Вера Мосова - Не шей ты мне, матушка, красный сарафан

– Нюр, а если ты будешь жить так далеко от нас, мы же совсем не будем видеться с тобой, – начала разговор Маруся, когда они уже улеглись спать. – Мы целый день ехали, а дороге ещё конца и края не видать.

– Вот это меня и огорчает больше всего, – ответила ей Нюра.

– Эх, хорошо бы и мне там с тобой поселиться! А попроси своего жениха, чтоб после свадьбы он и меня к вам забрал.

– Не знаю, Марусенька, – задумчиво произнесла Нюра, – боюсь, что этакая просьба некрасиво будет выглядеть.

– Не печёшься ты за сестру! Так и скажи, что не хочешь, – обиделась Маруся.

Нюра вздохнула и закрыла глаза.

Назавтра, отправляясь дальше, путники невольно залюбовались наклонной башней, освещённой лучами утреннего солнца. Величавая красавица с огромными часами-курантами так и притягивала к себе внимание. Восьмигранные ярусы с узорчатыми карнизами, переходя один в другой, завершались устремлённым в небо шпилем.

– Вот ведь, диковина! – восторженно произнёс Прохор. – Уже больше века стоит наклонясь, а всё не падает!

– А от чего она наклонилась? – с интересом спросила Маруся.

– А кто ж её знает? Может, она так задумана, чтоб народ подивить! – ответил отец. – Демидовы-то, говорят, большие шутники были.

– Жаль, если такая красота рухнет, – вымолвила Нюра, провожая взглядом башню.

Вот и остался позади Невьянский завод, и снова потянулась дорога, то вздымаясь в горы, то опускаясь в низины, и порой казалось, что ей никогда не будет конца.

К вечеру второго дня путники добрались-таки до Екатеринбурга. Остановились у какой-то лавки спросить, как найти Уктусскую улицу, на которой живёт Павел Иванович. Им указали направление. Вскоре проезжая дорога перешла в булыжную мостовую, и копыта лошадей громко зацокали по ней. Маруся во все глаза смотрела по сторонам. Ей нравились освещённые закатным солнцем купола церквей, яркие вывески на лавках и конторах, нарядные дамы в шляпках, элегантные мужчины с тросточками, и даже крики извозчиков были из какого-то другого мира. Нюра оставалась безучастной. Наверное, она бы тоже радовалась всему этому, кабы причина их поездки была другой. Без труда сыскали дом жениха, кирпичный, в два этажа. Маруся только охнула, увидев его, Нюра же не произнесла ни слова. Человек с метлой открыл ворота, сам хозяин вышел встретить гостей. Поочерёдно подал девушкам руку, помогая выйти из коляски, и пригласил в дом. Слуга занёс их дорожный сундучок. Хозяин велел поднять его наверх, там гости будут жить. На первом этаже была просторная зала для приёма гостей, кабинет хозяина, столовая, кухня и комната прислуги. Павел Иванович предложил гостям подняться каждому в свои покои, чтоб переодеться с дороги, умыться и немного отдохнуть. Всем было предложено по отдельной комнате, но сёстры попросили позволения поселиться вместе. Хозяин не возражал, сказав, что они будут поселены в покои его будущей жены.

Маруся готова была визжать от восторга – так ей всё тут нравилось. В комнате стояла широкая кровать с резным деревянным изголовьем. Рядом с ней какой-то залавок 10 10 Зала́вок – глухой стол с полками внутри, где обычно располагалась кухонная утварь с выдвижными ящиками, от горничной они потом узнали, что он называется «комод». Ещё в комнате был гардероб, в котором висела пара новых платьев, небольшой туалетный столик с зеркалом, изящная оттоманка – такую мебель девушки видели впервые, а названий и вовсе никогда не слыхивали. В их доме все вещи хранились в сундуках, а сидели они на лавках да табуретках.

В дверь постучали. Вошла горничная с тазом и кувшином для умывания. Маруся засыпала её вопросами, та с едва скрываемой усмешкой отвечала, пока помогала девушкам умыться и разложить по местам вещи из сундука. Потом они были приглашены к ужину и спустились в столовую, где стоял большой стол с резными ножками, покрытый белой скатертью, а вокруг него – венские стулья. Нюру всё это страшно пугало, а Марусю приводило в восторг. Хозяин всех рассадил. Подали холодец, солёные огурчики, фаршированных рябчиков с отварным картофелем и пирог с рыбой. Картофель вызвал недоумение на лицах гостей. Эта пища для них непривычна. В народе его называют «чёртовым яблоком», и многие в их заводе отказываются его выращивать. Правда, Прохор с Анфисой с недавних пор стали сажать картофель на своём огороде, но только для приготовления крахмала, в пищу они его не употребляют.

– А вы попробуйте, это очень вкусно, – убеждал гостей Павел Иванович.– В Европе уже давно едят картофель, да и в России тоже. Даже странно, что он здесь, на Урале, так плохо приживается.

Маруся первая отведала диковинный продукт и сказала, что вкусно. Стали пробовать и остальные. Слуги едва сдерживали улыбки. И чего это хозяин учудил? Решил взять в жёны деревенскую девку. Никакого сравнения с первой женой! Уж та была настоящая барыня!

Разговор за столом пошёл о дороге, которая так вымотала путников. Павел Иванович сказал, что в скором времени начнут строить горнозаводскую железную дорогу, и тогда ездить будет намного быстрее и удобнее. Гости с удивлением слушали, что от Екатеринбурга и до самой Перми будет ходить паровоз, в аккурат мимо их завода.

– Это сколь же годов на строительство-то уйдёт? – спросил Прохор.

– Полагаю, года три-четыре, а то и больше, – ответил Павел Иванович.

Нюра сидела, вжавшись в стул и не подымая глаз от тарелки, словно хотела спрятаться от своего жениха. Он изредка взглядывал на неё, улыбаясь в душе робости своей невесты. Именно такая жена ему и нужна! После ужина хозяин объявил, какие виды у него на завтра. С утра они с Нюрой пойдут к портнихе, которая снимет с неё мерки, чтобы начать шить свадебное платье и кое-что для выхода в свет. Для жизни в городе ей нужно поменять гардероб. Нюру опять обуял страх: неужели это так необходимо? Как же она пойдёт к портнихе с ним вдвоём? Девушка беспокойно глянула на сестру, Маруся всё поняла и спросила:

– А можно и мне с вами?

– Нет, вы со своим батюшкой отправитесь осматривать город, я уже дал кучеру указание – он вас повезёт, – ответствовал жених таким тоном, что возражать уже не было смысла.

После чая все вышли из-за стола. Сёстры, поблагодарив за ужин, поднялись в свои покои. Отец с женихом остались беседовать в зале.

– Ой, Нюрочка! Как мне тут нравится! Вот, ей Богу, пошла бы замуж вместо тебя! – воскликнула Маруся, плюхаясь на кровать. – Ты представляешь, скоро тебя будут называть госпожа Смирнова!

– Марусь, мы с ним даже ни разу толком не поговорили! Люди женятся, им всю жизнь бок о бок жить, а они ничегошеньки друг о друге не знают! Это же неправильно!

– А о чём ты хочешь с ним говорить? Расскажешь, что ты его не любишь? Что лучше бы за Алёшку пошла?