Наталия Шимонова - Без ума, без разума…

– Да уж я знаю. Что-то вы с ним так спелись в последнее время, – язвительно заметила Юлия.

– Мы с ним ближе возрастом, вот и все, – ответила Анна. – Ему со мною говорить интереснее, чем с тобой.

– Какие новости! Всем и так уж известно, что еще год-два, и ты станешь настоящей старой девой. Нашла чем гордиться!

– А ты года через четыре станешь такою же старой девой, как и я!

– Дурочка! Разве я нам этого желаю? – сказала Юлия. – Зря ты только так близка с Евгением. Он хотя нам и брат, а надобно будет, так пустит нас побоку, и все. Мы должны старухе угодить. А он пусть как знает! Ему что терять? Он нынче на службе. Там, глядишь, сделает карьер. Губернаторская дочка с него глаз не сводит и, ежели нужда станет, он женится на ней и возьмет приданого тысяч сто. А мы? Как денег нет, так и кончено. Ни женихов, ничего! Думаешь, станет нам братец помогать? Да никогда. Дай Бог, если только на содержание возьмет. И будем мы у него в дому приживалками.

– Ужас какой ты говоришь, Юля!

– Правду я говорю… Ты старуху не брани. Через нее нам счастье может быть. Деньги ее – женихи наши. Ты что думаешь, помещик Афанасьев за тобой ездит от большой любви?

– А разве нет? Разве я уж так собой нехороша? – обиделась старшая княжна.

– Да не в том дело, Аня! Ты-то хороша. Да только много ли проку от твоей красоты, да от громкого имени? У господина Афанасьева поместье небольшое, долги имеются, я слыхала, как о том промеж себя матушка с батюшкой говорили. Они бы тебя, конечно, за него с превеликим удовольствием отдали. Да только ему за тобою приданое надобно. Ежели денег достаточно дадут, то он свое имение поправит, да и тебе только польза при таком обороте. А если нет? Даже когда он женится на тебе, а денег у вас не будет, то охота ли тебе самой в нищете жить?

– Нет, сестрица…

– Ну, так и вот! – Юлия даже отложила рукоделие в сторону. – Ежели старая графиня составит завещание в нашу пользу, то мы мало что ни от кого не будем зависеть, но еще и в столицу поедем и там женихов себе сыщем! Одно только меня беспокоит…

– Что, сестрица?

– То, что деньги наши окажутся в родительских руках.

– Да разве родители нам враги? – изумилась Анна.

– Нет, но… Матушка, конечно, все для нас, но папенька… Ты помнишь, что он сделал с Лизиным состоянием? Не такое оно и маленькое было, как они графине говорили. Когда бы папенька его не спустил, то Елизавета теперь была бы завидная невеста. Она, конечно, отчета не потребует, да и если потребует… Что теперь-то, когда денег нет… Но дело дурное…

– Так это Лизины деньги, не наши! Что ему до нее – племянница, да и все. А мы родные дочери! Неужели он нас посмеет обделить?

– При папенькиной страсти к игре с него станется.

– Брось, Юля, maman не допустит.

– Хорошо, коли так, – и обе барышни, замолчав, принялись за рукоделие.

– Вот, значит, какие тут дела да расчеты, – пробормотала Елизавета Петровна себе под нос – Благодарю, княжны, за рассказ…

Старая графиня сдержала слово. Отбыв из К. и вернувшись домой, она тут же выслала Ксении Григорьевне довольно большую сумму денег. Написала она и письмо племяннице, в котором особым образом оговорила, что желала бы, чтоб деньги эти были закреплены за молодыми княжнами. И даже скоро получила ответ от княгини, в котором та благодарила тетушку и сообщала, что княжна Анна уже помолвлена с тем самым господином Афанасьевым, о котором барышни упоминали в своем разговоре, которому была невольною свидетельницею Елизавета Петровна. Но после уж старуха писем не писала и денег не слала, а на это, признаться, Вяземские весьма надеялись.

Более всего старая графиня сожалела, что не смогла взять с собою в Петербург Лизу, Елизавету Павловну, как она о ней говорила в беседе с братцем и племянником Владимиром. Едва вернувшись из К., графиня призвала Воейковых, – Петра, Дарью и их сына, – к себе, для подробного рассказа о своей поездке. В красках передала она положение семейства, их надежды, описала молодых людей и свои собственные от поездки впечатления.

– Что ж, – сказал брат Петр, – если они так нуждаются, грех будет тебе им не оставить по завещанию солидной суммы.

– Позволь, Петр, не такие они люди, чтоб мне хотелось сделать им приятное. Кроме того, этим я могу обидеть твоего сына, – с такими словами графиня с ласковостию посмотрела племянника.

– Тетушка! – воскликнул Владимир. – Упаси Боже! Никакой обиды! Я человек не нищий, папенька, надеюсь, имения не промотает и меня не обделит, – улыбнувшись, – Владимир посмотрел на отца.

– Право, сестрица, – в беседу вступила кроткая Дарья Матвеевна, – Владимир вовсе не обделен ни деньгами, ни вниманием вашим…

– Ах, Дарья! – оборвала ее графиня. – Я все ж сама хочу решить как мне распорядиться своими деньгами! А кроме того… Я случаем узнала, что князь Александр промотал состояние Елизаветы Павловны, своей сироты-племянницы. И он тщательно скрывает это. Мне кажется это весьма дурным поступком. Растратил уж чужие деньги, да теперь еще чьи-нибудь ждет, чтоб растратить…

– Так оно обычно и бывает, – заметил Петр. – Что же, князь игрок?

– Игрок, увы.

– Но кто нынче не играет? Такова мода!

– Играй, да дело знай! – возразила Елизавета Петровна. – Меру соблюдать надобно. Да и чужим не рисковать тоже хорошо бы. Мало что чужим состоянием, но он рискует чужим счастием! Добро бы только племянница, хотя и это дурно, но он таким же случаем и родных детей без всего оставит. К тому же я свое состояние наживала не для того, чтоб в один прекрасный день князь Вяземский, который мне седьмая вода на киселе, его проматывал.

– Рисковать состоянием чужого, но доверенного тебе лица, гораздо хуже, чем рисковать состоянием собственных детей, – тихо заметила Дарья Матвеевна.

– Верно! – оборотилась к ней графиня. – Как верно ты сказала!

– Признайся, сестра, что ты уже все придумала и решила, – сказал Петр.

– Да, брат, именно так. Кроме того, повторю вновь, мне чрезвычайно жаль, что Елизавету Павловну я с собою взять не смогла.

– Странно, тетушка, что вы так ее зовете: «Елизавета Павловна». Сколько ей лет, я все хочу спросить? – произнес Владимир.

– Девятнадцать, мой дорогой. А называю я ее так оттого, что мне так хочется.

– Достойнейший ответ, тетушка. И вполне в вашем духе. Впрочем, вы с нею тезки и она, весьма возможно, похожа на вас? – спросил Владимир. – Я слышал, что имена сообщают своим владельцам определенные качества и все Елизаветы отчасти похожи, так же, как и все Владимиры, Дарьи, Петры и так далее, – заключил молодой человек.

– Весьма и весьма возможно, – рассмеялась графиня. – Скажу только то, что эта молодая особа мне очень пришлась по душе!

– Кем она мне приходится, дорогая тетушка?