Александр Козинский - Рагнарек. Истинная история ариев, асов и ванов

Однажды Рудра сидел и жарил мясо. Индра спросил кого-то, где он. Ему сказали, что старик (вриддха), жарит мясо (врит) и поучает молодежь (вритта). Вот только от этого нет пользы (вритха). А Индра выслушал все это, рассмеялся и сказал: «Точно, он – вритра (препятствие)». Верно, именно тогда он задумал убийство, потому что вскоре после того случая он вызвал Рудру на поединок. Говорили, что во время поединка кто-то из шервов сунул в руку Индре нож. Но Йима этому не очень-то верил: Рудра был уже стар, и такому силачу, как Индра ничего не стоило убить его голыми руками. Хуже всего было то, что никто из сыновей Рудры не помешал убить старика-отца, в том числе и Сафед.

Плохой это обычай – право молодых смутьянов вызывать на бой старых вождей, чтобы самим занять их место. Для вождя ум и жизненный опыт важнее силы, а опыт приходит с годами, да и ум тоже. В тех племенах, где Йима имел авторитет, он всегда требовал, чтоб стариков уважали и слушали. Однако он слышал, что в каких-то дальних странах старых членов семьи убивали или в лучшем случае изгоняли из семей на голодную смерть. Боги, без сомнения, когда-нибудь накажут этих безумцев! Кстати, если Рудра был так несносен, то почему бы шервам просто не прогнать его как чужака?

Всё это вполне успело припомниться Йиме, пока Лока со всеми церемониями выражения почтительности приближался к его трону. С самого того времени, как этот молодой человек появился в пещере своего дяди, он всеми силами старался добиться его расположения. Но сын Рудры не мог забыть, что Лока – сын Сафеда и тоже шерва. К тому же Лока, который часто говорил, что прибыл к дяде, чтобы поучиться у него знахарству, не обладал ни способностями, ни желанием трудится, чтобы обрести знания. А вот честолюбия в нем было предостаточно. По отдельным его словам Йима понял, что Лока мечтает стать великим вождем. Да только что у него есть такого за душой, кроме хитрости, подчас злой, чтобы добиться столь высокого положения?

Хитрый Лока стал ухаживать за Сёккун, дочерью Йимы и, кажется, в этом преуспел. Во всяком случае, когда он попросил у Йимы разрешения жениться на девушке, та не была против. Сакка, мать Сёккун (имена матери и дочери означали на языке эрана примерно Родная и Родненькая), тоже просила за Локу. Эх! А ведь Сакка была известной знахаркой, его главной женой, которая должна была в случае чего заменить Йиму во главе рода! Но она плохо разбиралась в характерах людей.

Зато резко против высказался сам Йима, хотя Сакка и уговаривала его не рушить счастья дочери. Получив обидный отказ, бесстыдный Лока, тем не менее, не покинул пещеру. И вот он стоит перед великим вождем эрана. Зачем он пришел, зачем нарушил священное уединение знахаря?

– Говори! – коротко приказал Йима, по обычаям ариев он первым как старший должен был сказать свое слово.

– Великий вождь! – поклонился Лока, – Сюда скоро придет мой отец Шифа, которого вы эрана зовете Сафед. Я встретил его недалеко от пещеры. И он послал меня к тебе, чтобы предупредить о своем приходе. Он хочет увидеть тебя, своего родича, и говорить с тобой.

– Хорошо, – вежливо сказал Йима, – Пусть заходит. Гостя посылают нам боги. Особенно приятно, когда гостем является родич. Хотя… родичи тоже бывают всякие. Но пригласи его сюда и проведи мимо часовых, которые стерегут вход в пещеру.

Лока ушел, а Йима велел позвать к себе Сакку, чтобы она приготовила для гостя мясо. Вот только готовить он ей приказал в другой зале пещеры и не вносить еду без его приказания. Он хотел сначала поговорить с Сафедом наедине, чтобы выяснить у него подробности смерти своего отца. Лишь после этого он готов был действительно принять его как гостя. И в том была его роковая ошибка.

Примерно через час после ухода Локи, в туннеле пещеры опять послышались шаги. На этот раз шли двое. Один из них был Лока, другой – мужчина могучего телосложения, на голове которого была надета причудливая маска-страшило, какие обычно носили турсы с реки Пяндж.

У маски было четыре личины, каждая из коих имела свое выражение – от добродушной улыбки до дикой ярости. В случае необходимости владельцы маски могли поворачивать ее вперед той стороной, какая соответствовала моменту: дружеской беседе или ссоре, переходящей в боевую схватку. Ваны, жившие рядом с турсами, может быть, в шутку, а, может, и всерьез утверждали, что турсы носят такие маски из-за того, что не могут сами изобразить на лице ничего кроме робости и страха. Они очень плохие воины и надеются запугать врагов своими страшными масками. На асов же, которых они особенно боятся, они смотрят через маску, выражающую радость и дружбу, потому что страх, стягивая им мышцы челюстей, мешает им изобразить улыбку на собственном лице.

Судя по фигуре спутника Локи, Йиме было, однако, трудно поверить, что этот человек боится кого-то или чего-то. Властная осанка, уверенный разворот плеч, показывали, что к костру вождя эран приближается другой вождь и, вероятнее всего, великий воин. В руках гостя было и оружие: каменный топор и нож, которые он, без сомнения, пронес под одеждой. Его вид встревожил Йиму, и он на всякий случай протянул руку к своему оружию – к копью с наконечником из желтого берилла.

– Ага! – вскричал «гость», и голос его из-под маски прозвучал странно-неестественно. – Я так и знал, что ты захочешь меня убить! Ты пригласил меня только лишь для того, чтобы отомстить за этого старого идиота Рудру, нашего отца! Но это я, Спитюра, отомщу тебе, Мимар, за твое коварство!

Йима хотел сказать, что вовсе не приглашал Сафеда, что он сам пришел и напросился на эту встречу. Но тут в воздухе пещеры зазвучал по-юношески высокий фальцет Локи:

– О! Нет! Не убивай господина Йиму, отец мой Сафед! Он твой брат! Я не дам тебе этого сделать. Лучше убей меня!

– Ах, так! – вскричал человек в маске, – Да, я убью сначала тебя, предательский сын Лока, а затем и его!

Мастеру огня, который стоял шагах в сорока за троном Йимы с охапкой хвороста в руках, показалось, что воин в маске ударил Локу по голове камнем и тот упал на пол пещеры, как подкошенный. А воин переступил через него и обрушил ужасный удар своего топора на Йиму. Хрустнуло переломленное копье, раздался сдавленный предсмертный крик, и мастер огня понял, что его господина больше нет в живых. Между тем, убийца, подняв на головой окровавленный топор, бросился теперь уже на него, мастера, единственного, как он думал, свидетеля этого ужасного преступления. И мастер, бросив хворост под ноги набегавшему врагу, метнулся к выходу, чтобы избежать смерти и позвать на помощь.

Он бежал без оглядки и не видел, как человек в маске нагнулся над Локой, неподвижно лежащим на том месте, куда он упал, получив «удар камнем».

– Хочешь, я тебя ударю по-настоящему, Локи? – тихо спросил убийца Йимы. – А то они догадаются, что тебя никто на самом деле не бил.