Анна Попова - Солотчинский призрак

– Так, Петр, давай так. Ты найди врача, узнай, что с раненой, когда с ней можно поговорить, и вообще спроси о характере ранения, может, доктор что полезное скажет. А я с мужиками пообщаюсь, – распорядился Иван Васильевич.

Петр, следуя инструкциям медсестры, пошел разыскивать врача. Доктор к этому моменту уже освободился и писал что-то у себя в кабинете.

– Добрый день, доктор. Я из окружного суда, меня зовут Петр Андреевич Железманов. Могу ли я задать Вам пару вопросов по поводу раненой, которую к вам сейчас привезли из Солотчи? – начал стажер. Впрочем, ему и ранее приходилось в одиночку допрашивать свидетелей, и он уже научился, не робея, правильно начинать разговор.

– Попробуйте, но боюсь, что я мало чем могу помочь Вам, – кивнул головой врач. Покрасневшие глаза выдавали бессонную ночь.

– Каков характер раны пострадавшей? Она пришла в себя? Когда ее можно будет допросить?

– Девушку ударили по голове чем-то тяжелым, возможно камнем.

– Ударили спереди или сзади?

– Сзади, допускаю, что, скорее всего, она даже не видела, кто это сделал. Допрашивать ее сейчас нельзя, она без сознания, мы перевязали ее, поместили в палату, остается только ждать.

– Она все время была без сознания? Может, она приходила в себя на минуточку и что-то говорила? – Петр не терял надежды поймать хоть какую-то зацепку.

– Нет, молодой человек, не приходила, только временами стонала и все.

– А когда она придет в себя можно прогнозировать?

– Нет, такие прогнозы делать я не берусь. Рана достаточно серьезная, выживет ли или нет, даже это сказать не берусь. Бывало, что после таких травм люди оставались в живых, но жить могли только в Голенчино, – развел руками медик.

В Голенчино в Рязани находилась и находится по сей день психиатрическая лечебница. Да, грустная перспектива, как и у юной девушки, так и у следствия. Впрочем, у следствия все же появилась какая-то ниточка. Когда Петр повернулся к двери, чтобы уйти, врач неожиданно вспомнил:

– Да, чуть не забыл, вот возьмите, – он протянул Железманову небольшую красную кисточку.

– Что это? – удивился тот.

– Не знаю, это было зажато в руках раненой.

– А больше при ней ничего не было?

– Нет, только это, зажато в ладони. Мы даже не сразу заметили.

С этой добычей Петр отправился на улицу искать Зазнаева. У того тоже состоялся небезынтересный разговор. Солотчинских крестьян нашел он быстро: они стояли на улице рядом с телегой и курили.

– Это вы привезли девушку из Солотчи? – уточнил Иван Васильевич.

– Мы, а ты кто будешь, Ваше благородие?

– Это следователь, на его вопросы надо отвечать и говорить только правду. Если не знаешь, то так и сказать, что не знаешь, а не врать, – поддержал авторитет следствия урядник.

– Меня зовут Иван Васильевич, я прошу быть внимательными, говорить по существу, ничего не привирать и вспоминать старательно. Вы знаете, где и когда нашли Дуню?

– Около колодца во дворе. Нашли рано утром.

– Кто нашел?

– Кухарка Агафья, пошла за водой и вот, смотрит, Дуня лежит, а голова в крови. Она кричать принялась, такой переполох начался.

– А она, эта кухарка, не видела, кто девушку ранил, может, встретила кого?

– Нет, не говорила. Только плакала все время.

– А когда вы Дуню сюда везли, она ничего не говорила?

– Так она в беспамятстве была, стонала только, а говорить ничего не говорила.

– А может, есть какие-то соображения, кто ее так? Может, она поругалась с кем? – следователь тоже надеялся зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку.

– Да нет, она тихая была, смирная.

– Так кто же ее мог ранить?

– Так это, Ваше благородие, и так понятно, – пожал плечами один из крестьян, причем, произнеся это, он имел такой вид, что абсолютно все и так понимают, кто ранил несчастную горничную, и только недотепа следователь не понимает такой простой вещи.

– Да? И кто же? – всполошился Зазнаев.

– Как кто? Призрак, – равнодушно пожал плечами крестьянин.

– Какой призрак? – уже не очень удивленно спросил следователь, про призрака он слышал сегодня второй раз. Значит, это не бред, значит, и в самом деле что-то непонятное происходит в этой Солотче.

– Наш призрак, призрак Солотчинского монастыря, уже какой месяц покоя не дает, – пояснил второй крестьянин.

– Давайте более подробно. Когда этот призрак стал появляться, как выглядит, кто его видел, что ему надо? – потребовал Зазнаев.

Как уже говорилось, в мистику он не верил, поэтому к информации о призраке подходил обычно как следователь, то есть просто-напросто требовал подробностей.

– Так месяца с три или больше его стали примечать, видели его многие, и бабы, и ребятишки, вон кухарка Агафья его тоже видела. Приходит он из монастыря, говорят, там давно, лет 150 назад, вроде как монах какой-то узнал про заговор какой-то против царя или царицы, вот его заговорщики и зарезали. Теперь его душа и мается, – крестьянин говорил достаточно буднично и только временами в его голосе звучал страх. Человек привыкает ко всему, к страху тоже.

– А что же он сейчас стал приходить? Ведь ранее его вроде никто не видел? – не понял Зазнаев.

– А кто же его знает? Может, опять какую большую беду чует? Может, война будет, – растерянно ответил мужчина.

– А раньше перед войнами он приходил? Ведь воевали с турками, с японцами? – Зазнаев все попытался понять логику крестьян.

– Значит, будет какая-то очень большая война, такая, какой ранее не было, много людей погибнет.

– Ладно, это я понял, а как этот призрак выглядит? Может, он кому-то что-то говорил?

– Говорить он ничего не говорит. Шипит вроде.

– Как шипит? А выглядит он как?

– Да выглядит как обычный монах в рясе с посохом, голову так смиренно вниз склонит, только иногда глаза поднимет и как прожжет взглядом. Говорят, что те, кто на государя покушались, пришли ночью и перерезали горло, поэтому у него на шее красная полоса, и из-за этого он ничего сказать не может, пытается, но у него ничего не получается, шипит только, – понизив голос, произнес один из крестьян.

– А что пытается сказать неизвестно?

– Это он пытается назвать имена этих, ну как их, а, заговорщиков. Вот если кто сможет расслышать и вслух повторить имена, то тогда заклятье с него упадет, и он успокоится и не будет никого пугать.

Второй крестьянин, который помоложе, замахал руками:

– Ты говори, но не ври, какой монах? Какой заговор? Никто этому призраку горло не резал! Крестьянин это, в портках и рубахе, босой, правда, и в самом деле молчит, только голову не опускает, а смотрит прямо на тебя и так страшно смотрит. Говорят, его жинка топором порешила, чтобы с полюбовником своим сбежать, поэтому в голове у призрака топор и он его рукой придерживает, вроде как вытащить пытается.