Андрэ Нортон - Пояс из леопарда

Много легенд рассказывают об Арвоне, ибо земля эта древняя и непостижимая для воображения людей, и даже для тех, чей род восходит к Древней Расе. Некоторые сказания затерялись или исказились в прошлом, и певцам Хроник приходится восстанавливать их по обрывкам и случайным воспоминаниям. Другие же переходят из уст в уста и никогда не устаревают. Ведь там, где царит Сила, чудеса продолжаются и сравнимы с бесконечным кочевьем длинношерстных овец Долин, из сезона в сезон бредущих на звук пастушеского рожка.

Так, предания, повествующие о времени Семи Лордов и о тех, кто правил после них, изрядно подзабыты. Даже обладающие Силой не знают многого, да они и не могут всего знать.

Кто такая Гуннора? Когда-то она была Мудрой Женщиной и обладала немалой магической Силой, так что после её смерти многие поговаривали, будто у неё никогда не было плоти, а жил лишь один дух. Может быть, и так, но эта тайна прошлого окутана непроницаемым туманом. Зато все женщины Арвона уверены, что влияние Гунноры остаётся на нашей земле и по сей день, избрав символом своей покровительницы виноградную лозу, усыпанную гроздьями спелых ягод. Каждая девушка носит на груди амулет Гунноры, крепко сжимая его и в момент зачатия, и во время появления новорождённого на свет.

В усыпальницу Гунноры приходят те, кто хотел бы избавиться от бесплодия или разродиться без мучений. Ибо она обладает Силой, дарующей здоровье и потомство.

Так что именно здесь, в усыпальнице Гунноры, и начинается история Кетана. Или, если говорить не столь выспренным языком, присущим авторам Хроник, — моя собственная судьба. Да, не скрою, правда, касающаяся моего рождения, долго оставалась под покровом тайны. Лишь колдовство смогло приоткрыть её завесу и озарить истину.

Согласно обычаям Четырёх Кланов — Красных Плащей, Золотых Плащей, Синих Плащей и Серебряных Плащей — наследником Лорда клана является не собственный отпрыск мужского пола, а сын его родной сестры. То есть, единственно надёжной и полноценной считается женская кровь Клана. В роду Кар До Пран наследника ждали от Леди Героиз.

Хотя её брат, Лорд Эрах, женился довольно рано и уже имел сына Могхуса и дочь Тейни (младенца в колыбели), Героиз не изъявляла никакого желания допустить кого-либо из мужчин к себе в спальню. Она была женщиной весьма гордой и немного владела Силой. Ещё совсем молоденькой девушкой она проходила обучение среди Мудрых Женщин в Гарте Хауэле и вернулась в Кар До Пран с одной из них, по имени Урсилла.

Но тем не менее Леди Героиз планировала со временем выносить сына, который занял бы престол главы Клана. Она готова была приложить все силы для того, чтобы её сын и душой и телом стал совершенен, а когда придёт его час, гордо поднял меч, чтобы имя его прозвучало со всех четырёх углов Большого Зала; но при этом за всеми его деяниями будет стоять она, Леди Героиз. В замысле своём она обрела надёжного помощника — Урсиллу, обладающую Силой.

Никто не знал имени отца ребёнка, которого она вынашивала ранней весной в год Красного Кабана. За Леди Героиз оставалось право выбора временного спутника. Поговаривали, что всё устроила Урсилла, но не более. Подробности держались в строжайшей тайне.

Героиз не сомневалась в том, что на свет появится наследник, и Урсилла тоже непрестанно заверяла её в этом.

В месяц Совы Леди Героиз и её свита во главе с Урсиллой отправились в усыпальницу Гунноры, поскольку Мудрая Женщина получила послание свыше о том, что близится час разрешения от бремени. Леди Героиз была немало взволнована и потребовала от Мудрой Женщины призвать все Силы для того, чтобы её надежды осуществились. И вот, не торопясь, так как снег ещё не сошёл с земли, хотя всё вокруг уже говорило о приближении весны, они прибыли в усыпальницу Гунноры.

Там, в усыпальнице, никогда не было ни монахинь, ни служителей. Те, что приходили сюда, чувствовали лишь Присутствие, но никогда никого не видели…

Итак, их никто не встретил. Только в конюшне, расположенной на некотором расстоянии от самой усыпальницы, стояли две лошади, а во внешнем дворике взад-вперёд ходил мужчина, больше напоминавший дикую кошку, мечущуюся по клетке, — туда-сюда, туда-сюда, поскольку ему не дозволялось входить во владения Гунноры.

Чужак едва взглянул на Героиз, когда та, неуклюже переваливаясь, прошла мимо, стесняясь своего большого живота. Потом он быстро отвернулся, словно испугался того, что повёл себя непочтительно. Он и не заметил, как пристально Урсилла посмотрела на него, проходя мимо, и как глубокая тень легла на лицо Мудрой Женщины, будто некое подобие сомнения закралось ей в душу.

Но времени ни на что другое не оставалось, ведь Леди Героиз уже еле передвигалась и вот-вот должна была разродиться. Они добрались до маленькой кельи. Леди Героиз вошла в неё, и только Урсилла последовала за ней, а другие женщины остались ждать снаружи.

Воздух наполняли чудесные запахи, как будто разом зацвели все цветы позднего лета, и Леди Героиз вдруг показалось, что она плывёт в воздухе среди бесконечных цветущих садов. Она знала, что такое телесная боль, и была готова к ней, но это было нечто другое, никак не связанное с телом. Внутри Леди Героиз пробуждалась огромная радость, какой ещё не ведал её холодный и трезвый разум.

Не знала она и того, что в соседней келье в усыпальнице Гунноры находится другая роженица, а с ней Мудрая Женщина из ближнего селения. Она тоже пребывала в радостной полудрёме, ожидая появления на свет ребёнка, чтобы взять его на руки и окружить любовью, переполнявшей её.

Ни та, ни другая не подозревали о приближении бури, в то время как человек, ходивший взад-вперёд по двору, застыл у дверей, увидев нависшую над головой тучу. Несмотря на то, что он весьма неплохо знал, на что способна природа, ему показалось, что тишина, воцарившаяся между небом и землёй, предвещала поистине нечто ужасное. По своей натуре он был готов к проявлениям, относящимся не к народу Арвона, а к самой Силе, Возможно, теперь эта Сила нанесёт решительный удар по всему, что подвластно ей.

Он дотронулся до пояса и пробежал по нему пальцами, словно искал ответ, но не находил его. Потом поднял глаза и посмотрел на тучи, как бы в поисках того, что могло ими править. Одежда у него была простая — коричневая куртка без рукавов поверх зелёной, цвета листвы, рубашки, тёмно-коричневые сапоги всадника, зелёные бриджи. Плащ лежал чуть поодаль.

В мужчине чувствовалось что-то такое, что без слов свидетельствовало: перед тобой не крестьянин и не глава Клана из какого-нибудь маленького провинциального селения. У него были густые тёмные волосы, ниспадающие на лоб, странные, похожие на кошачьи, жёлтые, с вертикальными зрачками глаза. Посмотрев на него один раз, хотелось посмотреть ещё — притягивали его значительность и властность, словно перед тобой стоял тот, кто во всём полагается на одну лишь собственную волю.