Анри Коломон - Черный кабриолет, или кабриолет без дверцы. Из четверологии романа «Франсуа и Мальвази»

Будь среди них Франсуа… у него мгновенно созрел план: затащить наверх и выстрелить, дабы испугавшиеся лошади понесли… тут же понял всю бесполезность своих намерений: Франсуа среди них не было, да и не могло быть. Преступники собрались на совсем другое дело…

Двери стали открывать.

Дармаглот поменялся своим «мокрым местом» с одним из своих, сказав: «Ждать на месте», – и последним вошел в закрывающуюся дверь.

В тот же день Джон Лоу нарочно поздно засиделся в своем банке и на своем рабочем месте, или как он называл: конторке; занимался обычной работой: составлял счета. Покончив с малоинтересным занятием перешел на самую интересную для преуспевающего банкира и финансиста работу: подсчитывать прибыль, то бишь подсчитывать актив и много меньший пассив, то бишь дебет и кредит.

После его ждала работа с деловыми бумагами и поздняя консультация с двумя ответственными служащими. Далее писал деловые и заверительные письма и прочее, прочее, прочее…

Краткая историческая справка о этом человеке гласила следующее:

…Джон Лоу – французский финансист, шотландец по происхождению основал банк, а так же ряд торговых компаний, имевших право эмиссии, то есть выпуска банкнот и акций. Система «Лоу» или система «Миссисипи» поражала своими масштабами торгово-финансовой деятельности в основном в Америке. Тогда же уже складывалось его детище: компания «Луизианы и Запада».

Система «фантастического Миссисипи», как ее еще называли в финансовом отношении была построена на кредите и привлекла парижан обещаниями быстрого и баснословного обогащения.

Но в сем ракурсе, претендующем на исторический, вследствие этого не может говориться о главном, чем Джон Лоу незримо повлиял на общество Франции: ведь именно его деятельность произвела на свет ту невидимо паразитическую и вместе с тем неотъемлемую прослойку населения страны, именуемую одним словом: рантье.

Однако же сделав вышеуказанное отступление – ремарку вернемся к повествованию:

Дождавшись, когда посетителей не стало, а основная часть банковских служащих ушла (за исключением тех, на ком лежали охранительные обязанности); когда всю работу какую он намечал – окончил и даже сверх того, когда пробило пол-одиннадцатого, Джон Лоу быстренько сложил все бумаги в секретере, врезанном в стену и закрыл толстой дверцей; не в силах более тянуть: сбежал по ступеням широкой лестницы вниз, одеваться, что помог ему сделать его слуга Кроэн.

– Спасибо голубчик. Ты уж отправляйся домой как-нибудь сам. Утром за мной заедет наемный экипаж, так ты отошли его.

– Куда?

– Он знает куда.

– Все будет сделано как вы сказали.

Лоу вышел из банковского здания и тут же был застигнут дождем врасплох. Стал бегом направляться к стоящему поблизости кабриолету, одевая шляпу по пути. Что-то сказал кучеру: нельзя было расслышать. Тронулись, пересекая площадь по середине и имея точный курс – улицу Сен-Доминик д’Анфер.

Джон Лоу даже не напоминал кучеру о том, ко скольки туда нужно подъехать. Все объяснено было заранее о чем свидетельствовало еще и то обстоятельство, что возничий частенько поглядывал на свои часы, то убыстряя, то придерживая ход лошадей, стараясь как можно вовремя подкатить к назначенному месту.

Как бы то ни было, он не рассчитал, и оставшуюся небольшую часть пути, две улицы, стал покрывать с невообразимой медленностью. Поглядев еще раз на свои часы, покосил взгляд, заметил, что банкир как будто очень занят собственными мыслями и не смотрит в оконце двери, предоставляя ему возможность ехать как заблагорассудится: свернуть в сторону и сделать большой крюк. Можно было даже прибавить скорость, что он и сделал, после того как услышал сзади.

– Побыстрее нельзя?

Подобные толчки в спину, не всегда, но действуют стимулом ехать еще быстрее.

«Зачем быстрее? Для чего быстрее? Экие господа непонятные. То им точно, то побыстрее… А приеду раньше, кричать начнет, деньги зажмет»

Затем старик кучер подумал, что раз быстрее, то значит так нужно, господину лучше знать. Посмелее стегнул кнутом и в то же время свернул на кратчайший путь, объезжать не стал. И как результат в скором времени был у известного ему дома. Остановившись все же виновато рапортовал:

– Все мсье. Сен-Доминик. Приехали.

Джон Лоу вовсе не думая о пунктуальности, выйдя, заметил впереди полуосвещенной фонарями улицы нечто такое, после чего он не стал отправлять кабриолет, наоборот, ступив одной ногой на подножку, держась руками за раскрытую дверцу крикнул:

– Живо гони вперед.

Через некоторое время кучер догадался о причинах такого маневра: впереди, им на встречу по той же стороне ехал другой экипаж. Джону Лоу показалось, что с того встречного экипажа их заметили и прибавили ходу.

– Скорей же ты! Ей богу, нам нужно успеть первыми!

Висящий на подножке Джон Лоу определял расстояние, которое им оставалось покрыть до здания с фасадом у низа, составленным из небольших арочных пролетов, под которые нужно было успеть хоть на миг раньше нежели к ним подойдет встречный экипаж.

Однако же, чем ближе они сближались, тем явственней стала назревать ситуация столкновения, а в противовес ей тенденция снижения скорости, на которую поддался кучер кабриолета и который более того сдал нервами и свернул влево…

Соскочив больше всего по инерции Джон Лоу кинулся к уже останавливающемуся экипажу напротив подъездной двери (под арочным пролетом). Дверь поспешно стала открываться… и подъезжавший успел схватить дамскую ручку, а вслед за этим вытянуть на себя и ее самое.

– О, John! Do you agan*… – мягко укорила находящаяся в его руках дама в белом платье скрытом под плащом, вся увешанная под стать белому бриллиантовыми драгоценностями.

От охватившего его и подступившего к горлу чувства он сначала ничего не смог ей сказать, в бессилии глядя в ее насмешливые глаза, лишь вдыхая аромат духов. Благоуханием несло даже от самой белоснежной кожи.

– Все-таки сэр, как любезно с вашей стороны, приходить на свидание последним – продолжала она разговор на нравящуюся ей тему, одаривая своего любовника надменным взглядом.

– Ах, простите меня дорогая Кларик… но у меня есть одно смягчающее мою вину обстоятельство.

– Изобразите его.

И Джон более чем обыкновенно вынул из кармана часы на цепочке и поднес к ее лицу. На открывшемся белом циферблате стрелки показывали первые пять минут нового дня. Совершенно спокойно не моргнув глазом он сказал ей:

– На моих ровно.

– Ты никогда не успевал за временем.

– Но у кучера…

– Свою пунктуальность ты доверяешь первым попавшимся кучерам…

Они вошли в двери, прошли далее.