Array Коллектив авторов - Этнокультурная история казаков. Часть I. Скифский фундамент. Книга 1

Индоевропейцы занимались скотоводством и земледелием, позднее овладели металлургией и стали выплавлять бронзу.

Европеоидная антропологическая раса первого порядка прослеживается в Центральной Азии и Сибири с верхнего палеолита и генетически восходит к кроманьонскому типу, являясь особой ветвью, развивавшейся параллельно с появившимися за-тем новыми подрасами Европы и Ближнего Востока (Г. Е. Грумм-Гржимайло, Л. Н. Гумилёв). Но постепенно она оттеснялась, поскольку перед ней были большие пустынные территории на западе Евразии, а у подпиравших её монголоидов не было иного выхода, кроме как теснить конкурентов за природные блага.

Кстати, раса, ныне известная как монголоидная, никакого первоначального отношения к монголам не имела, поскольку древние монголы были европеоидами, которые распространены были, как сказано выше, по всей Евразии, включая и территорию, ставшую спустя тысячелетия Монголией. Скорее расу монголоидов следовало бы назвать «китаеоидной», хотя и такое определение не совсем верно, ибо китайцы получили своё нынешнее название от европеоидного племенного союза кара-киданей (кара-китаев), с которым они долго воевали за господство в Великой Степи, а их (китайцев) «законная племенная территория» была расположена гораздо южнее нынешней Великой китайской стены – на юге современного Китая. Просто у китаеоидов, как я буду далее их называть, оказалась гораздо более высокая плодовитость и плотность населения из-за ограниченности жизненного пространства, позволившая «омонголить» («окитаить») практически всю Азию, а их антропологические признаки оказались ещё и доминантными в сравнении с европеоидами. И от смешения разных племён появились современные азиатские народы.

И вот тут возникает вопрос о возможности определения этносов и этапов их миграций по наличию у них определённого генетического кода, называемого «гаплогруппой». Теория эта весьма соблазнительна и её использование до определённых пределов вполне оправданно, но она далеко не универсальна и не определяюща. Ссылки на гаплогруппы как «безусловный показатель этничности» несостоятельны. Это инструменты исследования, статистически значимые маркеры. Реальные же, – объективно наблюдаемые Y-хромосомы, – не несут значимой этнической информации в генокоде. Этносы существуют и уникальны не за счёт гаплогрупп. Любой народ имеет не одну, а две-три и более гаплогрупп в своём наборе, при этом нет оснований делать одних «менее чистыми» а других – «более чистыми».

Мы также априори не можем реконструировать по гаплогруппам достоверные миграции, а тем более – дату происхождения (возникновения) того или иного современного этноса. Поэтому мы, конечно, можем использовать сведения, почерпнутые из наших знаний о гаплогруппах, но только с учётом приведённых оговорок.

Скифские статуи-балбалы находятся при раскопках могильников Поросья, могильников у Саркела (Белой Вежи), курганов в нижнедонских и нижневолжских степях. У каменного изваяния, найденного на одном из островов Восточной Полинезии, руки прижаты к животу. У каменной статуи с отдалённого ото всех других земель тихоокеанского острова Пасхи руки также сложены на животе – в обоих случаях как у подавляющего большинства скифских статуй в Евразии. Лишь по мере удаления от центра Азии вид каменных статуй постепенно меняется. Видимо, на первоначальную общую идею начинают влиять и накладываться более поздние местные мотивы.

Такие совпадения не могут быть простой случайностью и лишь подтверждают уверенность в наличии каких-то древнейших культурных (обрядовых?) традиций в те времена, когда наследники этих традиций ещё не разбрелись по разным уголкам земного шара. И поскольку ни у негроидов, ни у китаеоидов таких традиций не зафиксировано, остаётся предполагать одно: что каменные статуи со сложенными на животе руками – это какая-то специфическая, присущая только ей, особенность культуры европеоидов.

Теперь о том, как и почему шло перемещение первых людей. Упоминаемое в Библии напутствие Адаму и Еве после их изгнания из рая звучало так: «Плодитесь и размножайтесь!». Было ли такое напутствие на самом деле или нет, неизвестно, но люди действовали в строгом соответствии с ним. И в какой-то момент времени первобытному человечеству стало тесно в прежних границах обитания, что дало импульс к освоению новых территорий. Наиболее активные (или обездоленные) стремились покинуть место прежнего обитания ради больших материальных благ – собираемых плодов и растений, даров рыбной ловли и охоты. Сперва для этого нужно было просто перейти в другое свободное место, а потом стало оказываться всё чаще, что свободное место на самом деле не свободно, а уже кем-то занято. Так началась миграция людей и постепенное освоение новых континентов. Из Индостана удобнее всего было направляться в восточном, южном и западном направлениях, чтобы не переваливать через высоченные и труднопроходимые перевалы и вершины Гималаев. Из Китая – на север и частично на более далёкий юг, где китаеоиды стали пересекаться с негроидами на юго-востоке. Примерно 38 тысяч лет до Р.Х. племена уже гибридной китаеоидно-негроидной расы австралоидов населяли не только юго-восточный Китай, но и большие, ныне островные территории, которые в ту пору, когда уровень океана был на сто метров ниже теперешнего (до Всемирного потопа), составляли с континентальной Юго-Восточной Азией единый участок суши – так называемый «Саундленд». Именно отсюда, из Азии, австралоиды начали свой путь в Австралию и на близлежащие острова (Новая Гвинея, Меланезия). В период развитого неолита (II тысячелетие до Р.Х.) Индо-Китай был одним из основных районов расселения племён, говорящих на аустроазиатических языках.

Как утверждают некоторые учёные, примерно за 33 тысячи лет до Р.Х. у гор Памира, Тянь-Шаня, Гиндукуша южный миграционный человеческий поток разделился, и те, что пришли в Индию с юга Гималаев, пошли своим путём. На этом пути и далее в Индии они были изолированны, и в результате мутаций создали немало своих, сугубо индийских генетических кодов (гаплогрупп). Среди них H, L, R2.

С севера Гималаев европеоидам удобнее всего было двигаться на запад, на север и на тогда ещё свободный от китаеоидов восток. И пока ещё существовал сухопутный путь из Азии в Северную Америку, по которому первые колонисты смогли проникнуть на этот континент. Таким образом и получилось, что североамериканские индейцы более европеоиды сравнительно с южноамериканскими, у которых больше китаеоидного в облике. Но уже это раннее разделение направлений движения европеоидов разделило их столь сильно по языку (тогда ещё очень древнему), что только те из них, что отправились на запад, составили затем так называемую общую языковую семью индоевропейцев. В этой семье во всех народах, как бы они теперь ни отличались между собой, в языке находятся какие-то единые древнейшие основы.