Давид Кизик - Время Феофано

– Папа мой, с нами раненые. Если укажите, где их разместить, я смогу оказать им посильную помощь, – на безукоризненно чистом греческом языке, без акцента произнесла Цира.

– Конечно, конечно, дочь моя. Располагайтесь вот здесь. Анастасе, пойдем со мной. Я покажу, где брать воду.

Между тем перед храмовыми воротами трое товарищей вновь сомкнули головы.

– Браты! Строим баррикаду и очень быстро, – обратился Алан к своим спутникам.

– Мы что втроем ее будем оборонять? – уточнил Рыжий.

– Будем собирать к ней всех, кто может держать в руке камень или палку, – ответил Алан.

Товарищи принялись стаскивать к площадке перед входом в храм, скамейки, снятые с петель двери и прочий хлам. Рыжий даже нашел где-то на задворках брошенную телегу.

– Ей! Все, кому жизнь дорога идите под щит «Журавля»! – закричал в мечущуюся на церковном дворе толпу Алан.

На площадке перед храмом закипела работа. Из ближайших улочек к баррикаде подбегали испуганные люди. Их быстро ставили к делу. Осмысленная работа успокаивала и воодушевляла их.

– Работаем! Работаем! – подгонял их Алан.

– Это еще что за «Журавль»? – посреди снующих людей, Рыжий сохранял ледяное спокойствие и даже строя баррикаду умудрялся вести с приятелями познавательную беседу.

– Это щит братства, в котором Алан проходил воинскую выучку, – пояснил Сивый. – Я слышал атаманом там еще ходит Робити Лад?

– Да, брат, это так, – подтвердил Алан.

– Странное имя. Интересно, что же оно означает? – поинтересовался Рыжий.

– «Робити лад» на языке коренных жителей России означает «устраивать порядок» среди людей, – стал объяснять Алан. – С юных лет Лад знаменит тем, что постоянно что-то улаживал, находил какие-то соглашения. Он даже смог обустроить жизнь своих братов в стране саков на Алазани. Ну, после того злосчастного похода на закавказский эмират Портав. – Эрман мотнул головой, показывая, что знает ту историю. – Тогда из братства осталось в живых лишь горстка казаков. И я в их числе. – Алан на минуту остановился, вспоминая былые дни. – А прозвище так прочно прилипло к атаману, что наверно он и сам позабыл имя, данное ему при рождении. Знаете, друзья, иногда я мечтаю, что когда-нибудь мои сыновья увидят вольный Дон Роси и вдохнут полной грудью запах степной полыни, – мечтательно закончил свою речь Алан. Карательная экспедиция империи 949 года к оплоту пиратства Средиземноморья – острову Криту, окончилась неудачей. Островитяне, объединившись с морскими разбойниками Магриба [77] Магри́б (араб), «там, где закат» – название, данное средневековыми арабскими географами и историками странам, расположенным к западу от Египта. , северного побережья Африки, а также с разбойниками Тарса и Триполи, мегаполисов западного побережья Азии, стали настоящим бичом Средиземноморья. Их сплотила единая грабительская идеология, занесенная на берега африканского Средиземноморья сектантами от ислама – карматами [78] Карматы – религиозное движение наиболее радикальной из подсект мусульманской шиитской секты исмаилитов. В 864 году хитро реформированная Абдаллахом ибн-Меймуном для тайной борьбы с традиционным исламом. «Основа их веры внешне состоит в исповедании шиитской догмы и любви к повелителю правоверных Али, внутренне же они – неверные» («Китаб ал-байан». 158; цит. по: Низам-ал-Мульк. Сиасет-намэ. М.: Л., 1949. Примеч. 339. С. 336) . Выступавшие под черно-белыми знаменами последователи имама Убейдулы [79] Убейдула, он же Абу Мухаммад Убайдаллах ибн аль-Хусайн аль-Махди (873 – 3 марта 934) – имам исмаилитов, основатель секты Фатимидов и Фатимидского халифата. По сообщению Ибн Давадари, был «иудей из жителей Саламии», объявивший себя потомком Али ибн Абу Талиба и дочери пророка Мухаммеда Фатимы. верили, что Пророки всех религий – люди заблуждавшиеся. Их законы для посвященных не обязательны. Свят лишь имам, как вместилище духа, истинный владыка исмаилитов [80] Исмаилиты – религиозное движение приверженцев Исмаила, сына шестого имама Джафара Садика (ум. в 765 г.). Когда Джафар вопреки традиции лишил права на имамат своего старшего сына Исмаила и провозгласил наследником младшего сына Мусу Казима, часть шиитов (они стали в дальнейшем именовать себя исмаилитами) сочла этот акт незаконным, что и послужило причиной образования новой секты. Ряд специалистов полагает, что истинная причина, по которой право наследования имамата было передано младшему сыну, заключалось в том, что Исмаил занимал крайне агрессивную позицию в отношении суннитских халифов, что могло нарушить сложившееся равновесие между двумя направлениями ислама, выгодное как шиитам, так и суннитам. . Только ему надо подчиняться и платить золотом, которое можно легко добыть у тех, кто не вступил в тайное общество. Все прочие мусульмане [81] Мусульмане, муслины т. е. «преданные» – приверженцы религии, которая называется ислам. Мусульмане почитают всех пророков, которые учили людей поклоняться единому Богу и творить добро. К этим пророкам относятся Авраам (Ибрахим), Моисей (Муса) и Иисус (Иса). Величайшим и последним из пророков мусульмане считают Мухаммеда, который умер в 632 г. н. э. – враги, не говоря уже об иноверцах, против которых дозволены ложь, предательство, убийства, насилие. Их можно было грабить и торговать захваченными пленниками.

Подкрепленное грабительской идеологией пиратство процветало. Под черно-белые знамена вступали разбойники, грабители, изгои, отверженные в своих странах, авантюристы всех мастей и просто жаждавшие приключений и наживы. Два пиратских главаря, Хасан с Кипра и Лев из Триполи азиатского, нынешним объектом своего налета наметили небольшой портовый город Гитио. Они были уверены, что защитники его, понадеявшись на естественные укрепления бухты и защиту византийского флота, будут застигнуты врасплох. По сведениям, доставленным торговцами, в городе проходила осенняя ярмарка, а в самой бухте не было ни одного военного корабля. Была еще одна, тайная причина, но об этом знали только капитаны. Гитио наметили еще и потому, что там жила некая танцовщица Цира. Вот ее то и надо было доставить в Триполи к торговцу рабами, который обещал за нее баснословные деньги. Ходили слухи о заказе, поступившем от самого правителя Ширака. Впрочем, пираты не задавали лишних вопросов. У каждого пиратского капитана было по две галеры, набитые народом из разных племен. Всех их объединила одна вера – жажда наживы за счет грабежа обывателей. В сгущающихся сумерках триеры, не возбудив подозрений, преспокойно вошли в бухту под зелеными флагами Испанского халифата, дружественного Византии. Зеваки и портовые служащие, наблюдавшие за бухтой, заметили, как корабли осторожно подошли к причалам, один за другим. Прошло несколько минут, и с бортов начала сходить на причал разношерстная пиратская братия. Засверкали клинки, пролилась первая кровь. Раздались истошные крики. Зеленые флаги сменились на черные. На развивающихся флагах выплясывали джигу белые буквы, похожие на кости скелета.