Братья Швальнеры - Спецназ ГРУ против басмачей. X-files: секретные материалы Советской власти

– Что?! Что происходит?! – кричал он, но грохот от обрушающихся стен заглушал его голос…

Очнулся он в ущелье. В скале была выбита пещера, в которой он сейчас находился в компании нескольких человек, одетых в белые халаты, бронежилеты и круглые шапки – такие носили воины Ахмад-Шаха Масуда. Посередине пещеры был разведен костер. Солдаты говорили то по-афгански, то по-узбекски. Рядом с каждым лежал АК-47.

Никита оторвал тяжелую голову от каменного пола и осмотрелся – он был одет, как и остальные. Дядя Ахмед сидел рядом и пил чай из пиалы. В голове Никиты был только один вопрос, который он сразу же и озвучил:

– Какой год?

– 1985-й.

– Это Афган?

– Точно. Панжерское ущелье.

– Зачем мы здесь?

– Чтобы ответить на некоторые твои вопросы.

– В таком случае – начинайте, я жду.

Ахмед ухмыльнулся:

– Изволь. Как ты считаешь, отвечает ли целям гуманизма убить одного человека, чтобы сохранить жизнь многим?

– Еще как.

– Значит, ты согласишься с тем, что мы должны сбить самолет, в котором сейчас летит твой отец. Он летит в составе группы спецназовцев ГРУ с целью выполнить спецоперацию по ликвидации нескольких селений и скрывающегося здесь Ахмад-Шаха Масуда. Ну и при возможности – Хекматияра.

– Последнего убить одно удовольствие. А, если серьезно, то если убить отца сейчас, то как же я появлюсь на свет?

– Это свершившийся факт. Ты уже появился. Просто у тебя будет возможность… кхм… как бы это помягче сказать, опровергнуть утверждение Сталина и выбрать себе родителей…

– Ерунда какая-то. Верните меня домой…

Никита понимал, что снова попал в историко – временной переплет – второй раз в своей жизни, и пока это не доставляло ему особого удовольствия. Ахмед не успел ответить ему – на пороге появилось еще несколько солдат с гранатометами в руках.

Ахмед начал разговаривать с ними на родном узбекском языке:

– Qachondan ketdi?

– Gapini maqsadida, vertolyot yaqinlashib.

– By tarkibi SWAT narsa o’zgardi? Exploration xabar emas?

– Yo’q, modomiki, barcha bir xil deb.

– Excellent, biz rivojlanmoqda. 3 3 – Как сходили? -Все в порядке, вертолет приближается. -По составу спецназа ничего не изменилось? Разведка ничего не сообщала? -Нет, пока все те же. -Отлично, выдвигаемся. (узб.)

– Что он говорит? – спросил Никита.

– Пойдем.

Группа во главе с Ахмедом и плетущимся позади Никитой двинулась глубже в горы. Несколько десятков метров по узкому и витиеватому ущелью, которое эти люди, казалось, родившиеся и прожившие здесь всю жизнь, знали как свои пять пальцев – и вот они в некоем дзоте, из которого отлично просматривается ВПП аэропорта Баграма. Вот у самого начала горного хребта виден самолет-фотограф, он снижается. Солдат вскидывает пушку и, прицелившись, бьет прямо в борт, от которого как лишняя деталь отлетает турбина одного из двигателей. Следом сам борт бьется о скалы и кусками летит вниз. Никита бросается туда.

– Куда?! – кричит ему Ахмед, и бежит за ним.

Он насилу достигает его у самого подножья хребта, где вразброс лежат тела раненых советских солдат.

– И все-таки это неправильно. Мы вмешиваемся сейчас в историю, нарушаем естественный ход событий.

– Смерть десятков и сотен для тебя – естественный ход событий? Рассуждаешь как Дарвин, только уже не актуально. Если ты забыл, то я сообщу тебе, что на дворе 1985 год, и миром правят идеи гуманизма и человечности.

– Из идей гуманизма вы только что сбили самолет?

– Из идей спасения жизней своих соплеменников. Своя рубашка ближе к телу, как говорят у вас. Дарвин был того же мнения.

– Мы тут давеча говорили… Вы всерьез считаете, что если бы Гражданская война в 1920-ом не присоединила бы к Союзу Бухару, все могло быть иначе?

– Именно.

Ахмед снова прочитал в глазах юноши неверие. Никита отвернулся, пошел к раненым, а Ахмед пулей метнулся к его рюкзаку, брошенному поодаль – там лежала фляжка с питьевой водой, которую провожатый ловко подменил на свою.

Никита обошел экипаж – у всех были тяжелые ранения, но все были живы. Он достал из рюкзака фляжку и стал маленькими глотками поить бессознательных солдат. Ахмед с ужасом взглянул на происходящее и хотел было остановить его, но вдруг увидел, что Никита и сам пьет большими глотками принесенную с собой жидкость. Вскоре юноша и сам бессознательно, пластом свалился рядом с жертвами крушения вертолета.

Очнулся он от яркого солнечного света, бившего прямо в глаза. Поднявшись и оглядевшись, он обнаружил, что лежит на песке посреди восточного базара, на улице пекло, недалеко от него арык, и виден осколок древней стены невдалеке от центра этого старинного красивого азиатского города. Рядом с ним стоял Ахмед. Он улыбался и протягивал ему руку.

– А… – хотел было спросить Никита, но спутник предвосхитил его вопрос.

– Мар хабат, Никита-джан, Бухара, год 1920-й…

После этих слов юноше захотелось снова лечь на песок, уснуть, только больше уже не просыпаться.

«Ну и хобби у меня, – пронеслось в голове у Никиты. – Кто марки собирает, кто напивается по выходным, кто режется в доту, а я по времени путешествую… Пора завязывать…»

Внутри юноши вновь поселилось уже знакомое ему чувство азарта, приключений – и он поймал себя на мысли о том, что именно от этого-то чувства ему и надо избавиться в первую очередь, потому что оно – вкупе с длинным языком – и заводит его в разные места планеты с завидным постоянством.

10 марта 1985 года, Москва

Весна в Москву в этот год приходить не торопилась. И хотя потепление все же наблюдалось, а капель звонко летела с крыш на не до конца растаявшую наледь под ногами, то и дело поднимавшиеся метели словно бы заявляли о правах зимы. Ночи были дьявольски холодны – даже зимой, кажется, не было таких заморозков. Все это в совокупности не давало почувствовать прихода весеннего времени года. И главное – весны еще не было в воздухе, ею не пахло в прямом и переносном смысле.

Начальник ГРУ генерал армии Петр Иванович Ивашутин отошел от окна своего кабинета и продолжил разговор с полковником Князевым, вызванным по экстренному случаю с базы спецназа в Раменском.

– Война значительно затянулась, – говорил генерал. – Вместо ожидаемой длительности в год-два боевые действия продолжаются уже 6 лет. Наша разведка постоянно собирает сведения о причинах столь ожесточенного сопротивления сил противника. И, согласно последним полученным данным, обеспечение оружием и продовольствием наши оппоненты получают из Пакистана по отдельным коридорам, образованным непосредственно в приграничных зонах. Наша задача, поставленная руководством, звучит следующим образом – пресечь взаимодействие моджахедов с пакистанскими боевиками и обмен продовольствием и оружием. Для этого необходимо разместить несколько регулярных частей специального назначения непосредственно возле границы ДРА и Пакистана. Но для того, чтобы знать конкретную численность войск, потребность территории в нашем военном вмешательстве, необходимо провести тщательную проработку местности. Для этого уже завтра Ваша группа, товарищ полковник, должна вылететь вот сюда, в район Баграма, где в Панжерском ущелье, – генерал подошел к висевшей на стене в кабинете карте Афганистана, – прячутся пакистанские ходоки и скрывается значительная часть переданных ими припасов. На месте им предстоит проведением нескольких разведывательных операций уничтожить запасы моджахедов, после чего переместиться на 25 км южнее, в район Джелалабада, где и планируется выставлять специальную зону заграждения. На месте необходимо провести разведку с целью определения маршрутов следования пакистанских караванов, периодичности разморозки коридоров и объемов поставок, для чего аккумулировать сведения от местного населения и боевых разведывательных групп наших регулярных частей, размещенных в приграничной зоне. После чего группа должна будет вернуться в Москву и уже на основании полученной от нее информации командование примет решение о дополнительном вводе войск. Задача понятна?