Виктория Фельдман - Эмигрантская жизнь

Германия встретила его серым небом и дождем. «Вот я и дома», – подумал он, слегка протрезвев.

Дома он привел себя в относительный порядок, и больше недели отлеживался на диване, не выходя на улицу.

Когда его рука начала потихоньку двигаться, он решил прогуляться вдоль реки и купил в киоске свежую газету. В отделе объявлений он нашел одно, которое его заинтересовало.

«Женщина приятной наружности желает познакомиться» – говорилось в нем. Он сразу набрал номер, ему ответили, и он тут же назначил свидание.

На свидание он приехал на новой красной машине, немного подшофе. Она была его роста, из бывших граждан СССР, симпатичная, ухоженная, но слегка полная, по немецким меркам.

Они отправились поговорить в кафе, потом перешли в ресторан, потом в казино. У нее слегка кружилась голова от выпитого и сказанного, но под конец вечера он решил полностью ее покорить и на минутку пригласил в свою прекрасную квартиру. А пиком событий было то, что он открыл свой шкаф и показал ей мундир генерала.

Она боязно отступила и чинно попрощалась.

Это его удивило, и он даже слегка растерялся. Но на следующий день он начал ей названивать, приглашать на свидание. Через неделю они встретились, потом пошли в театр. Через месяц он наконец-то затащил ее к себе в постель и совершенно по-товарищески сладко заснул рядом, довольный своим успехом.

Прошло несколько месяцев. Новая русская подруга, которую звали Даша, жила в этом доме, как привыкла в своей прежней семье. Варила, стирала и мыла полы, кормила Ральфа и его друзей обедами. Приглашала в дом его потерянных детей и уговаривала его дать им хотя бы карманные деньги. А он продолжал жить по своей схеме.

И вскоре ему это надоело. Его душе нужны были приключения. И однажды он сообщил, что его баварские родственники решили подарить ему автомобиль на день рождения, и он срочно должен туда поехать.

Прошло несколько дней, и он уехал, чтобы вернуться через неделю. Но прошла неделя, вторая, третья… Внезапно раздался звонок, Даше сообщили, что Ральф в больнице и хорошо было бы за ним приехать. Ну, простая русская женщина, естественно, поехала.

Навстречу ей вышел слегка хромающий Ральф в сопровождении симпатичной медсестры. Увидав Дашу, она мгновенно испарилась. Ральф, изобразив на лице радость, предложил пройти к машине, которая стояла на стоянке. Даша увидела ярко-коралловый кабриолет с открытым верхом и красными кожаными сиденьями. Такие машины она видела только в кино. Она пыталась выяснить, что произошло, но Ральф говорить не очень хотел. После долгих распросов оказалось, что он был пьян, не пристегнут и на повороте просто вылетел на обочину. Машина при этом не пострадала.

Дальше все как бы вошло в свое русло. Даша снова варила обеды, сопровождала его к врачу. Прошло немного времени – и Ральфу снова стало скучно. На этот раз он решил поехать в Африку. Как говорил сатирик: «привезти слона». Тут Даша решила: «хватит». Слона ей в доме совсем не хотелось, и никакие уговоры не ехать не помогали. Однажды она ушла, не прощаясь, забрав только свой чемодан.

Прошел год. Как-то, гуляя по берегу реки, она увидела маленького немецкого генерала, рядом с которым важно гуляла двухметровая крупная негритянка из Намибии, а сзади бежал шестилетний совершенно черный мальчик.

Интересно – надолго ли?

Свадебное застолье в зале еврейской общины было в самом разгаре. Гости за столами пили за здоровье молодых и активно кричали «горько». Невеста в оригинальном свадебном платье была молода, хороша собой. Платье, как и жениха, она привезла из Америки. Туда она попала по обмену студентами между двумя государствами, обучаясь в университете Кёльна. Америка – страна, о которой она тайно мечтала всю жизнь и которая ей очень понравилась. Единственным способом остаться там был брак. А тут и жених нарисовался – студент из Белоруссии, которому надоело жить одному. Тот уже несколько лет жил и учился в Америке на деньги своих родителей. Они тоже искали способ убежать от режима «батьки» и долго копили деньги, чтобы послать его туда первым на разведку. Все у них получилось неплохо, а вскоре к старшему должны были отправить и младшего сына. Далекая и благополучная Америка была для родителей жениха несбыточной мечтой. Пусть хоть дети поживут по-человечески, думали они.

Сами они много лет тяжело трудились, пережили Чернобыльскую катастрофу, прожили совершенно другую жизнь.

Прежде незнакомые между собой, сваты сидели за большим шумным столом притихшие и еле слышно о чем-то переговаривались. Родители жениха Янкеля в Европе были впервые, поселились в доме сватов и с удивлением взирали на всё: магазины, людей, разговоры. Они очень просили свадьбу сделать где-то среди русскоязычных, поэтому и выбрали помещение еврейской общины, где не было немцев.

Гости – а это были в основном студенты, ровесники жениха и невесты – сидели за своим столом и говорили на смешенном сленге русско-немецко-английского языка.

В этой веселой тусовке только приехавшие недавно родители не принимали участия, они не знали никакого языка, кроме русского.

Они вообще до свадьбы ни с кем из приглашенных знакомы не были. Их познакомили дети, которые внезапно решили расписаться. Родители жениха не могли поехать на свадьбу в Америку, поэтому и решили праздновать по-домашнему в Германии.

В центре их стола, на почетном месте, сидела мать невесты Майя – крупная женщина с очень широкими плечами и большим животом. Она единственная соблюдала моду своей молодости и была в панбархатном платье. Она любила своих дочерей, всю себя им посвятила, очень тщательно готовилась к этому празднику, хотелось доставить девочкам удовольствие. В семье только она была еврейкой и хоть что-то в этом понимала. По знакомству она сняла помещение синагоги, заказала кошерную еду, еврейскую музыку. О платье нужно сказать отдельно, оно, конечно, было куплено за очень большие деньги лет 20 назад, для торжественных случаев, привезено из Белоруссии. Шесть лет она хранила его в шкафу, все ждала подходящего случая. И вот случай настал.

Но, несмотря на необходимость изображать на лице радость, она сидела с очень грустным лицом и не произносила ни единого слова не потому, что ей не нравилась свадьба, нет. Она четко понимала, что с этой свадьбой закончился покой и ее тихая жизнь в Германии. Мужа своего она не любила, много лет просто не замечала, а жила только для детей. И после всех волнений ее (мейдален) Рая – старшая дочь – собралась навсегда перебраться в Америку. А потом, видимо, уедет ее младшенькая Фаня, и наверняка тоже выйдет замуж за второго сына этой, пока еще чужой ей семьи. Она взглянула на мужа. Он был очень растроган всем происходящим, громко обращался к своему новому свату, который был уже изрядно выпивший, и говорил: «Миша, давай выпьем!» И душевно с ним обнимался.