Иван Веневцев - Урал – быстра река. Роман

– Здравствуй, барыня, здравствуй, матушка! Вот у меня уж в балагане-то хорошо, холодок… Идите туда с Мишей, ведь у нас Миша-то не казак, а просто енерал. – Улыбаясь, Галя пошла к балагану. Прокофий семенил к Мишке.

– Михайло, это кто же, жена, альбо кто? Уж больно хороша, язьви её, – тихо домогался Прокофий.

Галя, всё слыша, смеялась.

– Нет, дядя Прокофий, просто знакомая дачница, попросилась прокатить и всё.

– Плохо, – поморщился Прокофий, – уж больно она тебе под масть, уж больно хорошая, ну как хвархворовая вся дочиста, кляп ей в дыхало. От неё одним дикалоном наисся, индо в нос шибаат. Ты женись на ней, как-небудь, Михайла. Мне и то уж больно хочетца, чтобы ты женился на ней…

Пока они собирали дыни и арбузы, Галя бегала по бахчам, ловила кузнечиков.

Прокофий несколько раз подзывал её к себе и Мишке, но Гале вдруг захотелось побыть одной. Она с восхищением рассматривала, как растут дыни, арбузы, тыквы, подсолнухи, пожелтевшие огурцы.

Прокофий энергично уговаривал гостей остаться до вечера, но Мишка и Галя распрощались с ним.

Прокофий просил барыню, сложив руки на грудь:

– Барыня, матушка моя, красавица бесценная, ты уж выдь за Мишку-то замуж, как-небудь, поскорей, а то и мне-то терпенья нет ждать вас, инда поджилки трясутца, хочетца, чтобы вы женились поскорей. Ведь Мишка-то у нас, холера, больно хороший, язьви его. За ним вон наши девки просто сдыхают. Дочь вон эфтова…

– Ну ладно, ладно, дядя Прокофий, – сказал Мишка, – хватит, до свиданья.

Прокофий замолчал. Галя, еле отдышавшаяся от смеха, схватила за вожжу.

– Обожди, Миша. Чья, чья дочь, дяденька? Скажите, чья?

– Да шут их знат, – увернулся от вопроса старик, метнув взгляд на Мишку, – оне все, аж голяшки мокры, бегают за ним.

– Ну поедем поскорее, Галя, а то он договорится до хорошего.

Прокофий долго смотрел вслед редким гостям. Вернулся к балагану, сел. Вдруг соскочил, стал кричать Веренцову.

Еле услышавший Мишка остановился. Прокофий бежал, как молодой, кричал:

– Миша, забеги там, ради бога, к нам, скажи моей старухе, чтобы она пришла ко мне и принесла табаку, – погладил бороду и вернулся…

Мишка хохотал. Галя покраснела и стыдилась разговаривать…

Перед станицей Галя сошла с тарантаса и, попрощавшись, пошла в сторону, чтобы зайти в улицу с другой стороны, сказав Мишке:

– Не опаздывай, буду очень ждать.

Юля Цепнина с мужем, корнетом уланского полка, гуляли по главной улице Перми, направляясь домой. Держась друг за друга, они перешли мостик, перекинутый через водосток, чтобы свернуть на другую улицу.

Они только что обсудили будущие именины Юли. Решили пригласить командира полка и кое-кого из полковых офицеров с жёнами. Оставалась неделя, и нужно было спешить с приготовлениями.

Необыкновенное движение на оставляемой ими улице привлекло внимание Николая Дмитриевича: мгновенно собравшаяся толпа окружила кого-то; через минуту все бросились в другое место, чтобы столпиться там. Пьяный шёл, колотя себя в грудь: «За веру, царя и отечество душу отдам!» Люди, что-то узнавшие, спешили домой чуть не бегом. Лица тревожные, испуганные.

Николай Дмитриевич попросил жену обождать, пока он сходит узнать, в чём дело. Юля ждала со сжавшимся сердцем. Николай Дмитриевич вернулся бледный, вмиг осунувшийся, с развёрнутой газетой в руках:

– Беда, Юля, беда, милая, – сказал он невнятно выговаривая слова, – быть войне, а, стало быть, и расстаться нам с тобой. Вот смотри.

В газете под крупным заголовком «Сараевский выстрел» сообщалось о том, что в столице Герцеговины, в городе Сараево, несколькими выстрелами из револьвера убит наследник Австро-Венгерского престола Франц-Фердинанд вместе со своей женой. Убийца пойман, им оказался Гаврило Принцип, сербский гимназист. Что правительство Австро-Венгрии предъявило ультиматум Сербии, требуя отдать ей Новобазарный Санджак в расплату за убитого наследника…

В долгое противостояние тройственных союзов Антанты: (России, Англии и Франции – с одной стороны и Германии, Австро-Венгрии, Италии – с другой тайно втесалась деятельность террористических групп, созданных разведками Антанты на территориях Германии и Австро-Венгрии. Самоотверженный, энергичный Гаврило Принцип, входивший в одну из таких групп, получил задание убить Франца Фердинанда во время его инспекционной поездки.

Помог террористам рельеф сараевских улиц, не позволивший развивать большую скорость автомобилю наследника. Несколькими выстрелами из револьвера Принцип убил не только Франца Фердинанда, но и его жену, графиню Софью Хотек Гоффенберг, в ужасе спрятавшуюся за спину мужа. Было 28 июня 1914 года.

Почти месяц шли дипломатические переговоры между великими державами: начинать или не начинать войну? И только 23 июля Австрия не без согласия Германии вручила Сербии провокационный ультиматум. Ультиматум требовал аннексии сербской территории. Сербия обратилась за советом к России, как неизменной покровительнице славян. Русское правительство не разрешило Сербии удовлетворить австрийского ультиматума. Сербия отказала в требовании Австро-Венгрии. Всеми силами своей дипломатии Россия стремилась решить мирным путём Сараевский конфликт. Но Австрия и Германия скрытно отдали приказ об общей мобилизации войск. Они сознательно шли к войне, не представляя финала бойни, разрухи, бесчисленных человеческих жертв в странах-участницах.

Россия, надеясь на мирный исход конфликта, колебалась: проводить общую или частичную мобилизацию.

29 июля Австрия открыла огонь по Белграду из артиллерийских орудий, разрушая здания, в огне погибали люди.

Премьер-министр России Сазонов и начальник Генштаба Янушкевич уговорили Николая II разрешить общую мобилизацию войск. 1 августа в 12 часов дня Германия объявила войну России. Все телеграфы России прекратили частные передачи и до глубокой ночи передавали по всей огромной империи Указ о всеобщей мобилизации. Россия входила в войну.

Николай II не верил в глобальные последствия Сараевского выстрела. Он обменивался телеграммами с кайзером Германии Вильгельмом II, просил его уговорить своего союзника – Австрию не раздувать конфликта. Но Вильгельм II только затягивал дело, обманывал царя, проводя ускоренную всеобщую мобилизацию войск, то же самое делала Австро-Венгрия.

Знал ли кто из правительств враждующих держав, что выстрел в Сараево высвободит свирепого джина, ненавистника человечества – революцию?

Италия, состоявшая в союзе с Германией и Австро-Венгрией, изменила им и осталась нейтральной до 25 мая 1915 года. В этот день она объявила войну бывшим своим союзникам и атаковала австрийские армии в Трентине и Истрии.