Энтони Ричес - Клык леопарда

Осознавая всю горечь своего положения, солдат швырнул в противника рукоятку меча, а затем обломок щита и в бессилии сжал кулаки. Рукоятка со звоном отскочила от бронзовой маски. Что до обломка щита, то человек в маске на лету разрубил искореженную деревяшку диагональным ударом. Затем, сделав шаг вперед, он отбросил свой щит и сжал меч обеими руками.

– А теперь, центурион, ты заплатишь цену, названную мной!

Взглянув на полированное забрало шлема противника, центурион увидел там свое поражение. Чувствуя, как в нем закипает ярость, он приготовился со звериным рыком броситься на врага. Но с той же стремительностью, с коей центурион собирался совершить отчаянный прыжок, человек в маске выверенным ударом вспорол римлянину живот. Но разрезать пополам он не стал – лишь перерубил позвоночник, после чего выдернул меч. Центурион повалился на землю. Из распоротого живота хлынула кровь и вывалились внутренности. Как будто осознав, что враг сделал с его телом, он растерянно моргнул, но затем взгляд начал меркнуть.

Человек в маске склонился над умирающим, точно желая что-то ему сказать. Но нет, он лишь вытер клинок о тунику центуриона и вернул его в ножны. И, чтобы остудить на прохладном ночном воздухе вспотевшее лицо, поднял забрало. Глядя на умирающего римского воина, он печально улыбнулся и уважительно качнул головой:

– Молодец, мой друг. Ты умер, как настоящий мужчина. Теперь ты на пути к своим богам – мы дадим тебе монету, чтобы заплатить за переправу в царство мертвых. На самом же деле, учитывая, где ты сейчас, тебя ждет лишь встреча с Ардуиной [2] В кельтско-римской смешанной мифологии – богиня охоты, хозяйка Арденн, горного и лесного массива на территории современных Бельгии, Люксембурга и Франции. . Поверь мне, центурион, она мстительная злобная стерва.

Он отвернулся, но в следующий миг рука умирающего крепко схватила его за лодыжку. Центурион цеплялся за него из последних остатков сил.

– Ты?..

Человек в маске посмотрел на гаснущий свет в глазах умирающего.

– Да. Это я. Неожиданно, да? – Он высвободил ногу, бесстрастно наблюдая за тем, как жизнь покидает тело противника. Когда тот окончательно испустил дух, он сдвинул забрало вниз.

– Оттащите тело к воротам! Я хочу, чтобы к нам присоединились как можно больше римских солдат и чтобы они побудили своих товарищей в городе сделать то же самое. Думаю, тело их центуриона отлично пригодится для этих целей.

Нижняя Германия, март 183 г. н. э.

– Может, это и твоя родина, Юлий, но, по-моему, это просто грязная дыра!

Молодой, крупного сложения центурион плотнее закутался в шерстяной плащ и поморщился, глядя на холодный туман, клубившийся вокруг. Туман заглушал голоса и сокращал видимость до пятидесяти шагов. Казалось, будто их небольшой отряд окружен плотными серыми стенами.

– Погода здесь не лучше, чем в Британии. Еда даже хуже, ну а пиво – просто моча.

Один из шагавших рядом с ним офицеров стряхнул воду со своей густой черной бороды и тотчас фыркнул, почувствовав, как по спине сбежал ручеек холодной влаги.

– В последний раз, Дубн, я видел эти места, когда мне было пятнадцать. Мои воспоминания о Тунгроруме [3] Римская административная единица на территории современных восточной Бельгии и южных Нидерландов, входившая в описываемое время в состав провинции Нижняя Германия. В романе описывается одноименный город – и это, скорее всего, столица округа Атуатука Тунгрорум, нынешний бельгийский Тонгрен. такие смутные, что когда мы окажемся там, я вряд ли узнаю город, если, конечно, мы вообще его найдем в этой чертовой темноте.

Один из трех варваров, шагавших позади них, фыркнул, выражая свое особое омерзение.

– Какой-то дурак сказал мне, что мы направляемся в Германию. Пока мы морем добирались сюда, я едва не изверг от качки кишки, а когда зимой дрожали от холода в завшивленных казармах, я утешался тем, что скоро окажусь в стране моих земляков, в стране квадов [4] Объединение древних германцев из племенного союза свевов, расселявшееся в регионе, где сегодня сходятся границы Австрии, Венгрии, Словакии и Чехии. . Где много лесов и рек, где много дичи, где за мной будут присматривать боги отца. Вместо этого… – Он поднял руки, указывая на пологие холмы по обе стороны прямой, как стрела, дороги. – Вместо этого вынужден месить грязь по укутанным туманом полям и пастбищам, где обитают одни лишь тупые рабы. Нет, это не Германия, эта проклятая провинция – сплошное огромное поле.

Шагавший слева от Дубна центурион обернулся к варвару и отошел назад. На его хищном лице играла удивленная улыбка.

– Скажу честно, Арминий, тут ты попал, что называется, в яблочко. Эта часть Нижней Германии похожа на Белгику, что лежит к югу отсюда. Она почти полностью распахана под поля, на которых выращивают хлеб. Хорошая почва, как утверждал мой наставник. Если бы не эта провинция и земли южнее ее, то на Ренусе [5] Река Рейн. не было бы римских легионов, способных держать в узде германские племена, ибо солдат было бы попросту нечем кормить.

Варвар недоверчиво качнул головой:

– Только ты, Марк Валерий Аквила, мог превратить мою жалобу в урок об устройстве империи.

Юлий зашагал дальше, а когда заговорил, тон его был властным.

– Называй его тем именем, которым он сам себя называет, Арминий, или же так, как прозвали его солдаты, «Два Клинка». Не вороши прошлое, ибо если его потревожить, оно пробудится в плохом настроении и подарит нам лишь новые неприятности. Имя нашего брата по оружию – Марк Трибул Корв, и мы будем его так называть независимо от того, слышит нас кто-то чужой или нет. Ты знаешь не хуже меня, какое нас ждет наказание, если станет известно, что мы приютили беглеца от правосудия, будь то в Британии, Германии или в любой другой провинции империи.

Второй из троицы варваров мрачно усмехнулся, подмигнув здоровым глазом тому, о ком шла речь. Рана, из-за которой он лишился другого глаза, теперь затянулась, и он даже не пытался скрыть свежий розовый шрам, рассекавший напополам его бровь. Глазница была пуста и служила постоянным напоминанием о той кровопролитной ночной битве, когда ему удалось отомстить угнетателям своего племени.

– Причем беглеца из знаменитой аристократической семьи, – добавил этот варвар.

– И это говорит единственный представитель царской крови, верно, благородный Мартос?

В ответ на издевку Дубна одноглазый лишь покачал головой:

– Я лишился титула, когда оставил Динпаладир [6] См. предыдущий роман автора «Твердыня тысячи копий» («Эксмо», 2016). и ушел с вами на юг. Кстати, не ты ли поступил точно так же, бросив свой народ, чтобы стать частью цивилизованного мира? К тому же племя не нуждалось в моем присутствии. На его землях разместился римский гарнизон, установив власть над Твердыней тысячи копий, пока мой племянник не будет готов править без их помощи. Меня вполне устраивает, что я помогаю вот ему, – он кивком указал на Марка, – держаться подальше от всеобщего внимания. – Сжав огромный кулак и глядя, как в ответ на это заиграли крепкие мышцы руки, мужчина криво улыбнулся рослому римлянину. – Впрочем, кому он может быть интересен, когда рядом с ним шагает здоровенный одноглазый воин размером с гарнизонную баню?