Давид Кизик - Время Феофано

И так болтая без умолку, не давая ошеломленной собеседнице вставить слово, Ван мимоходом обхватив Циру за талию, непринужденно повел ее в затемненный угол парка.

– Роман, кто этот господин? И куда он повел Циру? – Настя заметила, как Цимисхий бесцеремонно повел куда-то ее мать.

– Не беспокойся, Анастасе. Это Ван Цимисхий, родственник Никифора. Ничего плохого он твоей матери не сделает. Да и она достаточно взрослая женщина, что бы постоять за себя.

– У него неприятный взгляд. Наглый и бесцеремонный, – вынесла вердикт Настя.

Заведя Циру в уединенную беседку, Цимисхий, не переставая говорить, перешел от слов к делу и начал задирать юбки. Внезапно речь его прервалась, глаза остекленели. Он застыл не в силах пошевелиться. Это Цира быстро надавила Цимисхию на известные ей точки на его теле. Потом Цира склонилась над обездвиженным Цимисхием и, глядя ему в глаза, тихо и внятно заговорила:

– Ван, я давно не юная дева, а ты не дикий Мусафарид. Но поскольку в твоих жилах течет кровь куриалов, ты поймешь меня быстрее. Там где я выросла, многие девочки хайков и сейчас учатся при храмах Анахит и Сандарапет [255] Богини армянского пантеона Анахит и Сандарапет, в греческой мифологии – Деметра (Церера) и Геката, в славянской – Жива и Морена. . Получая и передавая древние ведические знания. Вспомни и ты Великую Мать Зимы и Вечного Сна. Она не только дает жизнь, но и отнимает. И отправляет души в преисподнюю, в царство Змея Ажи-Дахаки. А теперь слушай меня и внимай! Я, дочь Великой матери, предрекаю тебе: отправляйся с Никифором в Анатолик. Там тебя ждет военная слава. Если же ослушаешься – умрешь без славы и с позором, что для тебя хуже смерти. Сейчас я уйду, а ты посидишь, а через некоторое время вернешься в зал и объявишь о своем решении, – с этими словами Цира снова надавила на невидимые точки на теле Цимисхия, потом выпрямилась, резко развернулась и, не оглядываясь, ушла.

– Ну, вот видишь, цела и невредима, – сказал Роман Насте, показывая на Циру, которая, как ни в чем не бывало присоединилась к группе судачащих дам.

Через некоторое время в зал вошел и Цимисхий. Он был бледен. Не глядя по сторонам, он подошел прямо к Никифору.

– Уважаемый магистр! А не найдется ли местечка в твоем легионе и для меня? – Слегка ерничая, обратился он к Никифору.

– Ван! Ты меня изумляешь! – Никифор был несколько озадачен. – Когда я предлагал тебе ехать со мной, ты категорически отнекивался, не желая покидать Царский город. Теперь ты сам просишься! А как же твои актрисы и светские дамы, которые не переживут разлуки с тобой? – Теперь усмехался Никифор. – В городе станет скучно без твоих скандальных похождений.

– Что-то засиделся я в городе, Никифор. Душа жаждет славы на полях сражений! Кстати, говорят, что в провинциях, актрисы гораздо талантливее. – Цимисхий бросил косой взгляд в сторону Циры.

На следующий день Никифор и Цимисхий отправились в Амориум.

Прошла неделя. Анастасия была зачислена в дворцовую школу, как и обещал патрикий Василий. Цира засобиралась домой.

– Анастасия, неспокойно мне. По-моему, ты думаешь не об учебе, а больше об увеселительных заведениях большого города. Ты как мотылек, вьющийся над пламенем. Да еще и наследник Роман таскается за тобой.

– Мама, мы с Романом дружим. И с ним интересно. Все цари и вельможи рады принять его в своем доме. В театрах и на ипподроме – у него везде свои ложи. Мне не приходится ни за что платить. Имея таких друзей, как Роман, не говоря о Василии и Никифоре, в столице можно добиться многого. И у меня есть неплохие шансы сделать карьеру в Царском городе.

– Кого ты обманываешь? Плата может оказаться слишком велика, – продолжала настаивать Цира. – Я же вижу, что ты и наследник каждый день ищете повод встретиться и уединится. У вас ничего не получится. Слишком большая пропасть разделяет вас.

– Мама! Мне уже 13 лет! Я уже взрослая и это моя жизнь. И я хочу прожить ее по-своему! А может я влюблена? Мне от него ничего не надо, – сбивчиво оправдывалась Настя. – И нам никто не нужен. Константинополь – город огромных возможностей. А вокруг столько интересного. И жизнь здесь кипит. – Сейчас ничего не нужно! А когда добившись своего, он выбросит тебя, как ненужную вещь, куда ты придешь? К отцу с матерью. А если в подоле принесешь ребенка? Кто тебя возьмет порченную?

– Да лучше мне сразу умереть, но и как прежде жить я не в силах, – разрыдалась Настя.

Цира обняла дочь за плечи. – Что ж, каждый волен пройти тот путь, какой выбирает, – стала успокаивать дочь Цира. – Это твой выбор. И я не стану более тебя вразумлять. Доводы разума бессильны, там, где дала всходы первая любовь да еще, сияя, манят огни большого города. Я уезжаю, оставляя тебя наедине с твоей судьбой. Но в день разлуки, я должна поведать тебе, дочь моя, тайну твоего рождения. – Цира замолчала, как будто что-то припоминая. Потом решившись, твердо сказала: – Знай же, что Алан не родной отец тебе.

– Как? – Глаза Насти стали круглыми и слезы мгновенно просохли на ее лице.

– Конечно, Алан любит тебя, как свою родную дочь. И может даже больше, чем родных сыновей. Но все-таки твой родной отец – сын шаха Дайлама [256] Дайлам или Дейлем, современный Гиля́н (перс. Gilân) – один из 31 остана (губернаторств) Ирана. Гилян находится западнее Гургана, в горной части Табаристана в северном Иране на юго-западном побережье Каспийского моря. На севере остан Гилан граничит с Азербайджанской республикой. Марзубан Мусафарид [257] Марзубан Мусафарид или Марзубан ибн-Мухаммед (Мусафарид) сын правившего в Дайламе Мухаммада ибн Мусафира – вождь дейлемитов, шиит, основал самостоятельную династическую ветвь. Укрепившись в южных районах Азербайджана (захватил Ардебиль и Тебриз), он распространил потом свою власть на Барду и Дербент. Столицей новой династии стал Ардебиль. Правил значительной частью Азербайджана и Закавказья в 330–346/911–957 гг. , – печально сказала Цира. Ее глаза затуманились и в их уголках сверкнули слезы. – Это произошло случайно, когда я с группой танцовщиц-вардзак и музыкантов-гусанов зарабатывали представлениями. В тот день мы выступали в столичном городе Барда, что на реке Тертер [258] Терте́р (азерб. Tərtər; арм. Тартар, также Трту) – река в Восточном Закавказье, правый приток Куры. Большая часть течения фактически находится под контролем непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, меньшая – под контролем Азербайджана. в Карабахской долине. Столица закавказской провинции халифата этот богатый город уступал ну разве, что Табризу [259] Табри́з, Таври́з, перс. Tabriz, азерб. Təbriz) – город у озера Урмия в Иране, административный центр иранской провинции Восточный Азербайджан. Четвёртый по величине город Ирана. . Основа его богатства – производимый тут шелк, который не уступал по качеству, ввозимому из Чины [260] Чина – Китай. . Барда сверкал первой жемчужиной во всем северо-восточном Иране. Марзубан был в гостях у эмира Барда, наместника закавказской провинции багдадского халифата. Вероятно, уговаривал того примкнуть к союзу дейлемитов [261] Дейлемиты – воинственные ираноязычные жители Дейлема (Дайлама, Таламаи, Дейлемана) – горного Гиляна. Воины из Дейлема входили в войска персидских царей с VI века, позже известны как составная часть гвардии арабских халифов. Хотя они были наёмниками, они пользовались независимостью несмотря на множество мусульманских военных походов против них. В конце IX века приняли ислам шиитского толка и стали совершать захватнические походы на соседние области. Под этим названием известна также династия Буидов, разные ветви которой правили в Средние века в различных областях Ирана, также в Багдаде в 945–1055 гг. . Наместник халифа, чтобы ублажить грозного гостя, позвал танцовщиц-вардзак с гусанами. Но не учел эмир, что дейлемит – воин, взращенный в суровых горах, который за свою жизнь мало сталкивался с высоким искусством вардзак. Я играла сцену «страсть Шамирам», из пьесы Арам и Шамирам. Видя мое выступление, он как будто взбесился. Всепоглощающая похоть заслонила его разум. Он грубо схватил меня в охапку и разбросал всех, кто пытался его остановить. Рыча, как дикий зверь, он заперся в башне и овладел мной, пока я была в беспамятстве. Когда разум вновь вернулся к нему, он трезво взглянул на то, что сделал. И осознал, что совершил поступок недостойный, позорный. Стыд охватил его. Не говоря ни слова, он вскочил на коня и умчался в Дайлам. Наместник постарался щедрой платой мне сгладить этот казус. Через положенный срок родилась ты. Пастушья семья в горах, недалеко от города, была добра ко мне. За небольшую плату я оставляла тебя у них под присмотром. Сама же продолжала выступать в городе. Ведь теперь мне надо было прокормить нас двоих. И так продолжалось, пока эмир Марзубан не захватил всю Карабахскую долину. – Цира замолчала, вспоминая те далекие, тревожные дни. Анастасия слушала с широко раскрытыми глазами и не перебивала. – А почему дядя Кахраман не помог? – Спросила Анастасия.