По ту сторону жизни

– Какая тебе разница, – вздохнул Митрофан, щёлкнув курком. – Могу сказать честно, что не покину твой дом, пока не узнаю всей правды!

– А если мне нечего тебе рассказать?

– Что ж, тогда я буду вынужден застрелить тебя из твоего же ружья, гнида. Отомщу за Кузьму и заодно себя порадую.

– Н-нет, н-не у-убивай м-меня! – взмолился Азат, сползая с кресла и становясь на колени. – Я… я…

– Выкладывай, чего знаешь, подлец! – потребовал Митрофан строже. – Только правдивый рассказ о Кузьме спасёт твою подленькую жизнь. Но если я почувствую ложь в твоих словах, поверь, церемониться с тобой не буду!

Мавлюдов медленно поднялся с колен и тяжело опустился в кресло.

– Спрашивай, – сказал он. – Расскажу всё, если дашь слово, что оставишь меня в живых.

– Не в твоём положении ставить мне условия, «товарищ Рахимов», – возразил Митрофан с едкой усмешкой. – Но я не трону тебя ни словом, ни делом, если скажешь всё, что мне необходимо знать.

– Кузьму я нашёл случайно, – закрыв глаза, начал Азат. – За двадцать лет я забыл о его существовании, а тут… Как-то один высокопоставленный пациент приехал ко мне на процедуры и, пока ему их делали, он трещал без умолку. Еще он торопился попасть на завод, чтобы принять участие в приёме новых членов партии.

– И про Кузьму он тебе тоже рассказал? – усмехнулся недоверчиво Митрофан. – Так, мол, и так, некий товарищ Малов хочет вступить в члены ВКП(б)?

– Нет, он разрешил мне полистать личные дела кандидатов, которые были сложены в его портфеле, – вздохнул, отвечая, Азат. – Вот так и попало мне в руки личное дело кузнеца Антона Мартынова.

– Кого? – не понял Митрофан. – А он-то здесь при чём?

– При том, что в фотографии, обнаруженной мною в личном деле кандидата Мартынова, я узнал физиономию Кузьмы Малова. Да, прошло много времени с нашей последней встречи, но я без труда узнал его.

– Вот как значит, – задумался Митрофан и остановил взгляд на Мавлюдове. – Ну и? Что было дальше?

Азат пожал плечами.

– Да ничего особенного, – сказал он. – Мне очень захотелось увидеть «земляка» Малова и…

– Испортить ему жизнь, понятно, – закончил за него Митрофан. – И ты уговорил пациента взять тебя на собрание, так ведь?

– Нет, я сделал так, что пациент сам попросил меня съездить за него на собрание, – вздохнул Азат и потянулся за запечатанной бутылкой вина. – Я напугал его якобы ухудшимся состоянием здоровья и настоятельно порекомендовал провести день в постели. Вот он и попросил меня слёзно поучаствовать за него на заводском собрании.

– Как это взял и попросил? – Удивился Митрофан. – Его что, в обкоме некем было заменить?

– Конечно, замена бы нашлась, кто бы сомневался, но… – Азат развёл руками. – Мой пациент почему-то предпочёл не сообщать в обком о своём «недомогании». У них там порядок жёсткий, и каждый любым способом держится за своё место.

– И ты это учёл, запугивая клиента, – хмыкнул Митрофан, сделав несколько глотков коньяка.

– Да, – кивнул Азат, откупоривая бутылку. – Я сделал всё, чтобы встретиться с Антоном Мартыновым и лично убедиться, что он – это Кузьма Малов!

– И, чтобы он вдруг не переломал тебе рёбра, вызвал на подмогу НКВД? – с издёвкой поинтересовался Митрофан.

Прежде чем ответить на его вопрос, Мавлюдов поднёс к губам горлышко бутылки и выпил за раз половину её содержимого.

– Да, я позвонил знакомому из НКВД, – сказал он, вытерев рукавом губы.

– Ну и? – подался вперёд Митрофан. – Это ты дал им команду арестовать Малова?

– Да, это сделал я, – не стал отпираться Азат, прикладываясь к бутылке. – Я собирался до смерти запугать «господина судебного пристава», чтобы он… чтобы он…

Закатив глаза, Мавлюдов откинулся на спинку кресла и захрапел. Глядя на него, Митрофан понял, что будить его, пока не проспится, бесполезно. Досадуя на себя за то, что позволил ему напиться, он допил коньяк из своей бутылки. Проведя в задумчивости несколько минут, он решил дождаться утра, чтобы закончить разговор с Азатом и принять решение, как поступить с негодяем после того, как вытянет из него интересующие его сведения.

В дверь трижды тихо постучали, затем щёлкнул замок. Появившийся Дмитрий скинул с плеч мокрый от дождя плащ и подошёл к матери.

– Как долго тебя не было, сынок, – сказала Маргарита. – Я как на иголках провела всё это время.

– Я мог бы задержаться и надольше, мама, – ответил Дмитрий. – А теперь, скажу вам, дела наши совсем плохи.

– Ничего, всё уладится, – сказала Маргарита, бледнея. – Главное, мы все живы и в относительной безопасности.

– Вот именно, в «относительной», – с горькой усмешкой согласился сын.

Маргарита натянуто улыбнулась и погрозила ему пальцем.

– Ты не вежлив, Дима, – сказал она. – Ты не хочешь поздороваться с отцом? Я ведь не одна в тревоге дожидалась твоего возвращения.

Кузьма спокойно сидел на диване, молча наблюдая со стороны за встречей матери и сына, но лицо его было задумчивым, – казалось, он над чем-то размышляет.

– Прости, папа, – подошёл к нему Дмитрий и протянул руку. – Никак не привыкну, что ты у меня есть.

С каменным лицом Кузьма поздоровался, и эта отчуждённость насторожила Маргариту.

– Можно узнать, о чём думает Кузьма Прохорович? – спросила она, присаживаясь в кресло у окна.

– Да ради бога, – ответил Кузьма угрюмо. – Я обдумываю то, что будем делать дальше. Не вечно же нам прятаться в этой «собачьей конуре»?

Маргарита побледнела, но решительно тряхнула головой, словно хотела придать мыслям иное направление.

– И что, есть какое-то предложение? – поинтересовалась она.

Кузьма промолчал и пожал плечами.

– Человек, который должен был перевести нас через границу, на встречу не пришёл, – сказал Дмитрий спустя некоторое время. – Это может означать только одно – или он обманул нас, давая обещание, или с ним что-то случилось.

– Мы предвидели, что подобное может произойти, – вздохнула Маргарита. – Пусть уж лучше так, чем нас схватили бы с ним вместе и упрятали за решётку.

– А на границе с Финляндией неспокойно, – продолжил Дмитрий. – Когда я ждал поезд, увидел два воинских эшелона. Тут же я случайно подслушал разговор железнодорожников. Так вот, составы направляются в сторону Выборга, а точнее, к границе.

Среди воцарившегося молчания слышался только дробный стук дождя, хлеставшего по окнам.

– Всю ночь напролёт я вспоминал наше с тобой прошлое, – вдруг заговорил Кузьма, обращаясь к Маргарите. – Сон так и не пришёл ко мне…

– О чём это ты? – спросил Дмитрий, не уловив смысла фразы отца.

– Ты, наверное, вспоминал только плохое, – с печалью в голосе проговорила Маргарита. – А ведь было и хорошее, о чём я люблю вспоминать чаще всего.