Рой Медведев - Социализм и капитализм в России

Но это общее правило, из которого, по мнению Ленина, могли быть исключения. Если в России пролетариат и его партия оказались во главе буржуазно-демократической по содержанию революции, то почему они должны после победы этой революции отходить в сторону, а не попытаться с помощью государственной власти направить развитие страны не только в сторону капитализма, но и в сторону социализма? В своей программной статье «К четырехлетней годовщине Октябрьской революции» Ленин писал: «Мы довели буржуазно-демократическую революцию до конца, как никто. Мы вполне сознательно, твердо и неуклонно продвигаемся вперед, к революции социалистической, зная что она не отделена китайской стеной от революции буржуазно-демократической, зная, что только борьба решит, насколько нам удастся продвинуться вперед, какую часть необъятно высокой задачи мы выполним, какую часть наших побед закрепим за собой. Поживем, увидим» [80] Ленин В. И . ПСС. Т. 44. С. 144–145. . Сделано было немало. Но многое, из того, что можно было бы сделать, так и не было сделано. Очень многое было сделано не так и не в том направлении, как это, может быть, было бы сделано под руководством самого Ленина. Но что получилось, то получилось. В СССР удалось построить лишь крайне несовершенное и деформированное социалистическое общество, которое не смогло выдержать испытаний конца XX века! Один из старых большевиков Сергей Писарев, вернувшийся в Москву после 20-летнего пребывания в тюрьмах, лагерях и ссылке и сохранивший при этом все свои прежние коммунистические и коминтерновские убеждения, не раз говорил мне при наших беседах: «Да, у нас не получилось в этот раз. Мы были первыми, мы проделали дорогу, но по ней не смогли дойти до цели. В другой раз – через 100 лет – другие коммунисты и социалисты сделают то, что не смогли сделать мы. Но и им будет полезен наш опыт и достижений и ошибок, хотя ошибок, может быть, у нас было даже больше, чем достижений».

Известно, что как Маркс, так и Энгельс даже в 70-е годы XIX века считали возможной в странах Западной Европы социалистическую революцию. Противоречия капитализма в главных странах Европы были уже очень велики, положение рабочего класса становилось все хуже и хуже: возникло и первое международное объединение рабочих партий – Интернационал. В экономических кризисах 70-х годов Маркс и Энгельс видели признаки близкой гибели капитализма. Мы понимаем теперь, что все это были болезни раннего возраста; некоторые из современных историков называют их даже детскими болезнями капитализма, которые Маркс и Энгельс ошибочно приняли за старческую немощь исчерпавшего свои возможности общественно-экономического строя. Эта ошибка простительна, так как сравнивать было не с чем. Капитализм оказался более жизнеспособным или живучим. В самом конце XIX и в начале XX века он перешел на новую стадию развития – империализм. Развитие капитализма замедлилось в 20—40-е годы XX века, и у марксистов были все основания говорить тогда о загнивании капитализма. Это были годы Второй мировой войны и двух тяжелейших экономических кризисов. Но капитализм и теперь не рухнул в западных странах, а получил, напротив, импульс к быстрому развитию. Этому было несколько причин. И под давлением рабочего класса и из страха перед социалистической революцией правящие круги всех главных капиталистических стран пошли на крупные социальные и политические уступки. Повышение заработной платы, пособия по безработице, пенсии, расширение демократических процедур, допущение во власть умеренных социал-демократических партий и многое другое в том же направлении – все это привело к исчезновению класса пролетариев, людей и групп, у которых ничего нет, кроме их рабочих рук и цепей. Сам характер экономики капитализма изменился – общество потребления и массовое производство середины XX века сделали Европу и Америку совсем непохожими на все то, что здесь было сто лет назад. Научно-техническая революция и информационные революции второй половины XX века также неузнаваемо изменили западные капиталистические страны. Не может сохранить прежние реакции общество, в котором учителей средних школ и преподавателей вузов больше, чем фермеров и крестьян, а численность работников торговли и информационных служб больше, чем рабочих у станка.

Победа социалистического движения в России очень сильно способствовала многочисленным изменениям социально-экономического и политического режима на Западе, и страх Запада перед коммунизмом был тем больше, чем большими у нас были разного рода деформации и извращения социализма, постепенно переросшего в тоталитаризм. Иное влияние оказало развитие советского раннего и незрелого социализма на восток от России.

Провозглашая лозунги мировой революции и создавая III Интернационал, В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, Н. И. Бухарин, И. В. Сталин надеялись на подъем социалистического и рабочего движения в Европе. И для этого после Первой мировой войны было много оснований. Однако революционный подъем здесь оказался не столь сильным и сменился жестокой контрреволюцией, наиболее страшным проявлением которой оказался фашизм. Совсем иные процессы шли на Востоке, в Азии, в колониальном мире. Ни в Китае, ни в Индокитае еще не было капиталистического общества. Небольшие отряды пролетариата работали здесь в немногих крупных городах, на предприятиях, которые принадлежали иностранному или компрадорскому капиталу. Возникшие здесь после Октябрьской революции коммунистические партии могли найти прочную опору только в деревне среди беднейшего крестьянства. Казалось бы, о каком социализме и о какой социалистической революции здесь можно было говорить и мечтать. Но и о быстром развитии капитализма здесь не могло быть и речи, для такого развития в Китае и во Вьетнаме не имелось ни экономических, ни социальных условий, а на поддержку развитых западных стран или Японии странно было бы рассчитывать, их цели были прямо противоположны. Выбор социализма и социалистического развития в его ленинских интерпретациях оказался здесь наиболее естественным. Те элементы утопизма, которые имелись в марксизме и в ленинизме, в Китае никого не пугали, а напротив, увеличивали революционное воодушевление. Других шансов вырваться из вековой отсталости и колониальной зависимости просто не было. Мы знаем, какой путь прошел в XX веке Китай, а за ним и Вьетнам. У них была своя диктатура, свой тоталитарный режим, свои деформации. Социалистические революции на Востоке также можно отнести к категории ранних социалистических революций. Китайский социализм и коммунизм, особенно во времена Мао Цзэдуна, – это также незрелый и ранний социализм или даже утопический коммунизм. Но Китай, а затем и Вьетнам сумели выйти из своих трудностей и решить свои противоречия более успешно, чем СССР и КПСС, которые просто разрушились.