Елена Сперанская - Весна прифронтовая. Шаги победы

После ужина воцарилась непривычная тишина. Когда все мужчины уехали из дома на фронт, Нине вечерами было жутко, особенно когда молчало радио.

Как она ждала победных сообщений с фронта, и как ее радовали все даже самые незначительные победы! То, что она поедет на фронт, было решено окончательно и бесповоротно.

Теперь Нина ждала терпеливо отца, она хотела услышать о его ратных подвигах. Она помогала Анне довязывать свитер.

Отец приехал неожиданно. Нина вернулась с последнего экзамена, заметила в доме беспорядок: вещмешок лежал на диване, а рядом воинская сумка-планшет. Она прошла на кухню и там увидела Анну у плиты, которая выглядела озабоченной: чистила картошку и резала соломкой на сковороду.

– Ты чем-то обеспокоена, Нина? Как экзамены? – спросила Анна, не поднимая головы от кухонного стола.

– Сдала, – достаточно громко воскликнула Нина. – Мам, папа дома? – торопливо спросила она, стараясь скрыть волнение и беспокойство

– Да, дочка. Сейчас он пошел в баню, скоро вернется.

– Скорее давай накрывать на стол, – Нина достала из сумки булку хлеба, тушенку и пачку сахара.

– А почему ты не говоришь, как ты сдала экзамены?

– Все нормально: две четверки и пятерка, извини, мне просто было некогда. Теперь нам дали два дня отдыха, в пятницу будет выдача дипломов и назначение на работу. Я надеялась попасть на фронт.

– Не думала, что ты так скоро уедешь из дома, мне будет трудно без родных и близких, – Анна замолчала. – Будешь писать?

– Конечно, буду очень скучать! – воскликнула Нина и поцеловала Анну в щеку. – Встречусь с Шурой и Ваней. Послежу, чтобы они не шалили, – Нина пошутила. – Они же – младшие, и я должна за ними следить.

– Так и знала, что дети с легкостью расстаются со своими родителями, а мы подолгу ждем и вспоминаем детей. Это закон жизни и ничто не нарушит его.

Нина смотрела на маму и думала: «Какая она должно быть красивая была в молодости, поэтому отец и влюбился в нее». Анна обратила внимание на то, как пристально смотрела Нина, она думала о своих сыновьях, что с ними, почему так долго нет писем от Ивана, неужели он тоже ранен? Мать и дочь приготовили обед и пошли в комнату.

– Подождем возвращения отца, он должен с минуты на минуты подойти.

Через полчаса вернулся отец, Нина заметила, что он сильно похудел. Вошел Афанасий в комнату медленно, едва передвигая ноги. На нем была военная форма, на поясе широкий кожаный ремень.

– Садись, Афанасий, к столу, что-то ты после бани совсем ослаб, опять спина болит? – спросила Анна.

– Устал, немного полежу, а потом сяду к столу. Обедайте без меня.

Анна тяжело вздохнула и стала разливать первое. Достала припрятанный штоф с водкой, две стопки и разлила щи, которые пахли свежим мясом, и вызвали бы аппетит, даже у человека насытившегося.

Женщины сели есть. Нина с аппетитом принялась за еду. Он хотела сказать отцу о своем решении, но он сам поинтересовался, когда через полчаса сел за стол. Выглядел он величественно, как статуя греческого бога, вырезанная из белого мрамора древним ваятелем: величественная голова, украшенная шапкой волнистых каштановых волос, красивые черты лица, глубокомысленный, твердый взгляд.

«Он даже выглядит более стойким, чем раньше. Как нам можно гордиться, что это наш отец!» – подумала Нина, когда встретилась глазами с папой.

Она посмотрела на маму, и они обменялись многозначительными взглядами

– Нина, ты выросла и отлично выглядишь, – начал он издалека. – Что собираешься делать после окончания института? – поинтересовался Афанасий, когда сел за накрытый белой полотняной скатертью стол.

Анна постелила новую кружевную скатерть из хлопчатобумажных ниток, связанную в свободное от работы время. Таким кропотливым делом занималась иногда и Нина, чтобы помочь маме.

– Решила поехать на фронт?

– Конечно, поеду, – с улыбкой выпалила Нина. – Скоро мне дадут направление. Я надену защитную гимнастерку…

– Слышишь, что она говорит, отец, – Анна бросила взгляд на Афанасия, разлила по стопкам водку.

– Раз решила, пусть едет, значит, так надо. Ей дадут шинель, сапоги кирзовые и все, как положено, будет, – он нахмурился. – Она такая быстрая и стремительная!

– Вот видишь мама, папа согласен, – Нина ликовала от счастья.

– Ты всегда была неугомонным ребенком, – вставила Анна. – Раз отец разрешил, поезжай.

– Обязательно поеду!

Они выпил по стопке, Анна встала из-за и поцеловала мужа и дочь.

– Ну, что ж, похвально. Ты уже не кисейная девушка, самостоятельная и сама выбрала путь, по какому идти. Ждал от тебя такого ответа, – отец гордился дочерью и часто хвалил ее. – Надеюсь, ты проявишь себя на фронте с лучшей стороны и получишь орден за победу…

– Сомневаюсь, что она освоит военную специальность такую же, как твоя, будет врачом в госпитале, – лицо Анны озарилось счастьем. – Вернется со щитом или на щите.

– Ей виднее, дорогая, – с обожанием и уважением посмотрел он на Анну. – Нечего баклуши бить.

За более чем двадцатилетний срок брака он никогда не упрекал и не злился на Анну. Их «безоблачный» брачный союз полный тревог и трагедий прошел испытание на прочность временем. Нина поняла, что родители довольны дочерью, ее целеустремленностью и уверенностью в себе. «Приятно осознавать себя полезной и нужной людям, Родине», – решила она с уверенностью.

После обеда Нина расспрашивала отца о том, что он видел на фронте, страшно ли идти в атаку, когда рядом свистят пути и взрываются бомбы.

– Папа, – начала Нина, присев рядом с Афанасием на диван, где тот читал газету и обратил внимания на обращение дочери. – Папа, – громче сказала Нина. – Давай тебя послушаю. Это называется аускультация.

Он разбирал местную военную газету, где говорилось о продвижении советских войск, наградах, напечатаны речи Сталина, Рокоссовского, Жукова и другие факты из боевой хроники страны.

– Да, дочка? – отец с усилием оторвался от чтения. – Послушай как врач. В госпитале меня слушали хирурги очень хорошо, – он улыбнулся, а Нина присела рядом с лежащим на диване отцом, с усилием приподняла его, подняла рубашку и приложила ухо к спине и прислушалась.

– Патологии нет, – она опустила рубашку.

Афанасий опять лег, он понял, что нужно поговорить с дочерью, иначе Нина обидится и больше не станет ни о чем спрашивать и советоваться с родителями.

– Скажи честно, страшно быть на фронте?

– Знаешь, Нина, на фронте нет такого слова «страшно», есть слово «надо», «Родина». Когда идешь в атаку, думаешь о смерти, впереди враг и его надо уничтожить. Хочу, чтобы ты запомнила мои слова на всю жизнь, – поразился папа, так как не думал, что у нее могут возникать вопросы. – Удобнее всего наступательная позиция, а чтобы отбросить врага, нужна отличная боевая подготовка.