Валентина Болгова - Багульника манящие цветы. 2 том

Устало разделась после смены, уселась в кухне. Устало думала о том, что охладела к мужу. Охладела незаметно для себя и теперь ничего с этим не может поделать.

Не сказать, что – бы Павел часто выпивал, это было редко – работа сварщиком на портале отнимала много времени, много сил. Работал он с огоньком, получал благодарности, которые он бережно складывал в ящик и тут – же про них забывал. Радовался как мальчишка о каждом незначительном успехе своей бригады и всего отряда в целом. С радостным блеском в глазах, уверял дома всю свою семью о том, что все они обязательно дождутся того дня, когда будут кричать «Ура!» первому поезду.

Вспоминает она и о том, как радовался Павел досрочной сборке проходческого щита.

Пашка был трудягой, какого ещё поискать! Он гордился своей профессией и считал, что лучшей профессии, чем сварщик, на земле нет!..

Павел молчал, понимал, что Катерину сейчас лучше не тревожить – пройдёт немного времени, и она сама найдёт для него слова.

От ужина, который он так старательно готовил для семьи, Катя отказалась. Её не удивило даже то, что Павел успел перед её приходом сварить макароны с тушёнкой, при этом переодеться в любимую ею рубашку и побрызгаться одеколоном – это Катерина заметила ещё с порога. Понимая, как Пашка ждал от неё похвалы, она всё же не дала ему возможности этим насладиться. После длительного молчания, произнесла:

– Не подлизывайся, уходи с глаз моих долой! Сходи к Раиске с Сашко – приведи детей. А всё остальное остаётся в силе – тебе, Паша, придётся переселиться в общежитие.

Павел вздохнул, посмотрел на жену и, уловив её неприступность, понял, что сейчас его слова Катей будут неуслышанны. Он задержался у порога и, прежде чем уйти, подошёл к Катерине, взял её руку, заглянул несмело, как и всегда в её бездонные зелёные глаза, без надежды в голосе, произнёс:

– А может, не надо мне в общежитие? Я без вас не могу и дня прожить. Не бросай меня, если я и теперь не справлюсь, то сам уйду. Хорошо?

Не дождавшись ответа, Пашка тяжело вздохнул и вышел из комнаты, оставив Катерину одну со своими думами.

Катерина всё так же сидела на кухне, устало размешивая чай, раздумывая над своим решением – уйти от Павла.

В голубой рубашке и такими же глазами, он всегда напоминал ей своего отца. Даже Пашкин чуб, светлой волной спадающий на глаза, совершенно был таким же, как у него. Катя вздохнула:

– Прости, Паша, но ничего у нас, наверное, не получится. Возможно когда – то мне и придётся чем – то за это поплатиться, но сейчас ничего не могу с собой поделать! Я с ужасом поняла, что даже тихим своим присутствием ты меня раздражаешь. Как с этим бороться?

Она снова вздохнула, обратилась к отцу:

– Прости и ты меня, папа. Не справилась я. Паша хочет слушать себя, только свою любовь ко мне, остальное для него совсем неважно. Почему не задумается над тем, что в моей душе? Почему ему неважно даже то – хочу я с ним жить или нет? Почему не делает всё для того, что бы я никогда не захотела от него уйти? Я же устала под него подстраиваться и играть в счастливую семейную пару. Вот Раиска и Сашко счастливы, и это их счастье не наигранно. У нас же с Павлом что – то не клеится. Даже его обещание, что он исправится, теперь для меня важны. Что – то большее во мне сломалось и, возможно временная разлука с мужем, поможет понять нам обоим – нужны ли мы друг другу на самом деле? Но думаю и другое – не стоит ему подавать надежды, а дать ему полную свободу. Может, найдёт он ещё своё настоящее счастье с другой, которая поможет ему забыть меня. Что мне нужно, я пока и сама толком не знаю. Я рвалась на БАМ – вот он, передо мной. Хотелось потрогать воды Байкала, так уже два раза ездили в лагерь, что находится на самом его берегу. Лазали по отвесным скалам и ловили омуля. Лёнька просто приходил в восторг от того, что смог увидеть то, о чём ему и не мечталось. И мы, казалось, были все счастливы! Но как жалко, что всё это просто наигранная фантазия! Ушла моя любовь, которой, скорее всего и не было. Не хочу тебя обманывать, папа, но ничего изменить уже не смогу.

Катя не стала доносить до своего отца те чувства, которые испытывает она сейчас к своему мужу. Как будто чужеродный элемент, вся её сущность отторгала Пашкино тело. Не хотело его принимать, как мужчину. Раньше такого не было! Какая уж тут любовь! Возможно, ли отвечать на его ласки, вопреки своей воли?

Страдало от этого Катино сердце. И за себя страдало и за Пашку.

Тонким кружевом плетенья обволакивались её мысли, становилось не по себе.

Имея в своём характере свойство – никогда ни в чём не сомневаться, сейчас она была в полном замешательстве.

Убедив себя в том, что уйдёт от мужа и попытается окончательно разобраться в своих чувствах к Павлу, она вдруг почувствовала в себе некий эгоизм. Пашкины недавние слова скорбно звучали, и мешали ей сосредоточится. Он просил её его не бросать.

Вот ведь как может вывернуть душу. Натворит, Бог знает что, а потом с мольбой в глазах прощения просит. Неужели так легко можно забыть и простить ему то, до чего он дошёл? И не жалко ей того платья. Обидно то, что её совершенно не к кому было ревновать! Никакого повода она ему не давала. А что дальше? Ждать, пока её муж систематически станет распускать руки? Нет, она больше не позволит Павлу унижать её достоинство и оскорблять. Никаких смягчающих обстоятельств от него она больше не примет. Сейчас нужно принять холодный душ, привести в порядок свои мысли и бесповоротно принять решение пожить одной, без Павла.

Холодная вода была для Катерины, не что иное, как бальзам на душу. Ничто так не может помочь в таких ситуациях, как холодная вода. Собрав воедино всевозможные думы, она, тут – же, горячим потоком выбрасывает их головы, обливается холодной водой и становится светлее на душе, мысли становятся чище. Обтираясь полотенцем, Катерина ещё раз убедилась в том, что эта процедура просто незаменима для восстановления человеческого организма, для его бодрого духа и оптимизма.

Встряхиваясь от всех запутанных мыслей, она поспешила проделать гимнастику, и вскоре уже была в боевом расположении духа. Скоро вернётся Павел с детьми, нужно быть в форме и сделать так, что – бы дети не заметили размолвки между родителями.

Включив транзистор и поймав музыку, Катя успокоила себя тем, что, слава, Богу, никто не умер, все живы и это главное! Всё же у неё всё ещё перед глазами виделся образ отца. Удивилась этому – раньше не было, что – бы после общения с дочерью, его образ её не покидал. Что – то не понравилось ему, ну что? Неужели то, что не прислушалась к его недавним словам, решила делать так, как надумала. Но это же её выбор, раньше отец сам учил не отступать от задуманного. Скоро вернётся Павел с детьми, может быть, она успеет узнать, почему отец не уходит? Что – то ещё хочет сказать? Ей было не по себе от того, что душа отца была чем – то встревожена, а для неё это было болезненно.