Array Коллектив авторов - Этнокультурная история казаков. Часть II. Тюркский этаж. Книга 2

Гунны создали огромное государство от Волги до Рейна, включив в себя и те территории, на которых обитали скифы-сарматы и которые считаются родиной позднее появившегося имени казачества. Любопытно, что Приск не различает гуннов и скифов, используя эти слова как синонимы. Историки полагают это связанным с территорией, занимаемой гуннами, то есть, наименование «скифы» переносится на всех жителей Скифии в географическом смысле. Скифами Приск называет как гуннов, так и готов. Возможная трактовка, если бы при этом он не выделял другие племена, обитавшие на территории Скифии – например, перечисляет племена «сарагуры, уроги и оногуры», вытесненные савирами, вытесненными аварами, – и с другой стороны не противопоставлял готов и скифов – как например, рассказывая о войне: «Скифы и готы, вступив в войну и разделившись, с обеих сторон готовились к приглашению союзников». То есть, он иногда называет готов скифами – но гунны и скифы всегда выступают как синонимы, то есть, если идёт «готы и скифы» – то под скифами понимаются именно гунны.

Аммиан Марцеллин, рассказывая о дикости гуннов, никак не может быть свидетелем о неевропейскости гуннов, но зато даёт описание, вполне подходящее для описания предков казачества. Так что, учитывая его фразу, что «аланы во всём подобны гуннам», можно сказать, что никакого характерного отличия во внешности Аммиан у гуннов не отмечает. Наоборот, по словам Аммиана Марцеллина, аланы во всём похожи на гуннов, кроме одних только нравов и образа жизни. А поскольку у аланов были русоватые волосы, то, следовательно, такие же были и у гуннов!

Двадцатипятилетний период римской истории с 354 по 378 годы представлен Аммианом Марцеллином в мельчайших подробностях. Его рассказ производит большое впечатление: ведь автор был современником описываемых событий и свидетелем некоторых важных эпизодов, поэтому он описывает их чрезвычайно эмоционально. Будучи подданным Римской империи, Аммиан Марцеллин не мог быть, разумеется, бесстрастным повествователем, и его произведение становится горестным стенанием о бедствиях своего народа.

«Племя гуннов… превосходит своей дикостью всякую меру. Члены тела у них мускулистые и крепкие, шеи толстые, они имеют чудовищный и страшный вид, так что их можно принять за двуногих зверей…».

Первая деталь, которую отмечает Аммиан, – отсутствие бороды. Он напрямую связывает это со скопцами. «Этот подвижный и неукротимый народ, воспламенённый дикой жаждой грабежа, двигаясь вперёд среди грабежей и убийств, дошёл до земли аланов».

Аммиан не мог представить себе более вырождающуюся человеческую расу. Однако за циничной насмешкой совершенно ясно проглядывает тот факт, что образ жизни гуннов во многом напоминает образ жизни аланов, сарматов и их прародителей. Но когда дело доходило до приёмов ведения войны, даже Аммиан вынужден был неохотно признать, что они не имели себе равных. Объяснив, что из-за плохо выделанной обуви гунны редко покидают седло и порой даже спят, сидя верхом, он сообщает, что они управляются не царём, но, довольствуясь случайным предводительством кого-нибудь из своих старейшин, сокрушают всё, что попадает на пути.

Иной раз, будучи чем-нибудь обижены, они вступают в битву; в бой они бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. Лёгкие и подвижные, они вдруг специально рассеиваются и, не выстраиваясь в боевую линию, нападают то там, то здесь, производя страшное убийство. Вследствие их чрезвычайной быстроты никогда не приходилось видеть, чтобы они штурмовали укрепление или грабили вражеский лагерь. Сойдясь врукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами и, уклоняясь сами от удара, набрасывают на врага аркан, чтобы лишить его возможности усидеть на коне или уйти пешком.

Единоборства, молниеносные удары конницы, разящие удары мечами в тесной схватке и яростные боевые кличи – это всё знакомые нам темы. Вопреки утверждениям Аммиана относительно отсутствия у гуннов религии, из других источников нам известно, что у них всё-таки были предметы, считавшиеся священными. Бесспорно одно: культ меча настолько глубоко проник в сознание конных воинов степей, что его чтили и гунны.

Да к тому же, судя по этому описанию, уж очень вид грозных гуннов напоминает вид казаков с их любовью к конной езде, атаке казачьей лавой и устрашающему врага гиканью! Не приазовских ли аланов описывал Аммиан Марцеллин?! Да конечно же их! Местом их обитания Аммиан указывает «к северу от Меотиды», то есть Дон, Волга.

Так что этнических гуннов вполне можно считать европеоидными (арийскими) потомками и предками казачества в той же самой мере, что и прочие скифо-сармато-аланские племена. Все они являлись неотъемлемой составляющей частью населения полиэтнической Гуннской державы. И уж совсем не вызывает сомнений, что в сформированном гуннском суперэтносе подавляющее большинство принадлежало не пришлому кочевому, а автохтонному местному населению, из чего следует вывод о его западном (скифо-сарматском) фундаменте.

А поскольку в состав Гуннской державы вошли как добровольно согласившиеся служить гуннским вождям сарматы, так и по причине их завоевания и подчинения, то следует признать, что гуннское нашествие практически не внесло ничего нового в этническую картину прежней Сарматии. Как жили на своих территориях сарматы, так они и продолжили здесь же и проживать. По свидетельству Аммиана Марцеллина, «скифы-сарматы-аланы», многочисленный народ, в 4 – 5 веках продолжал населять огромные просторы Великой Скифии от Дуная до берегов Ганга.

Как отмечают практически все источники, запугав подданных на первом этапе, гунны в дальнейшем смогли расположить их к себе справедливым правлением своих царей, неподкупностью судей, необременительными налогами. А если этими самыми гуннами ещё оказываются те, кого гунны должны были напугать?

Церковный историк Созомен Саламинский (5 век) говорит о скифах, как о народе самостоятельном, неподвластном империи Византийской, у которого множество не только городов, но и крепостей; что они имеют обширную и богатую столицу Томис. Он же называет Феотила, родом скифа, автокефальным архиепископом Томи-Танским (городов Томи и Таны) и всех прочих епархий Скифии.

На Эфесском соборе, в 431 году, стоит подпись Тимофея, епископа епархии Скифии. В латинском переводе подпись эта приведена так: «Тимофей, епископ Томи-Танский», то есть городов Томи и Таны на Дону.

На акте Константинопольского Собора, 449 года, читанном на Халкидонском в 451 году, значится подпись: «Александр, епископ области (самостоятельной, независимой) Томеон (Томи-Таны?), епархии Скифии». Эта епархия была расположена на территории гуннского государства Аттилы.