Аржан Салбашев - Египтянин

– Осторожней, Нати! Убьёшь моего дорогого гостя, как я перед Потифаром оправдаюсь, – шутливо строгим голосом воскликнул Хуфу. – Юноша, не стой истуканом, скорей знакомься с моей дочерью, пока эта серна не умчалась на водопой. Что за моду взяла, эта молодёжь, днями напролёт пропадать на водохранилище, – бурчал он.

– Я Моисей, сын Шуну, – от волнения юноша открыл имя отца посторонним людям.

– Натимут, – смущённо потупила взор девушка.

Он и раньше видел её в городе, но так близко – впервые. Моисею в ней нравилось всё: точёная фигурка, изящные руки, высокая грудь. Из-под полупрозрачной юбки в складку выглядывали стройные ножки. Богиня, сошедшая с небес. Трудно было представить: толстый господин, стоящий рядом – её отец. Может – и не отец вовсе? Когда девушка подняла на него свои миндалевидные карие глаза, подведённые зелёной сурьмой, понял – он нравится этой красавице. У юноши громко застучало сердце в груди. Так громко, что казалось – хозяева тоже слышат этот стук. Судорожно вздохнув, он поперхнулся и закашлялся, не в силах остановиться.

– Нати, моя девочка, принеси гостю кружку вина. Не видишь, юноше надо промочить горло, – похлопал Хуфу ладонью по его спине…

– Спасибо, господин Хуфу, – отпив крепкое вино, сиплым голосом поблагодарил Моисей. – Это от красоты вашей дочери я чуть не подавился слюной, – попытался он скрыть свою неловкость за шуткой.

Все дружно рассмеялись. Потом Натимут оставила их, пообещав отцу дождаться гостя в саду…

– Ну, расскажи, писец Моисей, что тебя привело в мой дом? – весело спросил Хуфу.

Юноша на мгновение задумался и, стараясь, слово в слово передать данное ему поручение, выпалил:

– Досточтимый господин главный судья Салба просит тебя, господин Хуфу, заменить его на завтрашнем судебном заседании. Прибыл гонец из Меннефера с приказом от фараона – жизнь, здоровье, сила! сопроводить господина Джути в столицу на срочное совещание. Господин главный судья последние два дня будет занят приготовлениями в дальнее путешествие.

– Интересно, что могло случиться в столице такого, чтобы отрывать людей от дела? – делано строго пробурчал Хуфу, скрывая за маской недовольства радость от возможности дополнительно заработать. – Может быть фараон, да святится имя его, хочет начать военную кампанию? Давно пора надрать задницы «этим наглецам».

Кого он подразумевал под – «этими наглецами», было понятно без объяснения. Цари Ближнего Востока перестали платить дань Египту, наложенную на них во время успешных походов покойного Эхнатона. Прошло десять лет со дня его кончины, а царей, достойных его славы – ещё не было на престоле. Все надежды возлагались на Хоремхеба. В подтверждение догадки Моисея Хуфу добавил:

– Не зря нынешний фараон – жизнь, здоровье, сила! был когда-то доблестным воином в войске Эхнатона. Уж он-то наведёт порядок! Наступит день, когда цари Азии будут ползать у его ног, целовать песок под его сандалиями, вымаливая пощаду за своё неповиновение!

Всё, более распаляясь, Хуфу гневно указывал рукой в направлении стоп юноши, словно поверженные враги были уже там. Оставалось лишь стереть их жалкие тела в пыль. Его кустистые брови сошлись у переносицы, пухлые губы шевелились в безмолвном ругательстве, толстый живот колыхался над белоснежным схенти. В своём гневе Хуфу походил на бога Бэса – карлика со злобным лицом, владение статуэткой которого защищало её хозяина от укусов змей и скорпионов.

Несмотря на серьёзный тон разговора, Моисея позабавила внешность Хуфу, Он не удержался от смеха. Начальник канцелярии недоумённо посмотрел на него, догадавшись о причине его веселья, смущённо улыбнулся.

– Ладно, иди, весельчак. Передай господину главному судье: сегодня вечером я навещу его, – проворчал Хуфу. – Не забудь: в саду тебя кое – кто дожидается. Девушки, что – вино: если его передержать – закиснет…

Юношу не надо было долго уговаривать. Быстрее молнии тот скрылся за порогом. Хуфу подумал, что был бы не прочь выдать свою дочь за столь завидного жениха. Он знал: племянник Потифара обладал недюжинным умом, подавал большие надежды на блестящую карьеру…

Натимут разговаривала с пожилым садовником. Увидев Моисея, она приветливо помахала ему рукой и поспешила навстречу.

– Извини – заставил себя долго ждать! Мы с твоим отцом за это время уничтожили всех врагов Египта! – поведал юноша ей причину своего веселья.

– Он не всегда был такой, – заступилась за отца Натимут. – Было время: папа командовал большим отрядом воинов. Фараон Эхнатон лично наградил его серебряным мечом за храбрость.

Немного помолчав, она с грустью в голосе добавила:

– Это после того, как мама сбежала со сборщиком податей – папа стал много пить. Да и должность свою он считает скучной и неинтересной.

– Наверное, тоскует по прежним временам, – поддержал её Моисей. – Но ничего, грядёт «пора гиены». В армии Хоремхеба для него, как опытного ветерана, найдётся достойное место.

– Я провожу тебя? – Натимут благодарно улыбнулась ему.

Разве Моисей мог быть – против.

– Послушай, почему у тебя такое странное имя – Моисей? – с неподдельным интересом повернулась девушка к нему, открывая калитку.

– О, это целая история. Когда я родился, мои родители долго не могли придумать для меня подходящее имя. Тогда они позвали на помощь соседей, отмечавших в месяц месори 28 28 Месори ( егип .) – соответствует месяцу август. праздник «Рождение Ра – Хорахти». Не мудрствуя лукаво, они предложили назвать меня в честь этого события. А между собой близкие называют меня – Моше, – разоткровенничался Моисей.

– Странно… Моше, Шуну, – задумчиво повторила Натимут. – А твои родители точно – египтяне? И почему ты живёшь с Потифаром, а не с ними? – засыпала она его вопросами.

Моисей сообразил, что сболтнул лишнее. Уже дважды за короткий период он мог навлечь на свою голову неприятности, случись такая ситуация, например, в общении с сослуживцами. Он укорял себя за излишнюю болтливость: «Увидел красивую девушку – потерял голову. Расчирикался – влюблённый скворец. Впредь надо будет контролировать каждое своё слово и поступок». Девушке же он поведал выдуманную историю. Якобы, его родители умерли от чумы, когда ему было пять лет. До десяти лет он жил у разных родственников, пока его не забрала в Питом Эрте – двоюродная сестра матери…

За разговорами они незаметно добрались до храма Маат. Взяв с девушки слово, непременно дождаться его, Моисей убежал сообщить главному судье об исполнении поручения.

Вернувшись, он застал Натимут на прежнем месте. Мимо неё по своим делам спешили люди, а она: босоногая, стройная, по-детски улыбаясь, не сводила с него глаз! Моисею от счастья хотелось кричать на весь мир: «Натимут ждёт меня! Она любит меня!». Юноша подбежал к ней, решительно взял её за руку. Она покорно пошла рядом. Моисей испытывал восхитительный трепет от близости с египтянкой, вдыхал аромат её тела. Они направились к водохранилищу – любимое место для прогулок у горожан. Весь день влюблённые бродили под густыми кронами пальм. Говорили, смеялись, молчали. Юноша ни на миг не отпускал её руку. Боялся. Отпустит – она исчезнет. Как – наваждение. Незаметно день сменился вечером. Огромный змей Апоп безжалостно гнал солнце на запад, где готовился проглотить его, чтобы вновь исторгнуть утром на востоке. Расставаясь, влюблённые договорились встретиться на следующий день…