Андрей Другов - Любовь и война

Михаил Николаевич, у тебя сейчас свежий состав, так что я тебя поставлю на самый тяжёлый участок полка, а то и армий. Командование армией, приказало укрепить участок армий, на высоте сто девяносто шесть. Оборону примешь у сто сорок пятой роты, на высоте сто девяносто шесть, внизу немцы. В последнее время проявляют там активность, присмотрись там, разведку поглубже к немцам в тыл, да у тебя и самого опыт есть по этим делам. Эта высота очень важна как для нас, так и для фашистов. В своё время при взятий высоты положили там много бойцов, так что необходимо держаться за высоту, держаться. Понятна задача! Завтра пойдёте с утра на смену. А сейчас временно расквартируй свою роту и отправь вестового до командира сто сорок пятой роты. Дам взвод бронебойщиков в команду. Желаю удачи. До свиданья». «Владимир Алексеевич, а командир сто сорок пятой роты -Симонов Алексей Федорович? Давно его не видел. К черту. До свиданья». «Да он Симонов Алексей Фёдорович».

В этот момент в дверь постучали, и вошла девушка. «Принимай, новую санинструкторшу, как раз твоя землячка, из Москвы, младший сержант Смирнова Татьяна Васильевна». «Товарищ полковник разрешите обратиться к товарищу капитану —обратилась девушка, и вслед за разрешением полковника обратилась к капитану-«Товарищ капитан, младший сержант Смирнова Татьяна Васильевна». Представилась молодая, высокая и стройная, элегантно одетая красивая блондинка с синими, лучезарными глазами в хромовых сапожках. Она была одета в зелёную гимнастёрку и тёмную, тщательно выглаженную юбку. У неё было овальное лицо. Носик пуговкой. На щёчках ямочки. Когда улыбалась, у неё образовывалась очаровательная улыбка, показывая ровные, белоснежные зубки. Волосы мягкими, волнистыми волнами опускались по бокам головы, спадая на плечи, прикрывая погоны младшего сержанта. «Товарищ капитан. Мне нужна подвода для перевозки медикаментов, специального инвентаря и мебели. Мебель- санитарные комоды, раскладушки, стол и табуретки». «Понятно, постараемся обеспечить».

«Товарищ полковник, разрешите уйти» -и, откозыряв, капитан и младший сержант вышли в дверь -и длинным коридором вышли на улицу. Пошли по улице. «Колька» -позвал Михаил Николаевич ординарца. «Я, здесь товарищ капитан, тут нам, нашей роте отвели дома переночевать, мы уже начинаем разводить ребят по домам». -отдал честь маленький, юркий старший сержант. Его внешность была черноволосый с проседью в волосах, лет тридцати. Глаза светло-коричневые. Пилотка на голове сидела залихватским образом, набекрень. На груди медаль «За отвагу». «Колька» —ещё раз произнёс капитан.-«Ребята пообедали? Продолжайте расквартировывать личный состав по свободным домам.. Найди телегу с лошадью и ездового для младшего сержанта. Она будет отвечать за медицинское обслуживание в нашей роте. Познакомь Татьяну Васильевну с её подчиннёными санитарами -их у нас трое санитаров. Давно просил товарища полковника о санитарном инструкторе. Предупреди всех офицеров, подьём завтра полтретьего на построение. Чтобы фрицы не пронюхали, что на смену пришли. До завтра, Татьяна Васильевна. Да, кстати, найди мне старшину-снабженца. Я буду здесь. Посижу вот на скамейке, в теньке, под яблоней. Всех сюда». «До свиданья». -одновременно вымолвили капитан и младший сержант. Постоял на улице, закурил. Проводил глазами девушку. Пока ждал, несколько раз перекурил, обдумывая все планы и все услышанные сегодня слова. Через полчаса к нему подошёл лейтенант. Мужчина, полненький, с лысиной на голове -в очках. Высокого роста. И представился. «Здравствуйте, я Бахромеев Сергей Вадимович. Командир взвода бронебойщиков. По приказу товарища полковника. В ваше распоряжение». «Здравствуй. Я капитан Белозёров Михаил Николаевич. Вы очень нам нужны будете в бою.. Поставь солдат на довольствие, у моего старшины. А вот и старшина кстати». «Товарищ капитан, а мне что делать» -сказал пожилой в годах, умудрённый жизненным опытом, подошедший к ним старшина. Старшину в роте все звали уважительно Григорьич. Ему было сорок девять лет. Его внешность была среднего роста, худощавый, но мускулистый. Квадратное морщинистое лицо. Тёмно-синие глаза смотрели с хитрецой, как бы говоря – «Ну-ка, что ты выкинешь, какое коленце отчебучишь». Родом из крестьян. Домовитость и хозяйственность были присущи этому человеку. «Григорьич, возьми на складах побольше боезапаса, сухпайков, курева и все остальное -и не забудь, нам придали взвод бронебойщиков. Ну вообще загрузись по полной. Вот познакомься командир бронебойщиков лейтенант Бахромеев Сергей Вадимович».

Свечерело через три часа. Выставив дозорных, в роте поужинав пораньше легли спать. Михаил вскоре проснулся. Посмотрел через окно. Предутренняя темнота. Было по ночному прохладно. Ветерок шевелил листья яблони. Где-то неподалёку ворковала голубка, и, заглушая её, работал мотор трактора. В саду пахло засыхающей травой, дымом и пригорелой кашей. Около полевой кухни, широко расставив кривые ноги, стоял солдат. Он курил и лениво переругивался с толстым поваром, в белом халате и колпаке.– « Снова каши с тушёнкой наварил, черпак? Никак опять американская тушёнка. Лучше бы второй фронт открыли». – «Опять. А ты не ругайся, баламут» – «Вот где у меня сидит твоя каша, понятно?» – «А мне наплевать, где она у тебя сидит». – «Ты не повар, а так, черт знает что. Никакой выдумки не имеешь, никакой хорошей мысли у тебя в голове нет. Неужели ты не мог в этом селе овцу или свинью выпросить так, чтобы хозяин не видал? Свежее мясо оно всё-таки получше будет. Чем консервы. Щей бы хороших сварил, второе сготовил. Побаловались бы горячим». -« Слушай Петя, а ты случайно не эгоист, а то слыхали мы таких. А ты видел, сколько домов в селе сожжено, наверняка фашисты при уходе разграбили всё подчистую. А не они так наши передовые части, оставшиеся без продовольствия. Нам самим надо помогать местным жителям. А ты говоришь свинью или овцу. Стыда у тебя нет, как я погляжу». – «Неделю, кроме пшённой каши, ничего от тебя не получаем, так делают порядочные повара? Сапожник ты, а не повар!» – «А тебе что, антрекота захотелось? Или, может, свиную отбивную?» – «Из тебя бы отбивную сделать! Больно уж материал подходящий, разъелся, как комендант!» – «Ты поосторожней, Петька, а то ведь у меня кипяток под рукой… В медсанбат-то ходил?» -" Ходил». – «Ну и что?» – «А ничего. Просто прогулялся по селу». —«Чего же ты гулял?» Петров притворно зевнул, помолчал. Улыбающийся повар -по фамилии Кондратюк, подбоченясь, смотрел на него, ждал ответа. —«Так просто ходил, знакомых искал» – равнодушно сказал Петров. —« А там одна была славненькая… Не клюнула?» – «Я и не старался, чтобы клюнуло». – «Ну, ты это брось! Я видел, как ты сапоги травой начищал, и медаль свою тряпочкой надраивал. Не помогла, стало быть, и медаль? Да и как она тебе поможет? Будь у тебя, допустим, ордена, вон как у капитана нашего тогда другое дело, а то, подумаешь, невидаль – медаль за отвагу! Там, браток, не с такими орденами попадаются». – «Дурак, – беззлобно сказал Пётр Михайлович Петров, но его звали все просто Петька – Говорю тебе, что и в мыслях ничего не держал, а так просто прошёлся по селу. После твоих харчей не очень-то разгуляешься. Последнее время я до того отощал, что даже супругу во сне перестал видеть». —«А что же тебе снится, герой?» – «Постные сны вижу, всякая дрянь снится, вроде твоей каши. Фашисты чёртовы снятся». «Охота им языками трепать», – подумал Михаил и приподнялся, расправляя затёкшие руки. Через десять минут, одевшись в обмундирование, снаряжение и проверив личное оружие-пистолет ТТ., и автомат ППШ, Михаил вышел на построение роты. Построилась рота недалеко от фонарного столба с лампочкой. «Смирно-скомандовал громким голосом дежурный по роте старший лейтенант Жеглов Павел Григорьевич-товарищ командир, рота построена, отсутствующих нет. Взвод бронебойщиков построен». «Да тише ты, оглушил совсем. В других подразделениях спят люди. Так что, тише». Подошёл к строю солдат. «Здравствуйте товарищи бойцы. И пожалуйста, тихо». «Здравствуйте, товарищ капитан» -вполголоса поздоровались солдаты. «Налево, шагом марш». И потянулись из деревни. Сначала колонна солдат. Потом обоз нагруженный, под завязку. Состоящий из семи тележек, нагруженных по полной. Колёса телег были обёрнуты ветошью, что бы убрать лишний шум. Ступицы всех телег были смазаны. В конце обоза ехала двуколка, на которой сидели санинструкторша и ездовой. Двуколка как раз проезжала под электрической лампочкой, висевшей на столбе. Татьяна Васильевна встретилась глазами с Михаилом и улыбнулась. Михаил улыбнулся в ответ. Он сел на свою лошадь, которую к этому времени уже взнуздал ординарец, и держал её под уздцы. От деревни Мгловка до высоты было два километра. Выйдя из деревни ещё затемно, быстрым темпом преодолели расстояние. Высота эта была господствующей на этой территории. Холм был большой, широкий. Росли деревья и кустарники. Возле северного склона холма текла спокойная, вся заросшая в ивняке и камышах река. На самом холме, были выкопаны окопы. Сначала окопы копались с северной стороны фашистами для обороны от наступавших советских войск. Обустраивались немцы капитально, с блиндажами и укрытиями от обстрелов. Были два дота. Но все это не помогло, когда советские войска штурмом, с нескольких атак овладели высотой. Потом к ним добавились уже наши окопы с южной стороны. Окопы соединили для круговой обороны. С той поры предпринимались фашистами неоднократные попытки отбить холм. Рота подошла к холму и стала подыматься вверх по склону. Навстречу вышел капитан Симонов Алексей Фёдорович, он был черноволосый, с горбатым носом и покатым лбом. На груди висели два ордена Ленина и орден Красной Звезды. Также висели нашивки о том, что он был тяжело ранен. Михаил Николаевич остановил лошадь, слез и весь оставшийся путь проделал пешком. На дороге, ведшей на холм, капитан Михаил Николаевич Белозёров и сменяемый командир роты встретились. Офицеры обнялись. «Здорово чертяка, как живешь, поживаешь. Не стал здесь дикарём, с марта не виделись». «Здравствуй. Тебя, что ли на смену ко мне. Пойдём, покажу все и рассказу». Офицеры пошли по окопам. «Смотри, Миша здесь вот удобно будет расположить точку для пулемёта «Максим» и вот здесь другую. Здесь батарею для семьдесят пятых, её мне обещали дать в усиление. Устал, честно сказать. Давно говорили что сменят. Сейчас немцы в последнее время активизировались. Чую, что будет что-то большое. Так что мой совет. Окапывайся и сосредоточь свои усилия на этих направлениях. Пойдём, выпьем по сто грамм за встречу». Войдя в блиндаж, сели за стол. Блиндаж представлял собой перекрытое сооружение. Крыша была изготовлена из брёвен положенных в несколько слоев. Между рядами брёвен была накидана земля и утоптана. Зашли в сам блиндаж. Он представлял собой несколько комнат соединённых между собой переходами. В самой большой комнате. В правом углу от входа располагался очаг-печка, устроенный из перевёрнутого большого бака, в одной из стенок которого были прорезаны дыры для растопки и трубы, в который выходил дым от сгоравших дров который вёл через дыру в потолке блиндажа. На баке в это время в чайнике и кастрюле готовилась еда-чай, и вермишелевый суп с мясом из тушёнки. В этой же большой комнате находился большой стол на несколько человек, рядом находилось пять деревянных табуреток. Стол был застелен газетами, на газетах стояло несколько обеденных приборов со столовыми ложками и кружками. В обеденной тарелке был уже нарезанный хлеб большими кусками. Лежали луковицы лука, клубни чеснока и зелёный лук. Лежало несколько кусочков сахара. Чувствовалось заботливая рука ординарца Симонова. В левом ближнем углу хранилось оружие и боеприпасы, развешанные на гвоздях, вбитых в бревна, которые стояли вертикально, врытые в землю. В правом дальнем углу комнаты лежали личные вещи, снаряжение. В двух соседних комнатах стояли две металлические кровати, доставшиеся в наследство от фашистов. Они были застелены. «Здравия желаю, товарищ капитан "-поприветствовал ординарец Симонова, по имени Григорий. «Григорий-позвал своего ординарца капитан Симонов-давай к чаю что-нибудь. Конфет каких-нибудь достань, карамелек. Печенья. Где моя фляжка с «Неприкосновенным запасом». Михаил, завидую я тебе. Тебе все лучшее достается, вот и санинструктора девушку отхватил, красавицу и умница видать. Жаль ухожу на отдых, а то познакомил бы меня. А то все время у меня санинструктора мужики. Григорий, собирай вещи уходим на переформирование и отдых. Ну давай за встречу». «Ну, давай двинем. Желаю отдохнуть хорошо. Подлечись».

Читать дальше