Надежда Рашка - Австрия, Россия. XVIII век. Неизвестные страницы

Иосиф одинок и болен. Почечные и жёлчные колики, постоянный кашель не дают ему спать по ночам. Эти физические страдания он переносит стойко и не жалуется. Иосиф страдает от несправедливости. Он желает самостоятельности. Но для матери, императрицы Марии Терезии, Иосиф всё ещё остаётся неопытным юнцом, которого во всём надо проверять и направлять.

Парк Шёнбрунна. Римские руины, или Руины Карфагена

Вечером того же дня он надел старый поношенный сюртук, надвинул на глаза шляпу и подошёл к зеркалу. Увидев своё отражение, остался доволен. Наивно полагая, что пройдёт везде неузнанным, Иосиф и подумать не мог, что о его намерениях известно многим, и особенно тайной полиции. Граф Фалькенштейн любил выйти в народ, смешаться с толпой, посмотреть на всё глазами простолюдина. Он выбрал себе этот псевдоним по названию маленького, уже давно стоящего в развалинах графства Фалькенштейн.

22 января 1780 года. В этот день в Вене было очень ветрено и холодно. Снега почти нет, но пронизывающий ветер проникает до самых костей. Быстро выскочив из кареты, Иосиф поспешил в дом русского посла в Пратере. Во дворце было тепло и уютно, мерцали свечи. Он был один. Без сопровождения.

Разговор начался с ничего не значащих фраз. В середине беседы император очень непринуждённо поинтересовался, действительно ли русская царица планирует поездку в западные провинции. Д. М. Голицын признался, что не имеет по этому вопросу никакой информации из столицы. Иосиф хитро улыбнулся и выразил просьбу в случае, если слухи подтвердятся, сообщить Екатерине о его желании встретиться с ней во время его личной поездки в Восточную Галицию. Да, и конечно, не нужно придавать этой встрече никакой политической важности или секретности. Просто личное знакомство.

В тот же день князь Голицын послал в столицу депешу под грифом совершенно секретно.

Екатерина отнеслась к этому предложению положительно, поняв, что наконец-то у этих напыщенных Габсбургов появился человек, с которым можно за рамками испанского придворного этикета вести нормальный, конструктивный человеческий разговор. Местом встречи был избран город Могилёв.

Иосиф путешествовал в Петербург под именем графа Фалькенштейна. Подобный способ путешествия вошёл в обиход выдающихся личностей восемнадцатого столетия с лёгкой руки Петра I, совершившего 500-дневное путешествие по Европе под именем урядника Преображенского полка, десятника Петра Михайлова.

Впервые Иосиф сам, без совета и разрешения своей матери Марии Терезии берёт на себя ответственность за политическую инициативу подобного характера. Несмотря на то, что с 1764 года он император Священной Римской империи немецкой нации, он до сих пор пока остаётся соправителем своей матери. Иосиф испытывает к ней глубокую любовь как к своей собственной матери и уважение как к величайшей правительнице, но понимает, что лучшие годы его жизни проходят в постоянной борьбе именно с ней. Впервые он даже не посоветовался с Ласи, со своим самым близким другом. На то у него были причины, и очень серьёзные. Слишком хорошо он знал о том, как Мария Терезия относится к Екатерине.

Как часто ему хотелось возразить и сказать:

– Если вы, императрица, приближаете к своему двору новоиспечённую любовницу французского короля, мадам Помпадур; если Фридрих II, прусский король, расточает массу комплиментов перед русской царицей; то почему я, австрийский правитель, не могу назначить встречу с Северной Семирамидой?

Он отправляется на встречу с Екатериной II. Он привык к путешествиям, он уже исколесил всю Европу. Но эти поездки для него не триумфальные прогулки, а тяжёлый труд добросовестного ревизора. По своему характеру Иосиф застенчив и не ощущает ни малейшего влечения к придворным развлечениям, он не любит ни танцев, ни охоты. Что касается женщин, то он смотрит на них как на статуи. Екатерина – женщина, но она императрица! Ему необходимо установить с ней отношения, подружиться, и пусть прусский король Фридрих II умрёт от своей же желчи, узнав о его поездке к Екатерине.

В Могилёв он приехал за несколько дней до начала назначенной встречи. Ему необходимо время для того, чтобы впитать воздух абсолютно ему чуждой, да и немного дикой бывшей Византии. Кайзер скромности ожидает увидеть перед собой императрицу во всей её византийской роскоши.

Что он знает о ней? Совсем немного, а то, что пишут о ней в Европе, совсем не прибавляет ей привлекательности. Газеты в Париже и Лондоне, в Дрездене и Вене говорят о возвращении времён жестокого царя Ивана Грозного; что Екатерина прямо или косвенно принимала участие в убийстве своего мужа, русского царя Петра III, хотя доказательств её соучастия никто привести не мог. Версии, слухи, сплетни о её восхождении на престол обсуждали во всех европейских дворах. Иосиф не хотел ничего слышать. Единственное заключение, которому доверял, он услышал из уст прусского короля Фридриха II. Фридрих никогда не жил иллюзиями и хорошо разбирался в сущности человеческой натуры. Екатерине не было смысла убивать Петра! Она оставила бы своего супруга жить и позаботилась бы, чтобы тот не делал ей никаких препятствий, так как она знала или должна была знать, какие последствия в общественном мнении своего народа и народа других стран имело бы его убийство. Фридрих верил в её невиновность, такого же мнения придерживался и Иосиф. Она на престоле уже восемнадцать лет, она превратила свою страну в мощную империю, с которой всем необходимо считаться. Ему не терпелось поскорее с ней встретиться.

24 мая оба монарха съехались в Могилёве на Днепре.

Граф Фалькенштейн

Она была прекрасна. Всё польское дворянство на конях: гусары, кирасиры, бездна генералов, окружавших карету; наконец, она сама в двухместной карете со своей камерфрейлен Энгельгард.

Она вошла в комнату совершенно спокойно, сделала по русскому обычаю три поклона: один направо, один налево и один прямо. Всё у неё было размеренно и методично. Вовсе не замечалось, что она была мала ростом. Екатерина смотрела ему прямо в глаза и открыто улыбалась. Несмотря на полноту, она была необыкновенно моложава. Лицо гладкое, без морщин. В отличие от сопровождавших её дам, лица которых были густо напудрены, с ярким румянцем, Екатерина почти не использовала косметики.

– Какой вы представляли себе меня? – спросила она Иосифа. Император помнит наставления Кауница относительно русской хитрости: он должен быть осторожен и крайне осмотрителен, не давать никаких обещаний и избегать политических разговоров. Увидев перед собой улыбающуюся Екатерину, он был совершенно обескуражен её вопросом. Что же сказать? То, что о ней говорили при венском дворе, было полной противоположностью того, что он сейчас видел перед собой.