Маргарита Акулич - Минск и евреи. История, Холокост, наши дни

Многие евреи и в мирное время сталкивались с антисемитизмом. Из-за этого они принимали решение о смене фамилий и отчеств. К примеру, одна из девушек, которую звали Людмила, поменяла фамилию Кацнельсон и отчество Файтольевна. В результате ее стали звать Людмила Федоровна Гудкова. Можно понять такой поступок: ей не хотелось, чтобы ее постоянно унижали или даже преследовали за еврейское происхождение. Историй таких было немало, несмотря на то, что во время войны евреи мужественно сражались против врагов, еврейское подполье отличалось особой активностью и эффективностью. Подпольная организация возникла уже через три недели после создания гетто, о чем можно прочитать в книгах Григория Смоляра.

После войны на несколько лет возродилась еврейская общинная жизнь. К тому времени относится установка обелиска с надписью на идише в «Яме», на месте расстрела тысяч евреев в марте 1942 г. Но наступил 1949 год, когда были арестованы многие еврейские активистов. На долгие годы жизнь евреев Минска вновь ушла в нечто вроде подполья, что обеспечивало выживание и сохранение еврейских традиций. В позднесоветское время в Минске действовала лишь одна синагога, ютившаяся в частном секторе (в 1980 г. переехала в историческое здание на ул. Кропоткина, 22). Иногда евреи доставали к Пасхе мацу и занимались в кружках, где преподавали иврит.

Антисемитизм в советской Беларуси

Фото из источника в списке литературы [29]

Антисемитизм в советской Беларуси был довольно сильный, особенно в 1949—1953 годы (когда был закрыт еврейский театр, запрещены издания на идише, велись гонения на «космополитов» и «сионистов») и после 1967 года. Об этом явлении свидетельствует хотя бы снос старинного еврейского кладбища в районе улиц Сухой и Коллекторной в начале 1970-х годов. Впрочем, в то время по-варварски разрушили и православное кладбище на Сторожевке, и татарское кладбище в районе улицы Грибоедова. Показателен и следующий факт: когда в начале 1980-х годов происходила реконструкция Троицкого предместья, можно было бы увековечить какие-то аспекты еврейской его истории. Ведь в предместье жило много евреев, была требующая восстановления синагога («Дом природы»). По существу, ничто не мешало в синагоге разместить что-то наподобие еврейского народного музея. Этого власти города сделать не дали. В брежневское время в «Беларускай Савецкай Энцыклапедыі» не было даже статьи «Яўрэі».

С 1988 года в Минске наблюдается постепенное возрождение еврейской жизни, создано общество еврейской культуры и другие организации. Сегодня белорусские власти вроде как демонстрируют свою заинтересованность в сотрудничестве с государством Израиль, что-то делается в области сохранения еврейской культуры и религиозных традиций.

Однако покончено ли в Беларуси в целом, и в Минске в частности, с антисемитизмом? Вспомним 2001 год, когда в Минске было принято решение о снесении синагоги на ул. Димитрова и уничтожении остатков Холодной синагоги на Немиге, возведенной в 1570 году, здание которой было едва ли не первым кирпичным зданием в Минске. Несмотря на то, что две эти синагоги представляли собой историко-культурные ценности, люди Лукашенко уничтожили их параллельно. Должностные лица (главный архитектор Минска и др.) обещали «в качестве компенсации» обозначить места, на которых находились эти синагоги, памятными знаками, но за 15 лет так ничего и не сделано. Не выполнено и постановление Совета министров Беларуси 1998 г. – увековечить память народного артиста СССР Соломона Михоэлса, убитого в Минске (январь 1948 г.)

В Беларуси продолжают уничтожаться еврейские кладбища, появляться антисемитские надписи в публичных местах. Стоит ли говорить сегодня о том, что в этой стране и в ее столице нет и не будет антисемитизма? Очень хотелось бы получить отрицательный ответ. Но он, увы, не напрашивается.

Фото из источника в списке литературы [30]

Четыре языка – белорусский, русский, польский и идиш – встретили меня на вокзале. Они глядели на меня сверху, с серой стены… Я встречался с ними на каждом шагу, в каждом наркомате, в каждой конторе – везде».

(идишистский писатель из Варшавы Израиль-Иешуа Зингер о Минске 1926 годa)

Идиш как государственный язык в Беларуси

Фото из источника в списке литературы [31]

С начала 1920-х годов идиш наряду с белорусским, польским и русским языками стал одним из государственных языков в Беларуси. На идише оформлялись вывески учреждений, на него переводились белорусские законы. Газеты и журналы выпускались либо на всех государственных языках, либо на одном из них. На тогдашнем гербе с серпом и молотом, хотя он сегодня не пользуется популярностью (справедливо), имелась надпись на всех языках, провозглашенных государственными. У евреев была возможность учить детей в школах на идише. В 1938 году произошло лишение идиша статуса государственного языка, но это, как говорится, уже совершенно иная история.

В середине 1924 года Центральным комитетом КП (б) Беларуси было инициировано создание в БССР ряда национальных еврейских районов. Резолюция ЦК предписывала создание этих районов в местах сосредоточения еврейского населения.

Секретарь еврейской секции КП (б) Б Янкель Левин заявил, что официальный язык данных районов – идиш. На этом языке должны публиковаться все местные акты и объявления. Идиш должен был стать в рассматриваемых районах языком, используемым для работы всей советской бюрократии. Однако речь шла скорее об эксперименте, он не был рассчитан на постоянное развитие и долгосрочную перспективу.

Идиш в жизни евреев Минска

Фото из источника в списке литературы [31]

До 1917-го года Минск для белорусских евреев был одним из важнейших политических, религиозных и демографических центров. Он рассматривался в качестве еврейского города, и это гарантировало успешность идишистского эксперимента в нем – намного большую успешность, чем в других советских городах.

Судьба идиша в Советском Союзе изучалась Цви Гительманом, Мордехаем Альтшуллером, Михаилом Крутиковым, Геннадием Эстрайхом, Джеффри Вэйдлингером, Давидом Шнеером. Весьма познавательны в этом плане и работы Элиссы Бемпорад.