Сергей Алексеев - Смутное время. Рассказы о русских царях и самозванцах начала XVII века

Просят Годунова вступить на престол.

Не даёт согласия Годунов.

– Смилуйся, батюшка!

Не даёт согласия Годунов.

Но вот наступил день.

– Верой и правдой служить будете? – спросил Борис Годунов.

– Будем! – гудела толпа.

Дал наконец Годунов согласие.

Прокричали люди здравицу новому царю.

Многое задумано Годуновым. Край непочатый забот государственных. Продолжает он дело Ивана Грозного. Ширится Русь к востоку и к югу. Возникают, как и при Иване Грозном, на самом юге русских земель новые города. В том числе и город, получивший имя Бориса Годунова, – город Царёв-Борисов.

Хорошеет, застраивается новыми зданиями столица государства – Москва. Сооружаются новые соборы и церкви, новые дворцы. Построена новая каменная стена, которая опоясала главные жилые части города – Белый город. Тянется она на несколько километров. Двадцать семь сторожевых башен насчитывает стена.

Расширилось при Борисе Годунове и печатное дело. Не только в Москве, но и в других городах появляются типографии. Одна из самых больших – в Казани.

Заботился Борис Годунов и об образовании. Покатили молодые русские люди набираться ума и знаний в далёкие дали: в Англию и во Францию, в немецкие земли и княжества.

Одобрительно встречены на Руси многие начинания царя Бориса.

Переговариваются люди:

– Не сидит без дела Борис Годунов.

– Старается.

Однако нашлись у нового царя и недоброжелатели.

Было в чём упрекнуть царя Бориса. И родню свою рассовал на всякие важные государственные должности. На какой ни глянешь высокий государственный пост – всё Годуновы и Годуновы. И подозрительным стал царь Борис. Даже на приближённых бояр смотрит искоса, выжидаючи. Упрекают царя Бориса и в скупости.

Но не эти укоры самые страшные. Кровавые, зловещие слухи поползли по Руси.

Вспоминают в народе Углич. Вспоминают гибель царевича Дмитрия.

– Не напоролся он вовсе на ножик.

– Не была смерть случайной.

– Борисом Годуновым были посланы в Углич люди.

– По приказу Годунова убит царевич.

– Чтоб не мешал взобраться Годунову на царский трон.

Всё упорней, упорней слухи. Поначалу – лишь шепотком, лишь из уха в ухо. А чем дальше, тем всё слышнее. Тянется недобрая молва за Годуновым.

Нависли над Россией голодные времена.

Лето 1601 года выпало холодным и сырым. Зарядили дожди. Неделя, неделя, ещё неделя… Двенадцать недель не прекращались дожди. Хлеба на полях не созрели. В стране начался голод.

Юшка и Анна – крестьянские дети.

– Есть хочется!.. – хнычет Анна.

– Терпи, терпи. Жди нового урожая, – наставляет Юшка.

Ждут они нового урожая. Мечтают о хлебе, о сытой жизни.

– Хлеба будет – сколько желаешь! – уверяет Юшка.

– Пирогов напечём, – улыбается Анна.

Ошиблись Анна и Юшка. Не наступили сытые времена.

Новое лето выдалось с сильными холодами. В неурочный час выпал снег. Ударили морозы. Погибли на полях всходы. Ещё более жестокий голод обрушился на страну.

– Есть хочется!.. – хнычет Анна.

– Терпи, терпи. Жди нового урожая, – наставляет Юшка.

Ждут они нового урожая. Мечтают о хлебе, о сытой жизни.

Не дождалась Анна счастливого времени. Скончалась от голода девочка.

Многие тогда умирали. Хоронили людей без счёта, в общих могилах. В одну из таких могил и положили Анну.

Скончалась Анна. А Юшка выжил.

Дождался он нового, третьего лета. Но и это лето вновь не принесло людям ожидаемого урожая. Небывалое случилось тогда на Руси – три года подряд на полях недород.

Люди ели мякину, сено, коренья, траву. Ели собак и кошек.

И Юшка ловил собак, бегал за кошками. Но вот наступило время: нет ни собак, ни кошек, нет ни мякины, ни трав, ни сена.

Страшный голод идёт по стране. Смерть с косой по городам, по дорогам, по сёлам бродит.

Не выдержал Юшка. Умер.

Собрались его хоронить. Не нашли тело мальчика. Искали, искали – нет. Ходили слухи: будто бы Юшку соседи съели.

Несчастливым оказалось Борисово царство. Страшным был голод. Страшные времена.

Прошло десять лет со дня смерти царевича Дмитрия.

На территории Московского Кремля, почти рядом с царскими хоромами, возвышался Чудов монастырь.

Мирно и мерно идёт жизнь монашеская. Ранний подъём. Ранний отход ко сну. Молитвы. Молитвы. Поклоны Богу.

Всё здесь спокойно, как море в безветренный час. Как застывшее облако в небе.

И вдруг…

– Бежал! Бежал!

– Кто бежал?

– Гришка!

– Какой Гришка?

– Отрепьев!

Григорий Отрепьев был монахом Чудова монастыря. Как и другие, рано вставал. Рано ложился спать. Как и другие, молился Богу.

И вдруг бежал Отрепьев из монастыря.

Стояла ночь. Скользнула по каменным стенам тень. Растворился Гришка в ночном просторе.

Разное о Гришке Отрепьеве тогда в Чудовом монастыре говорили: и скрытен, и спесив, и упрям. И вообще не ясно, верит ли Гришка в Бога.

Вспоминали монахи:

– Об убиенном царевиче Дмитрии всё расспрашивал.

– И сколько бы сейчас было тому годов.

– И какие волосы были у Дмитрия – тёмные или русые.

– Про бородавку под носом спрашивал.

– Ох, не к добру, не к добру, – узнав о побеге Григория Отрепьева, шептались монахи Чудова монастыря.

Так потом и случилось.

В те далёкие годы два соседних с Русью государства – Литва и Польша – объединились в одно. Получило оно название Речь Посполитая.

Речь Посполитая. Город Самбор. Ползут по Самбору слухи:

– Русский царевич в Самборе объявился.

И сразу о том – зовут, мол, царевича Дмитрием. Он сын русского царя Ивана Грозного. Считалось, что Дмитрий погиб в городе Угличе. Однако великим чудом царевич спасся. И отныне он в Самборе.

Живёт царевич Дмитрий у знатного на всю Речь Посполитую человека. Это сандомйрский воевода, сенатор, львовский и самборский староста Юрий Мнишек.

Во всей Польше, во всей Речи Посполитой с трудом найдёшь второго такого человека, как Юрий Мнишек.

Говорят о Мнишеке: «Своего не упустит, чужое прихватит, за семью замками совесть сенатор прячет».

Не умолкает Юрий Мнишек, всем рассказывает, что живёт у него русский царевич Дмитрий.

Даже королю Речи Посполитой Сигизмунду III о царевиче Дмитрии доложил.

Нашёптывает Мнишек королю Сигизмунду:

– Будет Речи Посполитой от царевича Дмитрия великая польза.

Усомнился в Дмитрии король Сигизмунд:

– Доподлинно ли он царевич?

– Царевич, царевич! – уверяет Мнишек. – Знающие люди его признали. Бородавка у него на губе под носом.