Петр Котельников - Мы роду православного. Котельниковы

Все Беловы отличались завидным долголетием, ни один из них не умер в возрасте ранее 100 лет. У прапрадеда было четыре сына и одна дочь. Все они были дворовыми сапожниками, шили обувь многочисленной дворне. Вторым, по возрасту сыном был калека, он жил с отцом. Старшего сына Степана взяли в ратную службу. Воевал на Кавказе и был там убит. За сына прапрадеду было выплачено двести рублей, они были помещены в банк. О судьбе их скажу ниже. А сейчас:

И так, деньги были положены в банк, под проценты и у отца убиенного хранилась книжка. Старик берег деньги для сына-калеки с тем, чтобы после его смерти деньги получил тот, кто будет «доглядывать» его. Прошло совсем немного времени и пришло освобождение от крепостного права. Свобода пришла, а земли нет. У дворовых ее не было, а помещик ею своих дворовых не наделил. Мой прадед по матери, Белов Евгений Васильевич сразу отделился от братьев, купил себе усадьбу, усадьба – крохотная, но своя: 5х10 саженей, построил домик. На огороде сажали только картошку, на другие овощи земли не хватало, не было и пахотной земли. У Евгения Васильевича было три сына и две дочери. Не стану останавливаться пока на судьбе детей, а вернусь к прадеду, Евгению Васильевичу и его братьям и сестре. Сестру Авдотью выдали замуж в село Некрасово. Младшего брата Николая Васильевича Белова призвали на военную службу и направили на Русско-Японскую войну, и погиб он при сражении под Мукденом. Как это произошло неизвестно, как неизвестна гибель огромного числа солдат. Теперь за смерть воина семья ничего не получила. Где их взять, коль число погибших так велико, что и казны царской не хватит?

К этому времени прапрадед Белов Василий скончался. Жена покойного и его сестра, скрытно ото всех, наняли адвоката, дали ему доверенность на все деньги, лежащие в банке за погибшего на Кавказе Степана. Он их получил, половину взял себе, половину дал своим клиентам.

Полагаю, не без оснований, что в этом был замешан и мой прадед Евгений Васильевич, так как после этого его дела пошли в гору6 построил сапожную мастерскую, набрал 8 учеников и подмастерьев, среди них были и два его сына.

Когда калека пытался вернуть деньги, оказалось это невозможным. Он не простил обидчиков, проклял их и никогда не приближался к их домам. Мой прадед ходил на богомолье, часто посещал церковь, истово молился Богу. Умирая, роздал всем детям и внукам по десяти рублей золотом, С учетом многочисленности их, сумма была огромной по крестьянским меркам. И очень жалел, что смерть не дала ему возможности лично подшить валенки свату. Простил ли Господь ему тяжкий грех, обмана калеки? Думаю, нет… Белова Аграфена, жена прадеда, обделила свою дочь Анну (Евгеньевну), не дав ей золотой десятки, сказав: «Сколько ей не давай, все ей мало будет! Вот умру, все вам останется!» Кому конкретно и сколько, она не говорила. Умерла неожиданно (паралич). Зная, что у матери оставались деньги, и не малые, дети стали искать… Перерыли весь огород, разломали дом и перестроили его, но денег так и не нашли – как в воду канули Представьте, сколько проклятий прозвучало в адрес покойной, сколько смертных грехов было рождено этим?

Продолжаю далее историю рода моего по материнской линии. Я закончил свое повествование – свадьбой между Максимом Васильевичем (моим дедом) и Беловой Анной Евгеньевной (бабушкой) Бабушка была абсолютно неграмотной, но невероятно красивой женщиной (со слов тех, кто ее знал) Максим Васильевич после женитьбы хотел перебраться в г. Рыльск, где ему, как фельдшеру, предлагали частную медицинскую практику. Должен сказать, что значимость фельдшера в дореволюционное время, в провинциальном, уездном городке, была невероятно высокой и выгодной в материальном положении. Мать Максима Васильевича упала в ноги сыну и молила его не делать такого шага, а когда он решительно отказался выполнить ее просьбу, она сказала, что проклянет его. Видимо перспектива, проклятия матери удержала сына от выполнения профессионального долга. Желание матери, скорее всего, диктовалось опасением провести остаток жизни в одиночестве. Уедет сын в Рыльск – что ей делать одной в деревне? Максим Васильевич стал, хоть и редко, но злоупотреблять спиртными напитками. Земли было мало, а кормить семью надо.