С. Жарникова - Сборник статей. Выпуск 3

1 Воронов В. С. О крестьянском искусстве. – В кн.: Избранные труды. М.: Сов. художник, 1972.

2 Городцов В. А. Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном творчестве. – Тр. Гос. Истор. музея, В. 1, 1926.

3 Рыбаков Б. А. Древние элементы в русском народном творчестве (женское божество и всадники). – Сов. этнография, 1948, №1, с. 90—106.

4 Динцес Л А. Дохристианские храмы на Руси. – Сов. этнография, 1947, №2,. с. 67—94.

5 Фалеева В. А. Русская народная вышивка: древнейший тип. Л.: Гос. Русск. музей,. 1949.

6 Амброз А. К. Раннеземледельческий культовый символ «ромб с крючками». – Сов. археология, 1975, №3, с. 14—27; его же. О символике русской крестьянской вышивки архаического типа. – Сов. археология, 1966, №1, с. 61—67.

7 Рыбаков Б. А. Космогония и мифология земледельцев энеолита. – Сов. археология, 1965, №1.

8 Богуславская И. Я. О трансформации орнаментальных мотивов, связанных с древней мифологией в русской народной вышивке. М.: Наука, 1964.

9 Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки как историко-этнографический источник. М.: Наука, 1978.

10 Вишневская В. М. Многозначность символов народного творчества.-Декоративное искусство СССР, 1974, №9, с. 31.

11 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М.: Наука, 1981.

12 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 471.

13 Маслова Г. С. Указ, раб., рис. 18, а, б, в, д, е, з, и, м; 19, б; 31; 38; 40, б; 61, а.

14 Маслова Г. С. Севсродвинская золотошвейная вышивка. – Сб. Музея антропологии и этнографии. Т. XXVIII. Л.: Наука, 1972, с. 34—36.

15 Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки, с. 63—64.

16 Антонова Е. В. К вопросу о происхождении и смысловой нагрузке знаков в статуэтках анауской культуры. – Сов. археология, 1972, №4, с. 13. Там же Е. В. Антонова указывает (прим. 53) на сходство изображений на трипольских статуэтках с рассматриваемыми знаками анауской культуры и предполагает бытование подобных знаков с одной и той же семантикой на всей раннеземледельческой Ойкумене. К. Курбансахатов в статье «Антропоморфные изображения на пряслице энеолитического времени из Южного Туркменистана» считает возможным заключить, что изображенная на пряслице с Алтындепе ступенчатая пирамида – прототип будущего знака «треугольник с ресничками», хорошо известного по статуэткам эпохи бронзы (см. Сов. археология, 1981, №2, с. 260—264).

17 Косменко А. П. Карельское народное искусство. Петрозаводск: Карелия, 1977, илл. 49—50.

18 Там же, с. 7—8.

19 Данные приводятся по состоянию на 1947 г. В настоящее время многих населенных пунктов уже нет.

20 Пименов В. В. Вепсы. М.-Л.: Наука, 1965, с. 145.

21 Пименов В. В. Указ, раб., с. 189.

22 Шлыгина Н. В. О русских элементах в женской одежде води. – В кн.: Этнографические исследования Северо-Запада СССР. Л.: Наука, 1977, с. 124—141.

23 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 470.

Восьмидесятые годы XX в. отмечены практически во всех странах мира интенсивным ростом национального самосознания. Это естественная и закономерная реакция на те нивелирующие процессы, которые принесла с собой экспансия массовой, или так называемой «поп-культуры». У нас в стране, как следствие возросшего интереса к традиционной народной культуре, в последнее десятилетие возникло большое количество различных фольклорных коллективов. Это в свою очередь привело к поиску каждым коллективом своего индивидуального лица, к широкой экспедиционной деятельности фольклористов. В связи с ростом народных ансамблей возникли проблемы репертуара, оформления традиционных обрядов и праздников, возрождаемых этими коллективами, вопросы, связанные с исконным народным костюмом того или иного региона. Руководители фольклорных групп на местах зачастую ориентируются в своих костюмах на тот тип псевдорусской одежды, который сложился за прошедшие десятилетия в так называемых «русских народных академических» коллективах песни и пляски. Создается некий усредненный тип «русской Красавицы», одетой в аляповатый сарафан и огромный блестящий кокошник. Абсолютно одинаковые костюмы, грим, прически создают ощущение полной нивелировки личности, каждый участник коллектива абсолютно похож на другого. Однако ничего подобного в традиционной русской народной культуре не было и быть не могло.

Хоровод – это множество неповторимых костюмов, каждая девушка или женщина имела свой индивидуальный облик, который она создавала сама. В разных областях огромной России были, конечно, разные типы костюмов, но внутри этих типов каждый отдельный женский костюм был неповторим, выявляя все лучшее в своей владелице.

В самой структуре русского традиционного женского костюма был заложен глубочайший смысл. Почти каждая деталь одежды, кроме чисто бытовых, выполняла еще и обрядовые, обереговые функции. Огромную роль играл традиционный орнамент, который, как считал известный критик XIX в. В.В.Стасов, был не только и не столько украшением, сколько древними, еще не понятыми нами, письменами.

Данные рекомендации для руководителей фольклорных коллективов посвящены одной из сложнейших и на сегодня малоизученных сторон архаического севере русского женского костюма – его знаковой, обрядовой сущности, сложившейся в глубинах тысячелетий, в языческой древности, и дошедшей почти без изменений вплоть до рубежа XIX – XX вв.

«Одежда – один из наиболее важных разделов народной культуры. Вместе с жильем, орудиями труда и производственными навыками, пищей и утварью она образует широкую область материальной культуры народа. Защищая человека от нежелательного воздействия природной среды – от холода или жары, от снега, дождя, ветра, она обеспечивает в значительной мере его существование. Наряду с этой функцией, которую мы условно назовем утилитарной, едва ли не с самого своего появления одежда выполняет еще одну, тесно с ней связанную серьезную и ответственную функцию, которую столь же условно можно назвать дифференцирующей. Она несет (иногда довольно сложную) знаковую систему, позволяющую различать людей по полу и возрасту, по территориальной, этнической, религиозной, социальной принадлежности» (Древняя одежда народов Восточной Европы. М.: Наука, 1986. С. 4.). И, вероятно, едва ли не с самого своего появления одежда стала выполнять, кроме всех вышеназванных, еще и очень важные обрядовые функции. В своей работе, посвященной обрядовой одежде восточных славян (русских, украинцев, белорусов), выдающийся советский этнограф Г.С.Маслова отмечает: «Народная одежда связана с различными областями духовной жизни народа, включая эстетические и религиозно-магические представления» (Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – начала XX вв. М.: Наука, 1984. С. 3).