Александр Золотов - Трон всея Руси

– Господь очистил Москву от скверны.

При звоне всех колоколов, из Царских палат в храм Успения несли святыни: шапку Мономаха, Животворящий Крест, скипетр и бармы. Толпа народа стихла, когда Федор вышел из дворца. Его сопровождала процессия, со всеми боярами, князьями, воеводами и многими и разными вельможами. На Великом князе Фёдора Ивановича одежда небесного цвета, все придворные подданные одеты в золотой наряд. Всеобщая тишина провождала Великого князя до самых дверей храма, также наполненного людьми всякого звания и положения. В храме шествие встретили пением псалмов.

Н. М. Карамзин описывал венчание так: ««Царь и Митрополит Дионисий сели на изготовленных для них местах, у врат западных, и Федор среди общего безмолвия сказал Первосвятителю: «Владыко! родитель наш, Самодержец Иван Василиевич, оставил земное Царство и, прияв Ангельский образ, отошел на Царство Небесное; а меня благословил державою и всеми хоругвями Государства; велел мне, согласно с древним уставом, помазаться и венчаться Царским Венцем, диадемою и святыми бармами: завещание его известно Духовенству, Боярам и народу. И так, по воле Божией и благословению отца моего, соверши обряд священный, да буду Царь и Помазанник!»

Митрополит, осенив Федора крестом, ответствовал: «Господин, возлюбленный сын Церкви и нашего смирения, Богом избранный и Богом на престол возведенный! Данною нам благодатию от Святого Духа помазуем и венчаем тебя, да именуешься самодержцем России!» Возложив на Царя Животворящий Крест Монамахов, бармы и венец на главу, с молением, да благословит Господ твоё правление. Дионисий взял Федора за десницу, поставил на особенном Царском месте, и, вручив ему скипетр, сказал: «Блюди хоругви великие России!» Тогда Архидиакон на амвоне, Священники в олтаре и Клиросы возгласили многолетие Царю венчанному, приветствуемому Духовенством, сановниками, народом с изъявлением живейшей радости; и Митрополит в краткой речи напомнил Федору главные обязанности Венценосца: долг хранить Закон и Царство, иметь духовное повиновение к Святителям и веру к монастырям, искреннее дружество к брату, уважение к Боярам, основанное на их родовом старейшинстве, милость к чиновникам, воинству и всем людям.

«Цари нам вместо Бога, – продолжал Дионисий, – Господь вверяет им судьбу человеческого рода, да блюдут не только себя, но и других от зла; да спасают мир от треволнения, и да боятся серпа Небесного! Как без солнца мрак и тьма господствуют на земле, так и без учения все темно в душах: будь же любомудр, или следуй мудрым; будь добродетелен: ибо едина добродетель украшает Царя, едина добродетель бессмертна. Хочешь ли благоволения Небесного? Благоволи о подданных… Не слушай злых клеветников, о Царь, рожденный милосердым!.. Да цветет во дни твои правда; да успокоится отечество!.. И возвысит Господь царскую десницу твою над всеми врагами, и будет Царство твое мирно и вечно в род и род».

Присутствующие воскликнули: «Будет и будет многолетно!»

Теперь уже царь Федор, в полном царском одеянии, в короне Мономаховой, в богатой мантии, и держа в руке длинный скипетр, слушал Литургию. Пред ним лежали короны завоеванных Царств; а подле него, с правой стороны, как Ближний Вельможа, стоял Годунов, слева Федоров, Никита Романович Юрьев, наряду с другими боярами.

Амвон, где сидел Государь с Митрополитом, лежала утварь царская, и места для Духовенства были устланы бархатами, а помост церкви коврами Персидскими и красными сукнами Английскими. Одежды Вельмож, в особенности Годунова и Князя Ивана Михайловича Глинского, сияли алмазами, яхонтами, жемчугом.

Но всего более торжество украшалось веселием лиц и знаками живейшей любви к престолу. После Херувимской Песни Митрополит, в дверях Царских, возложил на Федора Мономахову цепь Аравийского злата; в конце же Литургии помазал его Святым Миром и причастил Святых Таин. В сие время Борис Годунов держал скипетр, Юрьев и Димитрий Иванович Годунов (дядя Ирины), венец Царский на златом блюде.

Благословенный Дионисием и в южных дверях храма осыпанный деньгами, Федор ходил поклониться гробам предков, молился, да наследует их государственные добродетели.

Между тем Ирина, окруженная Боярынями, сидела в короне под растворенным окном своей палаты и была приветствуема громкими восклицаниями народа: «Да здравствует Царица!»

«В тронном зале Вельможи и чиновники целовали руку у Государя; в столовой палате с ним обедали, равно как и все знатное Духовенство. Пиры, веселия, забавы народные продолжались целую неделю и заключились воинским праздником вне города, где, на обширном лугу, в присутствии Царя и всех жителей Московских, гремело 170 медных пушек, пред осмью рядами стрельцов, одетых в тонкое сукно и в бархат. Множество всадников, также богато одетых, провождало Федора».

Церемонию венчания на царство царь принимал дары от купцов, и послов разных стран. Фёдор Иванович исполнил завещание отца, объявил разные милости: уменьшил налоги, возвратил свободу и достояние многим знатным людям, освободил всех военнопленных, наименовал боярами князей Дмитрия Хворостинина, Андрея и Василия Ивановичей Шуйских, Никиту Трубецкого, Шестунова, двух Куракиных, Федора Шереметева и трех Годуновых, внучатных братьев Ирины.

Пир в Грановитой палате венчал торжества. В течение трех дней в Кремле и по всей Москве не смолкал колокольный звон. Шли молебны во здравии царя и благополучии Московского царства. Для народа выставлялось угощение. Из острогов и темниц выпустили многих и многих узников.

Волхов, предсказавших смерть Ивана Грозного, отпустили не все четыре стороны

На первом заседании правительства, царь и самодержец Фёдор Ивановича объявил Бориса Годунова ближайшим, великим боярином, пожаловал ему лучшие земли на берегу Москвы – реки. На этом милости царя не ограничились. Годунов получил должность наместника Казанского и Астраханского ханств. Своими действиями Фёдор Иванович безгранично доверился брату жены Ирине, по сути, отдал все бразды правления Державой Годунову.

Царь Фёдор Иванович даже не пытался вникать в государственные дела. Он вёл спокойную семейную жизнь, путешествовал по монастырям и обителям вместе с супругой. Годунов же занимался важными проблемами внешней и внутренней политики.

Первым решением нового правителя стал разгон Верховной боярской думы, и избрание новой, в которую, Годунов надеялся провести своих людей, но…. Вековые традиции, заносчивость знати и боярство переставали быть опорой Государю и государству. Кичливость, чрезмерно высокая самооценка бывшей вельможной власти тормозили развитие Государства российского. Годунов пытался отодвинуть княжеские и знатные рода, от власти. На первый план выходило более гибкое и деятельное дворянство. Повышение роли дворянства вызвало ожесточённое сопротивление боярства. Основной формой борьбы против правления Годунова стали заговоры и подстрекательство народа к восстанию. Русь была в состоянии войны со шведами, не закончено окончательное покорение Казанского ханства. Действия отстраненного от власти боярства создавали угрозу Руси, подготавливало возникновение смуты.