Петр Котельников - Мы роду православного. Котельниковы

Какая грамота была у крестьянина? Кроме церковно-приходской школы, никакой. Друг и товарищ Котельников Петр, ставший родственником, обучил его бухгалтерскому делу, и по приезду в Крым (1930г.) он стал работать в колхозе «Инициатива» в селе Тобичик. По-видимому, жизнь была не слишком сладкой, если голодный старший сын наелся сырой фасоли, собранной на чердаке, и едва от этого не умер. В селе была только начальная школа, где один учитель одновременно вел занятия с учащимися разных возрастных групп. Это заставило просить сестру Полину взять к себе старшего сына Виктор взять к себе. Таким образом Виктор оказался в городе, проживая в квартире тетушки и обучаясь в школе №11. Наступало время подумать о дальнейшей учебе других детей. Михаил Максимович Мелихов в 1938 г. переезжает в Керчь и поселяется в квартире своей сестры Полины, а та с мужем и дочерью уезжают в гор. Харцизск Сталинской области (ныне Донецкой). Работает Михаил Максимович главным бухгалтером в колхозе им. №Сакко и Ванцетти», правление которого располагалось на городской территории, что облегчало дорогу на работу и обратно. Страстью его была игра на гармошке. Я видел невероятную радость его, когда он купил баян и стал играть. Нет в семье одного члена, дочери Серафимы (она осталась в с. Жадино у деда и бабушки Карцевых) Здесь семья встретила войну. Старший сын Виктор, сразу после окончания школы был призван в армию. Связь семьи с сыном оборвалась. Михаил Максимович был, как и все призван в армию. Формирование войск в тот период происходило по территориальному признаку, образованная Крымская армия оказалась небоеспособной и оказать серьезное сопротивление не могла. Многие ее бойцы оказались дома. Керчь была тупиком, переправа была для многих невозможной. Было два выхода: сдаться немцам, или застрелиться. Многие избрали третий путь, разбежались по домам. Немцы, захватив город, стали собирать мужчин призывного возраста и направлять их в концлагерь в г. Феодосию. Попал туда и Михаил Максимович. Там его в некоторой степени опекал старый друг и родственник Котельников Петр, а выручила из концлагеря сестра, Наталья, моя мать. Подробности будут сообщены ниже. Здоровье его было подорвано, а он и прежде не был атлетом. В январе приступ гнойного аппендицита, чуть не унес его в могилу. Слава Богу, нашелся врач Гольдберг, который его прооперировал. В конце февраля, точно не помню даты, ночью немецкий самолет сбросил одну единственную авиабомбу, по счастью она попала в заготскот, где никого и ничего не было. Воронка образовалась такая, что, будучи заполненной водой, использовалась для купания военнопленных, а все строения двора, с которым было многое связано и у нас, взрывной волной полностью разрушило. Все наши родственники не пострадали, двоюродный брат мой Владимир Мелихов был на улице в это время (он всегда выскакивал на улицу во время бомбежки) и его завалило камнями. По счастью он отделался ушибами. Жилье было уничтожено. Семейство Мелиховых (родители и дети, Владимир и Зоя) обосновались неподалеку от прежнего места жительства, на первом этаже двухэтажного дома, в крохотной квартирке. Позднее моей матери удалось найти свободный дом по Крестьянской 37 и занять две квартиры, одну заняла наша семья, другую – семья Мелиховых. Последним пришлось отгородить большую часть веранды, превратив часть ее в комнату, а часть в кухню. Двери обеих квартир располагались рядом. Михаил Максимович стал работать там же, где он работал до войны, гл. бухгалтером колхоза «Сакко и Ванцетти», только теперь он назывался сельской общиной. Кроме того, Володе удалось кое-что достать при разграблении продовольственного склада, брошенного нашими войсками при отступлении. Семья Мелиховых материально жила значительно богаче нашей.

Ту часть повествования, что тесно связана с нашей, я опишу ниже. А перейду к тому времени, когда наш город освободили. Жизнь Михаила Максимовича продолжалась в том же ритме вплоть до смерти, наступившей в 1954 году внезапно.

Я о ней узнал, находясь за пределами Крыма. Анна Григорьевна Мелихова, жена Михаила Максимовича, намного пережила своего мужа, она умерла в возрасте 96 лет.

Виктор Михайлович, 1923 года, мой двоюродный брат, оставил отдельные штрихи из своей жизни, не дающей возможности создать целостную картину жизни, а он никого и не допускал к прямому контакту со своими душевными переживаниями. Мое знакомство с ним произошло первый раз в 1936 году, когда мы некоторое время жили в квартире тети Полины. Меня поразили две черты его характера. Первая, аккуратное отношение к вещам и невероятное упорство в приобретении знаний. Обладая прекрасной памятью и присутствуя при приготовлении им уроков, я успевал запомнить изучаемый им материал. Он расходовал во много раз больше энергии, чем я, но я не помню случая, чтобы он шел в школу, не усвоив материал. Потом мы с ним встретились в 1939 году и вновь я видел, как тщательно он выполнял чертежи, доводя их до совершенства. Он пытался меня учить драться, видя, как неумело я работаю кулаками. Напрасный труд, я так и не научился отлично драться. В третий раз я увидел его после войны в 1947 году, когда он в звании капитана артиллерийских войск готовился к поступлению в академию ракетно-артиллерийских войск и упрямо штудировал словарь английского языка. Потом я встретил его в звании генерал-лейтенанта того же рода войск.

Он защитил диссертацию, став кандидатом философских наук. Но, я никогда не завидовал ему, как прочим и другим (у меня чувство жалости, как и ревности, к сожалению отсутствуют) Семейной жизни у него не сложилось. Я догадывался о его первой любви к Дементеевой, жившей в том же дворе и погибшей от попадания осколка в голову в день своего двадцатилетия (почему-то совпавшей с предсказанием случайной гадалки-цыганки). Сейчас он в отставке и коротает время в кругу приятелей, таких же отставников, как и он сам.